Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Опустив взгляд ниже, девушка замечает большую круглую картонку светло-голубого цвета в белую полоску. Вытаскивает ее на пол и поднимает крышку. Внутри находит старую ржавую жестяную банку с надписью «Бискотти», носовой платок и дневник в кожаном переплете. Осторожно пролистав дневник, Ребекка понимает, что его вели с мая по ноябрь 1943 года. Когда она открывает жестянку, оттуда выпадают пачка писем и фотокарточка.
Девушка подходит к окну, чтобы внимательно рассмотреть фотографию. На черно-белом крупнозернистом снимке изображен молодой человек. Он худощав и едва вышел из подросткового возраста, но одет в костюм в тонкую белую полоску и рубашку с остроконечным воротничком. Волосы зачесаны назад, молодой человек с гордым видом позирует перед фонтаном посреди площади.
Ребекка склоняется ближе к фотографии. Она не узнает ни места, ни молодого человека и задумывается, может ли это быть ее дедушка. Аксель умер еще до ее рождения, и Ребекка видела всего один его фотопортрет, но вроде немного похож.
Засунув снимок в сумочку, она задвигает коробку обратно в шкаф. У Ребекки практически нет фотографий с родственниками. Она надеется, что бабушка сможет подтвердить личность изображенного на снимке мужчины.
В больнице кажется, будто время застыло и со вчерашнего посещения не прошло ни секунды. Бабушкина палата похожа на операционную, какой ее представляет себе Ребекка. Холодные белые стены, кровать на колесиках, чтобы легче было передвигать, за ней – стеновая панель со множеством кнопок и розеток. Стул для посетителей так и оставили у изголовья, а на прикроватном столике стоит стакан воды. Больше в палате ничего нет.
Круглая люстра распространяет резкий свет, бабушка лежит в той же позе, что и в прошлый раз, волосы растрепались по подушке, но Ребекке кажется, что сегодня она выглядит чуть бодрее.
– Привет, – здоровается внучка и ставит на столик коробку купленного по пути винограда. – Как ты себя чувствуешь?
– Получше.
– Это радует. Ночью удалось поспать?
Бабушка кивает в ответ, и Ребекка берет ее за руку.
– Я сделала в доме генеральную уборку. Все вещи, которые ты достала, упакованы в коробки. Еще я пропылесосила и вымыла полы. Сама увидишь: там стало очень красиво!
– Спасибо, – слабым голосом отвечает бабушка.
– Посмотрим, что еще я успею до твоего возвращения. Может быть, даже дом заново покрашу.
– Ты очень добра ко мне.
– А как же? Для чего еще нужны внуки?
Ребекка присаживается на поставленный к изголовью стул. Она размышляет, не спросить ли, что произошло с Гердой, но боится расстроить бабушку и вместо этого достает фотографию.
– Кстати, вот что я нашла в шкафу, – говорит она, протягивая снимок. – Это дедушка?
Улыбка мгновенно исчезает с бабушкиного лица.
– Ты не знаешь его, – отрывисто отвечает она.
– Вот как, и кто же это? У тебя почти совсем нет фотографий, поэтому попавшийся на глаза снимок, естественно, возбудил мое любопытство.
– Никто, – повторяет бабушка, отталкивая фотографию. – Я не хочу о нем говорить.
Удивившись бабушкиной реакции, Ребекка убирает фотокарточку.
– Ну ладно, – смущенно продолжает она. – Утром у дома откуда ни возьмись появилась кошка. Твоя?
– Кошка ничейная, – устало отвечает Анна, но, к своему облегчению, внучка замечает тень улыбки в уголке ее рта.
– Но ты ведь прикармливаешь ее?
Бабушка кивает и умоляюще смотрит на Ребекку.
– Можешь кормить ее вместо меня до моего возвращения?
– Конечно. У нее есть имя?
– Я называю ее Скарлетт.
– Скарлетт. Подходящее имя для дикой кошки, – задумчиво отзывается Ребекка. – Кстати, я спросила медсестру: она считает, что ты сможешь вернуться домой где-то через неделю.
– Это хорошо.
