Мария Магдалина – автор четвертого Евангелия? - Рамон Хусино

Браун обратил внимание на то, что довольно часто в Четвёртом Евангелии любимый ученик недвусмысленно противопоставляется Петру. Некоторыми из примеров, на которые он обращает внимание (Brown 1979: 82–83), являются:

— в 13:23–26 любимый ученик возлежит у груди Иисуса, тогда как Пётр вынужден просить этого ученика задать его вопрос Иисусу;

— в 18:15–16 любимый ученик был вхож во дворец первосвященника, тогда как Пётр — нет;

— в 20:1-10 любимый ученик сразу же уверовал в Воскресение, тогда как Пётр и другие ученики этого не осознают;

— в 21:7 любимый ученик — единственный, кто узнаёт Воскресшего Христа, когда Тот говорил с берега, обращаясь к находившимся в рыбачьей лодке ученикам;

— в 21:20–23 Пётр ревниво спрашивает о судьбе любимого ученика.

Произведения из Библиотеки Наг-Хаммади содержат это же «превосходство» между Петром и Марией Магдалиной:

— Евангелие от Марии изображает Петра ревнующим к тем откровениям, которые Магдалина получила от Воскресшего Христа (NHC BG 8502.1.17.7ff) (Robinson 1988: 526–527);

— в Евангелии от Фомы имеется следующее высказывание Петра о Марии Магдалине: «Пусть Мария уйдет от нас, ибо женщины недостойны жизни» (NHC II.3.63.32ff) (Robinson 1977: 138);

— в Евангелии от Филиппа отношения между Иисусом и Марией Магдалиной контрастируют с Его отношениями к остальным ученикам (NHC II.3.63.32ff) (Robinson 1977: 138; 1988: 148);

— подобные примеры смещения Петра на задний план Марией Магдалиной встречаются в Евангелии от Египтян и Pistis Sophia (гностических сочинениях, найденных до открытия Библиотеки Наг-Хаммади).

Заключение

Утверждение авторства Марии Магдалины в Четвёртом Евангелие не ставит под сомнение его апостольское происхождение. Если Мария Магдалина была руководительницей и главным действующим лицом общины Четвёртого Евангелия, тогда в этой общине она, вероятно, была признана Апостолом. В самом деле, в знак признательности за то, что она была первой, кто возвестил Воскресение Христа, Римская Католическая церковь удостоили её титулом apostola apostolorum что означает «апостол апостолам».

Выдвигая этот тезис, я конечно же не ставил под сомнение чистоту Четвёртого Евангелия. Я так же не приписываю неискренние намерение кому-либо из редакторов Четвёртого Евангелия. Сегодня хорошо известно, что Библия переполнена сочинениями, написанными под псевдонимами, что в древности являлось обычной практикой, которая не считалась непорядочной. Несмотря на редакции и те противоречия, которые они могли вызвать, намерением автора, евангелиста и любых последующих редакторов было провозглашение Евангелия «таким образом, чтобы сказать нам истину об Иисусе» (Dei Verbum, n.19) (Abbott: 124). Они также сохранили «без ошибок ту истину, которую Бог пожелал вложить в Священные Писания ради нашего спасения» (Dei Verbum, n.11) (Abbott: 119). Другими словами, скрывая личность Марии Магдалины или представляя любимого ученика мужчиной, а не женщиной, редактор не умалял какой-либо существенный догмат Евангелия об Иисусе. Следовательно, редактор Четвёртого Евангелия всё-таки распространял Истину.

Читателям следует также воздержаться от допущений или предположений, основанных на какой-либо привёденной здесь цитате о том, что Иисус и Мария Магдалина имели какие-либо незаконные любовные отношения. При взгляде на древнюю литературу через «современное увеличительное стекло» быть слишком поспешными не следует.

Я, конечно же, не претендую на последнее слово в данном вопросе. Тем не менее, выводы этого исследования не подпадают под рубрику «чрезмерно воображаемых дедукций о церковной истории», от которых предупреждал нас Браун (1979: 19). Существует несколько бесспорных оснований для рассмотрения возможности авторства Марии Магдалины в Четвёртом Евангелии:

— Наличие веского, документального свидетельства вне Библии, которое утверждает о существовании устоявшейся традиции, по крайней мере, среди некоторых гностиков-христиан, называющей Марию Магдалину в качестве того ученика, которого Иисус любил больше всех. Это убедительное внешнее доказательство подтверждает в любимом ученике личность Марии Магдалины.

— Существование прочно установившейся исторической связи между Четвёртым Евангелием и христианами-гностиками, которая предшествовала канонизации Четвёртого Евангелия и отнесению его авторства Иоанну из Зебедии (Perkins: 946). Что подтверждает гипотезу, утверждающую, что после раскола Раскольники из Иоанновой Общины привнесли своё до-каноническое Четвёртое Евангелие в гностические христианские общины.

