Узы крови - Уоррен Мерфи

– Судьба, – философски сказал Чиун, аккуратно снимая с ногтя указательного пальца прилипший кусочек резины.

Тремя часами позже такси доставило Чиуна к подъезду санатория «Фолкрофт», расположенного в городке Рай, штат Нью-Йорк, на север от Манхэттена. Сначала водитель не хотел везти Чиуна в такую даль, но после недолгого уламывания, сопровождаемого осмотром и перебором старинных восточных золотых, сменил гнев на милость.

– Это другая дорога, – заметил Чиун, когда они выехали за границу города в районе Эсбюри-парк. – Я еще этой дорогой ни разу не ездил.

– Новая, – сказал таксист, в полной уверенности, что старый пень не знает, что Эсбюри-парк на юге Нью-Иорка, в то время как Рай от него – на север. Они договорились, что Чиун заплатит в два раза больше показаний счетчика; таким образом, он за одну эту поездку сделает недельную выручку и сможет позволить себе до понедельника не работать. – Мы почти приехали.

– Это ты уже говорил, – сказал Чиун.

– Так оно и было. Оно и сейчас так. Потерпи чуток. Объехав Хобокен, Ньюарк и супермаркеты Парамауса в Нью-Джерси, водитель наконец и впрямь направился к Раю, где с неописуемой любезностью помог Чиуну выйти.

– С вас одна тысяча триста пятьдесят шесть долларов. Не считая чаевых, конечно.

– Это больше, чем я платил в прошлый раз, – сказал Чиун.

– Цены поднялись.

– Что, в три раза?

– Может, и так, – пожал плечами таксист и вежливо улыбнулся.

Он уже представлял себе, как славно проведет уик-энд. Может, на бейсбол сходит.

– Предлагаю сделку, – сказал Чиун, пересчитывая монеты в кошельке для мелочи.

– Какую еще сделку? – запротестовал водитель. – Мы же договорились: двойной тариф.

– Верно, – сказал Чиун. – Но насчет экскурсии по юго-западным пригородам Нью-Йорка договора не было.

– Ну заплутал я слегка, да, – пожал плечами водитель. – С кем не бывает.

– И насчет того, чтобы не прокалывать тебе шины, мы тоже не договаривались.

– Шины?.. Да ты шутишь!

Чиун вышел из машины и пнул правое заднее колесо.

– Что ты мне дашь за эту шину? Хорошая шина, упругая, прочная. Она отлично послужит тебе на долгом обратном пути.

– С какой стати? Это моя собственная шина!

Чиун наклонился и с легкостью вонзил в протектор указательный палец. Когда он его вынул, шина с громким хлопком спустилась. Такси осело на бок.

– Эй! Что ты сделал с моей шиной!

– Подумаешь. Ты можешь ее сменить. Человек, который за самую обычную поездку зарабатывает одну тысячу триста пятьдесят шесть долларов, всегда должен иметь с собой несколько запасных колес.

Водитель с ужасом смотрел, как крошечный китаец – и лет ему восемьдесят, не меньше, – подходит к радиатору и задумчиво осматривает передние колеса.

– Что, если я спрошу с тебя девятьсот сорок семь долларов за эту пару?

– Грабеж!

Чиун поучающе потряс пальцем.

– Нет, не грабеж. Торговля. Ты торговался со мной, теперь я торгуюсь с тобой. Ну, быстро. Согласен?

– Ладно. Только не порть шины. Мне еще до города ехать.

– Через Эсбюри-парк, – сказал Чиун, подходя к левому заднему колесу. Отлично. Итак, я все еще должен тебе четыреста девять долларов за услуги.

Заплатишь пятьсот за эту оставшуюся шину?

– Но тогда я еще буду должен тебе девяносто девять! – возмутился шофер.

– Наличными, – сказал Чиун.

* * *

Доктор Харолд У. Смит не любил, чтобы ему мешали, но когда секретарша подробно описала ему посетителя, нажал на потайную кнопку и монитор его компьютера убрался в свое гнездо, утопленное в дубовой столешнице спартански скромного письменного стола.

Поступил он так только в силу привычки, поскольку, хотя компьютер Смита был подключен ко всем важнейшим информационным сетям, какие только есть в мире, и, следовательно, обеспечивал доступ к самым разнообразным тайнам, Чиун в них все равно никогда бы не разобрался. Один только Смит, будучи главой секретного агентства КЮРЕ, понимал, что там, на экране, к чему. Оба – и Римо, и Чиун – во всем, что касалось техники, были безнадежны. Они и с телефоном-то едва справлялись, что уж там говорить о компьютере!

– Привет тебе, Император Смит, – сказал Чиун.

– Это пока все, миссис Микулка, – отпустил Смит свою седовласую секретаршу.

– Может, пригласить служителя? – предложила та, с опаской поглядывая на странного старика.