– Обещаю, что к этому времени дом будет приведен в идеальное состояние, – с энтузиазмом продолжает Ребекка. – Как почувствуешь себя бодрее, обсудим, что из приспособлений потребуется, чтобы снизить риск новых травм. Я хочу сейчас съездить в строительный супермаркет и посмотреть такие ручки – знаешь, в ванной прикручивают? Ты ведь не будешь возражать?
Бабушка прикрывает глаза.
– Да нет, – бормочет она.
Ребекка молча смотрит на Анну. Она опять чувствует угрызения совести за то, что так редко приезжала домой. В последние годы она чрезвычайно много работала, но сейчас это не кажется ей достаточным оправданием.
Подступает зуд, и Ребекка начинает расчесывать кожу на руках. Нахлынули воспоминания: сколько раз бабушка спасала ее, когда она лежала, распластавшись, на чужом диване или рыдала, запершись в туалете. Алкоголь притуплял чувства, но заставлял терять себя.
После бурных подростковых лет Ребекка не возлагала больших надежд на будущее, но при бабушкиной поддержке ей, несмотря ни на что, удалось взять себя в руки перед выпускным классом гимназии. Окончив школу, она наугад подала документы в несколько вузов и была приятно удивлена, когда ее зачислили на факультет экономики Стокгольмского университета. Сейчас, по прошествии времени, Ребекка понимает, как ей тогда повезло. Там раскрылась ее феноменальная способность работать с цифрами, и чем лучше у нее получалось, тем больший просыпался азарт. Окончив университет, она устроилась помощником менеджера в одну из самых уважаемых аудиторских компаний Швеции и, не раздумывая, полностью посвятила себя карьере.
Но Анна нуждалась в ее поддержке. Теперь Ребекка это видит. Ей следовало помогать бабушке так же, как та помогала Ребекке в самые беспросветные моменты, или, по крайней мере, найти время, чтобы чаще приезжать домой. Разговоров по телефону оказалось недостаточно. Бабушка уходит. От осознания этого факта у Ребекки перехватывает дыхание. Как ей привыкнуть к мысли о том, что бабушка не будет жить вечно? Притом что Анна всегда была такой сильной и служила ей опорой. Ребекка боится даже подумать, каково будет потерять ее. Она берет бабушку за здоровую руку и гладит ее. Пальцы кажутся такими хрупкими, будто вот-вот сломаются, и все равно от кожи исходит успокаивающее тепло.
Похоже, бабушка заснула – Ребекка встает, но в тот момент, когда она собирается тихо выскользнуть из комнаты, Анна открывает глаза.
– Его имя – Лýка, – чуть слышно произносит она. – Лýка Кавалли. Я знала его в молодости.
Ребекка придвигает стул еще ближе к кровати и садится снова. В их семье отсутствовала традиция говорить о прошлом, и о бабушкиной юности ей практически ничего не известно.
– Вы дружили?
– Да, можно и так сказать.
– А где вы с ним встретились?
Бабушка тянется к стоящему на прикроватном столике стакану воды – Ребекка протягивает его, чтобы она попила. Губы обветрены
- Фрида - Аннабель Эббс - Историческая проза / Русская классическая проза
- Незамеченные. Часть первая - Ekaterina Husser - Поэзия / Русская классическая проза
- Том 2. Пролог. Мастерица варить кашу - Николай Чернышевский - Русская классическая проза
- Вторжение - Генри Лайон Олди - Биографии и Мемуары / Военная документалистика / Русская классическая проза
- Тени в холодных ивах - Анна Васильевна Дубчак - Детектив / Остросюжетные любовные романы
- Стихи не на бумаге (сборник стихотворений за 2023 год) - Михаил Артёмович Жабский - Поэзия / Русская классическая проза
- Книжный домик в Тоскане - Альба Донати - Русская классическая проза
- Полёты в фазе быстрого сна - Борис Викторович Сударушкин - Детектив / Остросюжетные любовные романы / Ужасы и Мистика
- Всё, что мы обрели - Элис Келлен - Прочие любовные романы / Современные любовные романы
- Кожа Розмари - Максим Ставрогин - Русская классическая проза / Ужасы и Мистика / Фэнтези