Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Солдат-срочник спросил:
— Так я, товарищ капитан, не понял, что мне-то делать?
Капитан ответил:
— У тебя-то отчего в памяти провалы? Я же сказал: сидеть возле больного! Будет рвать, менять тазики!
— А вас звать, если блевать начнет?
— Звать, солдат, звать!
Проснулся Николай в шесть утра. Боль в ноге утихла, а вот голова вновь разболелась.
Майор с трудом повернул ее в сторону умудрившегося уснуть на табурете санитара.
— Солдат! Эй, пехота?
Очнувшись от сморившей его дремы, санитар красными глазами посмотрел на майора и, придя в себя, затараторил:
— А? Что? Что вы сказали? Вам плохо? Врача позвать?
Есипов остановил парня:
— Не суетись, солдат! Спокойно! Не надо никого звать! Пить хочу! Воды налей!
— А?! Это мы сейчас. Одну минуту.
Он встал, взял со стола графин со стаканом и спросил:
— А вам можно пить?
— Ну, ты чего, пацан, совсем без соображалки? Когда это человеку пить простую воду нельзя было? Наливай!
Но рядовой поставил графин на место:
— А кто знает? Может, и нельзя после наркоза! Я сестру вызову! Разрешит, другое дело. А то еще натворим беды!
Есипов поинтересовался:
— Ты откуда родом?
— А что?
— Ничего! Просто спрашиваю!
— Из-под Владимира!
— Сельский?
— Из деревни!
— Понятно! Глухая, наверно, деревня?
Рядовой отвечал вполне серьезно, не замечая легкой улыбки на лице Есипова:
— Да не то чтобы совсем, но и до города далековато!
— А в санитары как попал?
— Да после учебки!
— Ясно! Ну, иди, консультируйся с медсестрой!
Солдат вышел, Есипов поднял правую руку — нормально. Левая тоже в порядке. Отвел без труда в сторону правую ногу. А вот левая не слушается. Но пальцы майор чувствовал и даже пошевелил ими. Нормалек! Вот только голова. С ней проблема, видимо, серьезная. Но ничего, прорвемся! Как в народе говорят? Голова не ж…, перевяжи и лежи! Будем, значит, лежать до победного конца!
Вошла медсестра, мило улыбнулась с порога:
— Доброе утро, товарищ майор!
— Доброе, Катя!
— Что, не слушается санитар?
— Не слушается, Катя! Видимо, с дисциплиной у вас в санчасти не того!
— Ошибаетесь! Рядовой как раз все делает по инструкции.
Есипов поднял руки, прервав девушку:
— Вот только, Катя, об инструкциях, пожалуйста, ни слова. Меня от них тошнит, как с похмелья!
Сестра спросила:
— А без инструкций не тошнит? Вот сейчас?
— Нет! И нога в порядке, и остальные органы, вот только черепная коробка, кажется, может разорваться на куски, причем в любую секунду!
Катя налила в стакан воды, поднесла ко рту офицера, проговорив:
— Попейте! Потом я вам укол сделаю! Будем бороться с вашей головной болью!
Выпив воду, Есипов намекнул медсестре:
— Ночью капитан, твой начальник, про спирт говорил. Мол, если утром все будет нормально, то нальет!
Девушка внимательно посмотрела на Есипова:
— Вам так необходимо спиртное?
Майор повысил голос:
— Да, необходимо, я же алкоголик, разве по мне не видно? И боль в голове от пьянки вчерашней!
От длинной фразы, вызвавшей напряжение, по вискам словно молотком ударило, Есипов закрыл глаза.
Сестра присела на табурет, положив свою ладонь на руку боевого офицера:
— Извините, товарищ майор, я не хотела вас обидеть.
Николай прошептал:
— Все нормально, не извиняйся! А спирт я прошу потому, что знаю, поможет он. Я не первый раз в переделке. Как-то раз нас духи крепко в горах прижали. В группе почти все ранены были, боевые аптечки использовали быстро, а бой не утихал. Так тогда на спирте да злости и продержались до подхода основных сил. Ясно тебе, Катюша?
— Да! Но поверьте, сейчас вам лучше принимать лекарства. Они более эффективны при контузии в условиях лечебного учреждения.
Есипов вздохнул:
— Эх, Катя, Катя, если бы только голова болела. У меня душа разрывается. Ведь это я принял решение проверить ту проклятую кошару, около которой нас подожгли боевики. Сам на броне остался, оттого и выжил, а ребят, что внутри «бэтээра» оставил, получается, на смерть обрек! Сгорели они, Катя, вместе с машиной!
Девушка тихо произнесла:
— Я знаю подробности вашего боя. И не вините себя. Ведь вы сами случайно живы остались! И шли в бой вместе с подчиненными, а не за их спиной.
— Но я же выжил? А они сгорели!
— Эх, майор! Я недавно здесь, в полку. До этого в полевом госпитале служила. Всякого насмотрелась. Вы в бою пострадали, уничтожив целую банду, а к нам доставляли пацанов, которые на своих же гранатах или минах рвались, по неосторожности. Вот чью смерть ничем оправдать нельзя. А вы — другое дело. Ладно, пойду я, если капитан не будет против, принесу спирта.
