Пиши мне куда-нибудь… - Юрий Михайлов

коммунальными комнатухами! Мама не переставала плакать от счастья. Да и Лиза выглядела счастливой: во-первых, жилье почти в центре города – не валяется. А, во-вторых, ей не надо было больше обсуждать с родителями проблему, где жить молодой семье.

…Каникулы пролетели быстро. Пришлось-таки Сергею понянчиться со слабеньким племянником, приехавшим с севера. Почти весь июль он водил его на смородиновое поле, кормил черными сочными ягодами. А потом и лесная малина подоспела. Объедались так, что дома просто не хотелось есть. Ожил тезка (малыша тоже звали Сережа), стал круглым, словно налитым живительными соками.

– Ах, мама, спасибо… Даже не знаю, как и благодарить тебя за Сережу, увядал ведь мальчишка…

– Ты не меня благодари. Ты, вон, Сергею говори спасибо. Это он выходил твоего доходягу, больше месяца нянчился с ним… А я ведь работала даже по субботам и воскресеньям.

– Я пришлю Сергею новый костюм! Он ведь такой большой у нас, скоро в комсомол будет вступать…

– Даш, помолчи,– сказала в сердцах мама, – ты уже дважды обещала эти костюмы прислать.

Видимо, назло маме, в начале сентября, прибыла с оказией посылка. Какой-то мужчина, знакомый сестры, принес домой сверток, даже не захотел раздеваться, так спешил на самолет. В пакете лежал прекрасный финский костюм, настоящий, шерстяной. Но почему-то он был спортивный и зеленого цвета… Серега этого так и не понял. А мама не захотела тратить слов, чтобы объяснить сыну, какая безалаберная (это тебе не Катерина) у него старшая сестра.

Холодная осень, почти зима, пришла в этом году ранняя, загнала ребят за парты по-настоящему и сразу, даже не дав им понежиться Бабьим летом, поздними грибами, кострами и рыбалкой. Серега твердо знал одно: в этом учебном году ему сдавать экзамены за восьмой класс и можно бежать в техникум или ПТУ (РУ – переименовали). Он несколько раз приходил в школу олимпийского резерва, где тренировалась Наталья, видел ее на снарядах и то, как она смущается Сергея, когда на нее орет тренер. Домой он провожал ее никакую, в трамвае она натурально спала. А надо было еще сделать домашние задания к урокам, а утром – в школу. Как мог, он помогал ей. Но потом у гимнастов объявили всесоюзные сборы, она уехала в Сочи, так и не сказав, на прощанье, когда вернется.

В конце года Лиза родила дочку. Она попросила у всех родственников согласия на то, чтобы назвать ее Луиза. Почему она выбрала такое имя, Серега не понял, тем более, что ему не очень нравились заграничные имена. Он помнил историю своего школьного товарища Юрки Ломтева. Родился тот в 45-м году, после отпуска отца во время войны. Мать с сестрами, культурные и грамотные люди, назвали мальчика Рудольфом. А отец приехал с войны весь израненный, контуженный и даже не захотел слышать о таком имени.

– Вот придумали! – Кричал он. – Еще бы Адольфом назвали!

И стал звать сына Юрием. Документы менять не захотели, закрутились после войны. Но, потом, в школе, все, даже учителя, так и звали Ломтева Юрой. И только при вручении почетной грамоты Роно за успехи в спорте директор школы вдруг пригласил к трибуне не Юрия, а Рудольфа Ломтева. Вот какие казусы случаются в жизни…

Михаил буквально трясся над своей Луизой, Сереге несколько раз говорил: «Руки мыл?» или «Погрей руки, после мороза пришел…». Это несколько обижало Сергея, но, честно говоря, он не очень любил «ползунков», поэтому не больно-то и лез к своей племяннице. «Наше время еще придет, – думал Серега. – Вот, когда Лу (он почему-то стал так сокращенно называть Луизу) подрастет, мы будем ходить с ней в лес по ягоды, купаться в нашей речушке, где комару по колено, кататься на моем велосипеде».

Серега был уверен, что по окончании восьмого класса он обязательно купит себе велосипед, новенькую модель «ГАЗа». Деньги уже стали поступать в специальную копилку, железную коробку, в которой их старший брат привез конфеты – монпансье… Правда, там было пока немного, всего пять рублей из 47, необходимых для покупки велосипеда. «Но и Москва не сразу строилась, – знал такую поговорку Сергей. – Брат поможет, мама чуток подбросит. Утильщик еще не закончил свою историю со сбором вторсырья, до сих пор работает. Насобираю ему костей, старой одежды, алюминиевой проволоки…».

От этих мыслей настроение у Сереги улучшалось. А это означало, что он легче решал задачки по всем главным предметам – математике, физике, геометрии, прямо на уроке умудрялся запоминать правила по русскому языку. Учеба, в принципе, шла своим чередом, нормально.

Глава шестая

Сергей чувствовал, что в школу он опаздывает. Долго искал, куда-то пропавшие ключи от входной двери. Забыл снять теплые ватные брюки, в которых катался на замерзшем пруду, поэтому пришлось переодеваться, возвращаясь, как говорится, с порога. Он механически засунул оставленную мамой на школьный буфет мелочь в карман короткого, как куртка, но настоящего зимнего полупальто, и, заперев дверь, помчался в школу. Решил сэкономить на дороге: побежал по тропинке, которую проложили нетерпеливые пешеходы между двух заборов, отделяющих друг от друга строящиеся кирпичные дома.

…Фанеру он узнал сразу, как-только подбежал к концу тропинки. Тот был не один, рядом с ним, облокотившись на забор, стоял Геша, маленький тщедушный карлик, чье желтое сморщенное лицо выдавало его нешуточный возраст – лет под 30. Фанера жил в частном доме в их микрорайоне, школу бросил года два назад, так и не осилив пятый класс. Оставаться на третий год в нормальной школе было просто неудобно, и поэтому какая-то комиссия перевела его без шума и пыли во вспомогательную школу. Но он и эту школу благополучно бросил.

Серега слышал, что он воровал, чистил карманы подвыпивших мужичков, подгулявших после получки на заводе. Те несколько раз собирались группой и жестоко били Фанеру, но деньги уже уходили через Гешу к более старшим дружкам воровской компании. С ними рабочие не хотели связываться, а, может быть, просто побаивались блатных и тех, кто отсидел различные сроки в колониях.

Первое, что сделал Фанера, ловким движением руки вытащил из кармана серегиного пальто всю мамину мелочь. Заржал:

– Такой дылда и только мелочишку носит… Хи-хи-хиии. Сейчас обос… от смеха! Глянь, Геша, на нищего… Он сейчас перед нами на колени встанет, чтобы вернули ему мелочишку…

– Где твой брат, футболист? – Не отрываясь от забора, спросил маленький старичок.

Сергей молчал. Он думал, что, если бы Фанера был один, он бы скоростью взял его: два-три сильнейших удара по морде и бегом к школе. Но справа путь преграждает еще и Геша, выдвинувшись на пару шагов вперед.

Решил потянуть время:

– Брат работает на обувной фабрике…

– Бросил футбол… А ты знаешь, что он должен мне червонец? И не отдал до сих пор… Давай,