Вторые (СИ) - Лей Влад

Вообще, глядя на конструкцию «Колеса», мне тут же пришло на ум описание Артуром Кларком корабля «Дискавери». Да и вообще, если бы не «спицы», то рассматриваемый мной сейчас корабль очень напоминал то, что было показано Кубриком в «Космической одиссее».

Как-то все мы привыкли думать, что нос корабля должен быть острым, да вот только в космосе аэродинамические свойства совершенно не имеют значения. Прежде всего — защита от того, что может прилететь в корабль. Вот поэтому все наиболее важные системы находятся в «Шаре», а гравиплиты на его корпусе обеспечивают защиту со всех сторон. И это если не вспомнить о «щитах».

— Как они протащили сюда это чудовище? — вернул меня в реальность вопрос Техаса.

Не один я недоумеваю и не могу решить эту задачку.

— Может, тут собрали? — предположил Крис.

— Ты хоть представляешь, сколько на это времени нужно было угробить? — фыркнул Техас. — Переместить все сюда, собрать…нет! Как минимум, центральная конструкция пришла сюда целой. А вот «спицы» могли и соединить, согласен. Но ведь еще «щиты» есть…

— Чего спорить? Свяжемся с ними — они нам и расскажут, — легко нашла решение Нора.

— И как, кстати, связалась? — поинтересовался я.

— Пока нет…

— Дистанция большая?

— Нет. Я бы сказала, что мы очень близко, вот только на всех частотах тишина…

— Ладно. Подойдем поближе, и «вживую» поглядим на них…

Наш корабль приблизился настолько близко, насколько это вообще было возможно — 400 метров, это одновременно и далеко, и близко. Считай, бортами тремся.

Да вот только если покинуть корабль и пытаться добраться до станции «пешком», то расстояние это уже кажется непомерно огромным.

Впрочем, если рюкзак за спиной работает, то долететь к шлюзу ‒ не слишком уж сложная задача. Главное ‒ сильно не промахнуться.

И раз уж на все наши запросы ответом была тишина, а внешний осмотр станции не дал ровным счетом никакого результата, я решил, что нам придется наведаться на станцию.

На этом моменте в нашей команде возникли разногласия.

— Я пойду с тобой! — сразу же заявила Нора, как только я объявил, что собираюсь отправиться наружу.

— Ты пилот! Куда ты собралась?! — возмутился Техас. — И вообще, я считаю, что не только пилот, но и командир должны остаться здесь. Пойдем я и Крис.

— У Криса есть пациент ‒ это раз. Крис недостаточно уверенно чувствует себя в космосе ‒ это два, — ответил я.

— Достаточно уверенно! — вмешался он. — Уж до станции долечу…

— Нет, — отрезал я, — там всякое может случиться, так что недостаточно. И плюс, повторюсь: у тебя есть работа по профилю — Паскаль, так что идем я и Техас!

— Ты напрасно рискуешь! — укорил меня Техас. — Я могу и сам. Потерять единственного в экспедиции офицера…

— Мои офицерские права уже ничего не значат, — перебил его я, — есть множество людей, имеющих высокий уровень доступа, работа идет, и ее не остановить. А вот проникнуть на станцию без офицерского доступа попросту не получится.

— Почему? Если задействовать аварийный протокол…

— Может быть масса нюансов. Или вовсе приключится такая ситуация — внутрь станции ты попадешь, но можешь оказаться закрытым в каком-то отсеке.

— Ну, вот тогда и позову на помощь.

— И мне все равно придется лететь к станции! — усмехнулся я. — Нет уж, идем вдвоем. Раз уж ты так за меня переживаешь — прикроешь как раз.

— Ладно… — нехотя буркнул Техас.

Мы в кратчайшие сроки облачились в скафандры и потопали в шлюз. Воздух с шипением покинул отсек, и внешняя дверь распахнулась.

Ого…теперь я глядел на станцию собственными глазами. Освещенная местной звездой, она выглядела зловеще, даже пугающе.

Станция медленно плыла и вращалась в пустоте, будто тело огромного, давно погибшего кита. Даже внешнее освещение не работало, не мигали лампы на модулях.

Там что, вообще света нет? Что же там могло случиться?