Но Есипов неожиданно отказался:
— Не надо! Ты права! Не стоит мне сейчас пить! Обойдемся водой и лекарствами!
— Вот и правильно!
Ближе к обеду в санчасть пришли сослуживцы Есипова, благо бывшая школа, где разместился отряд спецназа, находилась недалеко от полкового медицинского пункта. Пришли почти все офицеры, но начмед разрешил посещение только Калинину, и то лишь потому, что полковник особо и не спрашивал у медика разрешения.
Командир отряда, набросив на плечи белый халат, вошел в палату. Поставил на тумбочку две бутылки кока-колы и положил увесистую связку бананов. И только после этого, присев на табурет, поздоровался:
— Ну, здравствуй, Коля!
— Здравия желаю, Александр Иванович! Вам и всем остальным ребятам отряда. Мне же до здравствия, судя по всему, далеко.
— Ты это настроение брось! Поправишься, раз из огня живым вышел. И за гибель парней не суди себя. В той обстановке, что сложилась у кошары, избежать поражения от боевиков было невозможно. Хорошо еще, что ты не все отделение в «бэтээр» усадил, тем самым как минимум пятерым бойцам жизни сохранил.
Есипов взглянул на полковника:
— Скажи, Александр Иванович, что со мной дальше будет? Комиссуют?
Калинин пожал плечами и отвел взгляд в сторону:
— Если честно, Коля, то в спецназ ты, скорее всего, уже не вернешься! Сам должен понимать. Ну а комиссуют или нет, этого не знаю! Одно скажу, каково бы ни было решение медиков, отряд тебя не оставит. Поможем во всем.
Есипов отвернулся:
— Ясно.
— Ну, ты чего, Коль? Расстроился? Брось! Хотя… я тебя понимаю! Но судьба, она видишь, какая штука? Изменчивая и непредсказуемая. Тем более у нас в спецназе, где сегодня вечером ты можешь спокойно чай с семьей в Подмосковье пить да телевизор смотреть, а утром за тысячи верст от дома бой в горах с духами принимать, держа в кармане последний патрон или гранату для себя. И в этой кровавой свистопляске, Коля, никто не застрахован ни от смерти, ни от увечья. Ни рядовой, ни генерал.
Калинин привстал, достал из куртки плоскую флягу. Спросил:
— Выпьешь?
Но и на этот раз Есипов отказался:
— Нет, командир, не буду! Если пить, так пить, а уж коли лечиться, так лечиться. Одно из двух!
— Ну, смотри! А я выпью!
Командир отряда опрокинул в себя граммов сто. Занюхал бананом.
— Ну, ладно, Коль, ты лежи! Тебе здесь, как мне объяснили, не больше недели кантоваться. Потом в Ростов перебросят. Будем навещать. Ну а перед транспортировкой проводим, как положено. Далее связь по рации. Выделю тебе трофейную станцию. Знаю, тосковать по отряду будешь. А свяжешься, поговорим, и легче станет. Пойду я, Коль. Служба!
— Спасибо, товарищ полковник!
— Не на чем! Да, тебе весь отряд привет передает с пожеланием скорейшего выздоровления, ну, а лично я, так это и приказываю. А приказ, майор, ты обязан выполнить! Пока, Коль!
— Пока, командир!
Ровно через неделю майора Есипова перебросили в Ростовский окружной военный госпиталь. И началось лечение. С ногой все было ясно, а вот с контузией дело обстояло сложней. Почти месяц Николай проходил обследование в нейрохирургическом отделении. В итоге была назначена ангиография. Процедура неприятная, связанная с внедрением в мозг специальной жидкости, но необходимая для точного выявления очагов поражения и определения степени их опасности.
И лежа вечером накануне процедуры, читая газету, Николай вдруг почувствовал, что правая сторона текста исчезла. Он потерял объемное зрение и видел только то, что находилось непосредственно перед ним. Да и этому мешало обильное слезоотделение.
Сосед по палате, летчик-капитан, увидев слезы на глазах спецназовца, спросил удивленно:
— Ты чего это, Николай?
Есипов не понимал своего состояния:
— Не знаю, Вить, что-то со зрением!
— Падает?
— Да нет, не могу объяснить, плывет все, куда смотрю — то вижу, а то, что в стороне, — нет.
Летчик предложил:
— Позвать врача?
- Солдаты необьявленной войны - Александр Тамоников - Боевик
- Солдатами не рождаются - Александр Тамоников - Боевик
- Игра на минном поле - Александр Тамоников - Боевик
- Мятежные воины - Александр Тамоников - Боевик
- Свинцовый взвод - Сергей Самаров - Боевик
- Упреждающая акция - Александр Тамоников - Боевик
- Сакральная жертва - Александр Тамоников - Боевик
- Найти и уничтожить - Александр Тамоников - Боевик
- Солдаты вечности - Александр Тамоников - Боевик
- Государственный мститель - Александр Тамоников - Боевик