Сорвать маску - Сидни Шелдон

И вот теперь Харрисон Бурк, сжав кулаки, стоял перед ним.

– Расскажите мне о вашем доказательстве.

– Они ворвались в мой дом прошлой ночью. Они пришли, чтобы меня убить. Но я для них слишком умен. Я сплю в кабинете и, кроме того, врезал дополнительные замки в каждую дверь, чтобы они не смогли добраться до меня.

– Вы сообщили о взломе в полицию?

– Конечно, нет! Полиция с ними заодно. Они получили приказ застрелить меня. Но они не решаются стрелять, когда вокруг люди. Поэтому я избегаю пустынных улиц.

– Благодарю, что вы сообщили мне эту информацию.

– Что вы собираетесь с ней делать? – заинтересованно спросил Бурк.

– Я внимательно слушаю все, что вы говорите. Кроме того, – Джад кивнул на включенный диктофон, – сказанное вами остается на пленке, чтобы, если они до вас доберутся, у нас осталось свидетельство о наличии заговора против вас.

– Боже мой, отлично! – Бурк широко улыбнулся. – Пленка. Ну, теперь они попались.

– Почему бы вам снова не лечь? – предложил Джад.

Бурк улегся на кушетку.

– Я устал. Я не сплю ночами, я не решаюсь закрыть глаза. Вы не представляете, каково это, когда все охотятся за тобой.

«Неужели?» – подумал доктор, вспомнив Макгрейви.

– Ваш слуга не слышал, что кто-то взламывает дверь? – спросил Джад.

– Разве я не сказал, что выгнал его две недели назад?

Джад стал быстро вспоминать последние беседы с Бурком. Лишь три дня назад тот красочно описывал свою ссору со слугой, которая произошла в тот же день.

– Мне кажется, вы не упоминали об этом, – осторожно заметил он. – Вы уверены в том, что слуга покинул вас две недели назад?

– Я никогда не ошибаюсь, – отрезал Бурк. – Как вы думаете, почему я стал вице-президентом одной из крупнейших компаний мира? Потому что я далеко не глуп, доктор, и, пожалуйста, не забывайте об этом.

– Почему вы его уволили?

– Он пытался меня отравить.

– Каким образом?

– Яичницей с ветчиной, щедро сдобренной мышьяком.

– Вы ее пробовали?

– Конечно, нет, – хмыкнул Бурк.

– Как вы узнали, что она отравлена?

– Я чувствую яд по запаху.

– Что вы ему сказали?

Бурк удовлетворенно улыбнулся.

– Я ничего ему не сказал. Просто как следует отлупил его.

Чувство разочарования охватило Джада. Он понимал, что смог бы помочь Бурку, если бы тот пришел к нему раньше. А теперь времени не оставалось. Практика психоанализа показывает, что в тот период, когда пациент непреднамеренно, бездумно говорит обо всем, что приходит ему в голову, облекая в слова любую случайную мысль или ассоциацию, тонкая оболочка цивилизации может лопнуть, открывая выход самым примитивным страстям и эмоциям, скрывающимся в подсознании, как хищные звери в дремучем лесу. Свободное выражение словами всех мыслей – первый шаг в процессе психоанализа. Но в случае с Бурком этот шаг стал бумерангом. Беседы с Джадом освободили существовавшие в его подсознании агрессивные инстинкты. Казалось, с каждой встречей с доктором Бурку становилось лучше, он уже соглашался с Джадом, что никакого заговора нет, он просто переутомлен и испытывает нервное истощение. Джад думал, что они вот-вот перейдут к глубокому анализу и начнут атаку на причину заболевания. Но Бурк, оказывается, все это время врал. Он проверял Джада, не является ли тот одним из них. И теперь Харрисон Бурк превратился в ходячую бомбу с часовым механизмом, которая могла взорваться в любую минуту. Родственников у него нет. Значит, надо сообщить президенту компании, что означает конец карьеры Бурка. Его отправят в психиатрическую лечебницу. Прав ли он в том, что Бурк потенциально опасен для окружающих? Хорошо бы с кем-нибудь проконсультироваться, но Бурк никогда на это не согласится. Джад понимал, что решение придется принимать ему самому.

– Харрисон, я хочу, чтобы вы мне кое-что пообещали.

– Что именно? – подозрительно спросил Бурк.

– Если они попытаются обмануть вас, если они захотят совершить над вами насилие, им придется вас где-нибудь поймать. Но вы для них слишком хитры. Как бы они вас ни провоцировали, я прошу об одном: не применяйте к ним силу. В этом случае они вас не тронут.

– Господи, конечно, вы правы. – У Бурка загорелись глаза. – Вот какой у них план! Ну, мы их раскусили, не так ли?

Джад услышал, как открылась дверь в приемную, и взглянул на часы: прибыл следующий пациент.