Мы с Техасом пристегнули карабины к поручням, проверили целостность тросов и шагнули вперед, в пустоту.

— Давай на «щит» ‒ он ближе. Оттуда переберемся на «спицы» — предложил я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Согласен! — отозвался Техас.

Мы летели всего в нескольких десятках метров друг от друга. Ранцы наши не включались, мы не использовали дополнительную тягу, хотя периодически то один, то другой начинали маневрировать, корректировать курс.

Несколько минут полета, и вот я уже прямо над щитом.

Интересно, штатно отработала система распознавания, или же гравиплиты отключены?

Будь я астероидом, меня бы попросту откинуло отсюда, я бы даже не смог приблизиться к «щиту».

Вообще, больше похоже на то, что гравиплиты не работают. Думаю, если не включено внешнее освещение станции, то и гравигенераторы отключены, а это очень плохо.

— Вот черт!

Я увидел, как Техаса отшвырнуло прочь. Он, кувыркаясь, улетал в пустоту, все больше и больше удаляясь от станции.

— Техас! Что случилось? Эй, слышишь?!

Он не отвечал, но я увидел, как заработал его ранец — вращение быстро прекратилось, он стабилизировался, а затем и вовсе остановился.

— Все нормально. Решил проверить, работают ли гравиплиты. Только отключил на скафе «опознавание», и тут…

Ну, понятно: Техасу в голову пришла та же мысль, что и мне, и он решил проверить все на деле. Правда, сам бы я на такое не решился. Судя по размеру щита, гравиплиты тут должны быть довольно мощные. Техаса могло швырнуть так, что даже трос не выдержал бы, и полетел бы он, как торпеда, вглубь Алькари.

Но обошлось. Откинуло его еще довольно-таки слабенько. Более того, он не только остановился, а уже летел назад.

— «Опознавание» включи, а то опять швырнет, — напомнил я.

— Да включил уже… — буркнул он.

Что ж, безрассудный поступок Техаса продемонстрировал, что гравиплиты, а, следовательно, и гравигенераторы работают. Это в свое очередь значит, что на станции электричество есть, причем в больших объемах. Солнечных панелей, сейчас активных, вряд ли хватит для подобного. Они вовсе используются скорее как альтернативный, вспомогательный источник энергии. Ну, короче, раз гравигенераторы работают, значит, и с реактором все в порядке, что не может не радовать.

Но что со связью? Почему «Волна-3» не отвечает? В случае если бы были проблемы со связью, они все равно должны были заметить нас, и хоть как-то дали бы понять, что видят нас. Но ничего такого я не заметил. Вообще ничего. Будто людей на станции нет…

По спине пробежал холодок, предчувствие чего-то плохого охватило меня, но отступать уже было поздно. Тем более что даже если что-то случилось с экипажем, на борту ведь сотни людей в капсулах гибернации, и им нужно помочь…

Техас, наконец, прилетел назад, приземлился на щит.

— Все, я на месте!

— Вижу, идем.

Мы брели по огромной плоскости щита, несколько минут топтались у края, пытаясь обнаружить «спуск», точнее говоря скобы, по которым можно было бы перебраться на «спицу», и уже по ней дойти до центральной части корабля.

Конечно, можно было бы просто долететь до «спицы», но…трос еще не был натянут, а я уже подозревал, что запас его длины исчерпался. От корабля до щита метров 350, длина троса — всего четыреста с небольшим. Значит, нам нужно либо отцеплять трос и идти «пешком», либо…

— О! Скобы!

Я повернул голову и увидел Техаса, стоящего на краю щита, глядящего себе под ноги.

И там действительно виднелись скобы.

Отлично! Тогда по ним и спустимся.

Подойдя туда и стоя у края, я несколько секунд раздумывал, отцепить уже трос или нет?

С ним чувствую себя в безопасности — случись что, и меня затянут назад в корабль. Но с другой стороны, если корабль дернется в момент, когда мы будем «под щитом», нас потянет назад, и в зависимости от силы рывка может довольно сильно ударить о щит.

Но Нора вроде держит корабль ровно, она минимизировала векторы отклонений, и по отношению к станции корабль полностью недвижим.

— Ребята!

О, легка на помине! И голос встревоженный. Кажется, начинаются проблемы.