– Нет необходимости, – сказал Смит. – И пожалуйста, не соединяйте меня ни с кем.

Миссис Микулка удивленно подняла бровь, но тихо закрыла за собой дверь.

– Я не вызывал вас, Чиун.

– Тем не менее ваше удовольствие от нашей встречи возвращено вам стократ.

– Римо не с вами? – усаживаясь, спросил Смит и поправил свой галстук выпускника Дартмута.

У него были редкие седые волосы, а на лице застыло выражение человека, который только что обнаружил червяка в своем яблоке. Он был еще молод, когда занял свой пост в КЮРЕ, и успел состариться на этой службе.

– Римо еще не вернулся с последнего задания, – сказал Чиун. – Но это сейчас неважно.

– Странно, – сказал Смит. – У меня есть сведения, что его объект... ликвидирован.

Чиун улыбнулся. Смит всегда испытывал трудности, говоря о смерти.

– Еще одна драгоценность в вашей короне, – поздравил он, удивляясь, почему это Смит и успех, и горькое поражение воспринимает с одинаково кислой миной.

– Мне бы не хотелось, чтобы вы меня так называли, – сказал Смит. Император! Вы прекрасно знаете, что никакой я не император.

– Могли бы быть, – сказал Чиун. – Ваш президент прожил большую жизнь.

Кто знает, не пришло ли время для кого-нибудь помоложе?

– Благодарю вас, нет, – сказал Смит, который давно отчаялся объяснить Чиуну, что он служит президенту и вовсе не претендует на кресло в Овальном кабинете. – Чем я могу быть полезен вам, Мастер Синанджу?

– Разве вы забыли? – горячо удивился Чиун. – Пора возобновить контракт между Домом Синанджу и Домом Смита.

– Соединенными Штатами, – поправил Смит. – Ваш контрагент Соединенные Штаты. Однако срок нашего договора истекает только через шесть месяцев.

– Оформление сделок, отягощенных трудностями и проволочками, торжественно сказал Чиун, – лучше начинать загодя.

– Вот как? А я полагал, что мы просто возобновим старый контракт.

Насколько я понимаю, он заключен на весьма щедрых по отношению к вам условиях, не так ли?

– Великодушно щедрых, – согласился Чиун. – Учитывая недопонимание, на котором они основывались.

– Недопонимание?

Смит смотрел, как Чиун разворачивает свою циновку, раскладывает ее на полу, тщательно расставляет целый набор свитков и только потом усаживается сам. Пришлось даже встать, чтобы письменный стол не мешал наблюдениям.

Смит вздохнул. Не в первый раз участвовать ему в подобных переговорах.

Теперь Чиун не проронит ни слова, пока Смит тоже не усядется на пол. Он безропотно взял со стола карандаш, блокнот с желтыми официальными бланками и неловко уселся на ковре лицом к корейцу. Пристроил блокнот на колене. После стольких лет за клавиатурой компьютера карандаш в пальцах казался неповоротливым, словно банан.

– Я готов, – сказал Смит.

Чиун развернул свиток, и Смит узнал копию последнего подписанного между ними контракта. Эта была на специальной рисовой бумаге с золотым обрезом, которая сама по себе стоила сотни долларов. Еще одна никчемная трата.

– А, вот, – нашел то, что искал, Чиун. – Отвертка.

– Прошу прощения?

– Это юридический термин. Отвертка. Разве вы никогда не слышали? Они есть в большинстве контрактов.

– Вы хотите сказать – увертка. Однако наш контракт имеет жесткие условия соглашения. В нем нет уверток.

– Как говорят в моей деревне: «Никогда не поправляй императора. За исключением случаев, когда он ошибается». Сейчас как раз такой случай, Великий владыка. Отвертка имеется в пункте касательно обучения белого человека искусству Синанджу.

– Насколько я помню, за это вы запросили отдельную плату.

– Крохи, всего лишь крохи за то, что полагал великим позором и непереносимым стыдом. Однако, как выяснилось, я совершил ошибку.

– Какого рода? – осведомился Смит, предчувствуя, что, как всегда, ошибка Чиуна выльется ему в круглую сумму.

– Я обучал совсем не белого! – со счастливой улыбкой сообщил Чиун.

Смит нахмурился.

– Что вы имеете в виду? Разумеется, Римо – белый. Не могу отрицать, достоверно, кто были его родители, мы не знаем. Однако достаточно лишь взглянуть на него, чтобы понять, что он белый.

Чиун терпеливо покачал головой.

– Ни один китаец, ни один японец, ни один не-кореец доныне не был способен усвоить учение Синанджу. Этот же предполагаемый белый схватывает все на лету, как никто до него за всю историю моей скромной деревушки.

– Так ведь это, на мой взгляд, как будто неплохо? – осторожно спросил Смит, не понимая, куда Чиун клонит.

– Еще бы! Это означает, что Римо на самом деле – кореец.