— Наличие этого веского внешнего доказательства обнаруживает экстенсивные структурные изменения в двух местах Четвёртого Евангелия, в которых Мария Магдалина и любимый ученик появляются вместе. Это подкрепляет гипотезу, утверждающую изменение редактором изначальной до-канонической версии Четвёртого Евангелие, как и было показано выше.

— «Превосходство» любимого ученика над Петром в Четвёртом Евангелии очень похоже на взаимоотношения Петра и Марии Магдалины, описываемые в собрании Наг-Хаммади. Это также способствует подтверждению предположения, говорящего, что любимый ученик Четвёртого Евангелия и Мария Магдалина, в действительности, являются одним и тем же лицом.

— Наличие в Четвёртом Евангелии многочисленных точных упоминаний мест и обычаев Святой Земли указывает на авторство очевидца, который жил в Святой Земле до разрушения Храма в 70 г. н. э. (Brown 1979: 22). Мария Магдалина, безусловно, могла дать очень живое и точное свидетельское повествование о тех событиях, которые описаны в Четвёртом Евангелии. Это могло бы объяснить поразительные различия между Четвёртым Евангелием и Синоптическими Евангелиями, которые, согласно большинству исследователей Библии, были написаны под псевдонимами и не очевидцами.

— Уникальное место, отведённое женщинам как провозвестницам в Четвёртом Евангелии, сильно отличалось от того, что было в Христианских церквях первого века. (Brown 1979: 183). Что как раз согласуется с гипотезой, утверждающей, что Четвёртое Евангелие в действительности было написано женщиной, — т. е. Марией Магдалиной.

Что ж, я надеюсь, что приведённый выше материал оказался для вас «достойным прочтения». Понимаю, что моя гипотеза может показаться вам весьма радикальной, — по меньшей мере в начале. Всё же, прежде чем вы отбросите её, я бы хотел, чтобы вы рассмотрели несколько фактов.

Кажется ли вам мой тезис радикальным только потому, что я предположил что женщина написала одно из четырёх Святых Евангелий в Библии? Если бы я предположил, что Варфоломей или Андрей, или Иаков, или же любой другой апостол-мужчина вместо Иоанна является автором Четвёртого Евангелия, было бы это воспринято как очень радикальное предположение? Вероятно, нет. Фактически, у Церкви нет проблем с превалирующим утверждением, что мужчина, чьё имя нам даже неизвестно, написал одно из наиболее священных Христианских свидетельств. Только представьте себе, даже человек без имени предпочтительнее женщины!

Как насчёт всех тех доказательств, которые рассмотрены мною? Сравните это с основанием, по которому авторство Четвёртого Евангелия приписывалось Иоанну из Зебедии в течении почти двух тысяч лет. Большинство исследователей Библии отвергают это основание сегодня. (Помните? То было детское воспоминание Иринея.) Это объясняет, почему сегодня Евангелие от Иоанна рассматривается ими как анонимное. Но, увы, критерий доказательств для установления женщины в качестве автора куда более высок. Вопреки гностическим документальным свидетельствам и структурным изменениям, Церковь, видимо, никогда не признает Марию Магдалину как автора Новозаветного Евангелия.

Наверное, действительно, не настолько уж всё изменилось со времён ранней Церкви. Может быть, женское авторство Евангелия всё ещё является препятствием, которое, как говорит Сетзер, могло быть таковым и две тысячи лет назад.

Здесь есть ещё над чем подумать: почему Мария Магдалина является наиболее известной в мире блудницей, когда нигде в Библии не сказано о том, что она когда-либо ею была? Ах! Вы уверены в том, что припоминаете, будто читали об этом в Библии, не так ли?… Найдите это. Пришлите мне ссылки и я помещу их на вебсайте. Вы найдёте адрес моей электронной почты ниже.

Раймонд Браун сравнил установление личности автора Четвёртого Евангелия с хорошей детективной историей (1966: lxxxvii). Хороший детектив тщательно анализирует доказательства и отбрасывает те, которые таковыми не являются. Когда же очевидность начинает указывать на конкретное направление, он или она рассматривает мотивы и исследует все возможные объяснения и доказательства. Когда одна теория всплывает, как правдоподобная и наиболее вероятная по сравнению с какой-либо другой, детектив делает заключение, которое обычно содержит в себе указание на подозреваемого или подозреваемых. Доказательства, подтверждающие авторство Марии Магдалины в Четвёртом Евангелии, являются гораздо более убедительными чем те, что на протяжении почти двух тысяч лет называли его автором Иоанна из Зебедии. После тщательного рассмотрения приведённых здесь доказательств я с полным уважением утверждаю, что «главным подозреваемым» во всех поисках личности автора Четвёртого Евангелия должна быть Мария Магдалина.