– Думаю, на сегодня достаточно, – сказал он, выключая диктофон.

– Вы все записываете на пленку? – недоверчиво спросил Бурк.

– Каждое слово, – ответил Джад и, помолчав, добавил: – Мне кажется, вам не стоит идти сегодня на работу. Почему бы вам не поехать домой и немного отдохнуть?

– Я не могу, – прошептал Бурк, в его голосе сквозило отчаяние. – Если я не приду в кабинет, они тут же снимут с двери табличку с моим именем и повесят другую. – Он наклонился к Джаду. – Будьте осторожны. Если они узнают, что вы мой друг, то постараются добраться и до вас.

Бурк встал, подошел к двери, ведущей в коридор, и, приоткрыв ее, осторожно выглянул наружу. Затем он выскользнул из кабинета.

Джад смотрел ему вслед, размышляя о том, как решить будущее Харрисона Бурка. Если бы тот пришел к нему на полгода раньше… И тут неожиданная мысль пронзила доктора. А что, если Харрисон Бурк уже стал убийцей? Не имеет ли он отношения к смерти Джона Хансена и Кэрол Робертс? Бурк и Хансен – его пациенты. Они могли встретиться друг с другом. В последнее время Бурк неоднократно приходил следом за Хансеном. И часто опаздывал. Он мог видеть Хансена в коридоре. И вообразить, что тот следит за ним, угрожает ему. Что же касается Кэрол, то Бурк, приходя на прием, каждый раз видел ее. А вдруг ему почудилось, что она представляет для него опасность, от которой можно избавиться, лишь устранив Кэрол физически? Как давно болен Бурк? Его жена и трое детей погибли в результате несчастного случая. Случая? Надо узнать поточнее.

Джад подошел к двери, ведущей в приемную, и, открыв ее, сказал:

– Входите!

Анна Блейк грациозно поднялась с кресла и пошла к нему с улыбкой на лице. У него вновь, как и при первой встрече, быстро забилось сердце. Впервые после Элизабет он испытывал к женщине не только профессиональный интерес.

Что удивительно, в их внешнем облике не было совершенно ничего общего. Элизабет – невысокого роста голубоглазая блондинка, Анна – высокая брюнетка с огромными фиалковыми глазами в обрамлении длинных черных ресниц. Она напоминала знатную римлянку времен Империи, прекрасную и, казалось, недоступную, если бы не тепло, которым лучились ее глаза. Никогда еще Джад не встречал такой красавицы. Но не красота привлекла внимание Джада, а ощущение какой-то силы, которая влекла его к ней, необъяснимое чувство, будто он знал ее всю жизнь. В нем проснулись, удивляя своей остротой, казалось бы, давно умершие желания.

Она появилась в приемной Джада три недели назад. Кэрол объяснила ей, что время доктора расписано по минутам и у него нет возможности брать новых пациентов. Но Анна попросила разрешения подождать. Она просидела в приемной два часа, пока Кэрол, сжалившись, не отвела ее к доктору. Увидев Анну, Джад буквально остолбенел и потом так и не смог вспомнить, о чем они говорили в первые минуты. В его памяти отложилось лишь то, что он предложил ей сесть и что ее звали Анна Блейк. Когда Джад спросил, в чем заключается ее проблема, Анна, поколебавшись, сказала, что затрудняется с ответом. Она даже не уверена, есть ли у нее проблема. Кто-то из ее друзей, врач по профессии, как-то сказал ей, что Джад – один из лучших психоаналитиков страны, и она решила обратиться к нему. Когда Джад поинтересовался, как зовут ее приятеля, Анна уклонилась от ответа. Впрочем, подумал он, она могла найти его имя и в телефонном справочнике.

Он доказывал ей, что занят по горло и не может брать новых пациентов, предлагал обратиться к другим специалистам, но Анна спокойно продолжала настаивать на том, что хочет лечиться только у него. Наконец Джад сдался. Если не считать практически неуловимого внутреннего напряжения, Анна казалась совершенно спокойной, и он решил, что ее проблема достаточно проста. Джад нарушил свое правило никогда не принимать пациентов без направления от другого доктора и пожертвовал часовым перерывом на ленч. Но хотя Анна приходила два раза в неделю, он и теперь знал о ней не больше, чем после первой встречи. Впрочем, Джад узнал кое-что о себе. Он влюбился – первый раз после смерти Элизабет.

Когда Джад спросил, любит ли она своего мужа, он ненавидел себя за то, что хотел услышать в ответ слово «нет». Но Анна сказала: «Да. Он добрый человек и очень сильный».

– Где вы родились?

– В Ривьере, маленьком городке около Бостона.

– Ваши родители живы?

– Отец. Мать умерла от сердечного приступа, когда мне было двенадцать лет.

– Они ладили между собой?

– Да. Они очень любили друг друга.

«Это заметно», – радостно подумал Джад.