Рассвет над волнами (сборник) - Ион Арамэ

— Первая заповедь — знакомство с кораблем… — пробормотал Нуку.

— И с людьми. Боцман проводит тебя. — Якоб обернулся к молодому высокому военному мастеру [4] с пышными усами, которые делали его похожим на гайдука. — Панделе, подойдите поближе и представьтесь помощнику командира.

Военный мастер приблизился и остановился в двух шагах, вытянувшись по стойке «смирно». Нуку с улыбкой протянул ему руку:

— Мы достаточно хорошо знакомы. Надеюсь, вы не сердитесь на меня за то ружейное масло.

— Я уже забыл об этом случае, — ответил Панделе. — Правда, я тогда погорячился…

— И не впервые, — заметил командир.

Панделе покраснел. Усы не скрывали его смущенной улыбки.

— Случается, товарищ командир. Я иногда действительно вспыхиваю. Темперамент, знаете…

«Да на этом корабле все психологи», — подумал Нуку.

— Панделе, проводи товарища помощника сначала в каюту, затем на боевые посты, в кубрик и трюмы. Товарищ Думитреску, в девять тридцать жду вас в командной рубке.

— Понял.

— К этому времени возвратятся остальные офицеры. Тогда и познакомитесь. Вот так. — Якоб повернулся и твердой походкой направился в командную рубку.

Нуку обратился к Панделе:

— В лицо я тебя знаю давно. Сколько времени ты служишь на корабле?

— Два года. Пришел сразу после выпуска. Сначала старшиной рулевых, а этой осенью, когда военный мастер Гологан ушел на пенсию, меня назначили на его должность. Сначала я испугался. Экипаж довольно большой, проблем много… Во все приходится вмешиваться, всем интересоваться. Но если морская служба по душе, тогда все трудности преодолимы.

— Да, — ответил Нуку. — Очень важно, чтобы работа была по сердцу.

— А что касается той истории с маслом, товарищ старший лейтенант…

— Ты вовсе не был виноват. И я тоже. Просто на склады не поступили вовремя смазочные материалы, вот и все.

— Но я тогда вас не понял… и наговорил лишнего.

— Брось! Я напомнил об этом случае только потому, что сам чувствовал себя немного виноватым. Надо было тебе объяснить, что задержался вагон со смазочными материалами, что машина, которая должна была привезти их на склады, опоздала, что мичман… и так далее. А я торопился и просто сказал, что смазочных материалов нет. Это тебя и разозлило. Все позади, и не будем больше об этом вспоминать.

— Да, конечно, — согласился Панделе. — Сначала спустимся вниз… — Тут он на секунду замешкался: — Что это? — Он перегнулся через перила, разглядывая деталь: — Извините, товарищ старший лейтенант, мы только на минутку задержимся.

— Я не спешу, — сказал Нуку.

— Неделку! Где Неделку? — крикнул военный мастер властным голосом, резко отличавшимся от обычного тона.

— Неделку, — позвал матрос, стоявший у орудия, — тебя вызывает товарищ военный мастер.

Щуплый, похоже нестриженый, белобрысый матрос слетел, почти не касаясь трапа, со шлюпочной площадки:

— Прибыл по вашему приказанию!

— Ну-ка подойди сюда, Неделку. Что это такое?

Матрос приблизился и отдал честь:

— Товарищ старший лейтенант, матрос Неделку. Разрешите обратиться к товарищу военному мастеру?

— Пожалуйста, обращайтесь, — разрешил Нуку.

— Ну, что ты на это скажешь? — спросил военный мастер, поворачивая туда-сюда деталь из желтого металла.

Матрос молчал.

— Можешь не отвечать, я и сам вижу: выкрасил болт бронзовой краской и резьбу тоже. Ну-ка попробуй покрути, завинчивается?

— Разрешите доложить, товарищ военный мастер? Я подумал: когда выйдем в море, болт может заржаветь, а так даже красивее…

— Вы первый год служите? — вмешался в разговор Нуку, обращаясь к матросу.

— Второй, товарищ старший лейтенант. Разменял сотню, — торжествующе заявил матрос.

Нуку перехватил укоризненный взгляд военного мастера, адресованный матросу.

— Сто дней до окончания срока службы, — перевел Панделе. — Это, знаете ли, их шуточки. Будьте серьезнее, товарищ матрос. Возьмите сейчас же наждачную бумагу, хорошенько отчистите резьбу и смажьте ее вазелином. Это корабль, а не новогодняя елка.

Неделку отдал честь и повернулся на каблуках.

— Если увидишь парикмахера, передай ему от меня привет, — добавил военный мастер, нарочито растягивая слова.

— Ты требователен, — прокомментировал увиденное Нуку.

— Приходится. Этот матрос — мой помощник. Десять раз говорил ему, что болты красить нельзя… Впрочем, это мелочи. Теперь, если хотите, можем спуститься вниз. Я покажу вам вашу каюту.

Нуку вдруг почувствовал, что здесь, на корабле, жизнь течет гораздо быстрее. Еще вчера в это время он проклинал формуляры и бланки выдачи, а сегодня за четверть часа перед ним открылся новый мир во всей его сложности и многообразии, с многочисленными проблемами и препятствиями. А как звучат слова «Я покажу вам вашу каюту»! Да, каюта — это больше чем дом. Это — образ жизни, это — место, принадлежащее тебе по праву, отвоеванное у моря, это — вторжение человека в чужую, во многом опасную для него среду. Это — твое место на корабле…

Нуку шагал за военным мастером по узкому проходу, и стенки этого прохода слегка вибрировали в такт вспомогательному двигателю. Шумы долетали сюда приглушенно. Пахло парами масла. Вместе с военным мастером они спустились по трапу в маленький, тесный холл, где с трудом уместились вдвоем. Кругом — двери, отделанные под красное дерево, с латунными табличками номеров. Мастер открыл дверь с цифрой «2» — послышался легкий скрип.

— Черт побери! — проворчал он. — Забыли смазать.

Нуну с минуту колебался, хотел что-то сказать, но решил лучше промолчать и осмотреться. Может, это ознакомительная лекция, а может, таким образом военный мастер высказывает свое мнение. Понятно, на корабль прибыл новый человек, но он все-таки не новичок, который удивляется всему. Если военный мастер этого не понимает, то у Нуку будет достаточно времени расставить все по своим местам. Ну а пока лучше оставить его в покое.

— А вот и ваша каюта. Пожалуйста, — сказал мастер и широко раскрыл дверь, приглашая офицера войти, а сам остался в маленьком тесном коридоре.

Каюта оказалась продолговатой и низкой. Стены ее были наклонены к воде. Ветер развевал над иллюминатором вишневые занавески. Снаружи кто-то драил обшивку и пел: «Темнобровая любимая моя». Нуку ткнул кулаком в узкую длинную койку, покрытую плюшем вишневого же цвета. Военный мастер вошел в каюту. Он включил светильник у изголовья койки, и желтоватый свет разлился по вишневому покрывалу.

— Немного тесновато, но зато вы здесь один, — сказал Панделе. — По левому борту есть еще одна такая же каюта, там живет главный механик. Ближе к корме, в этом же проходе, есть каюта побольше — на троих. Там живут остальные офицеры: артиллерист, штурман и начальник связи. Ближе к носовой части расположена офицерская кают-компания. Кают-компания военных мастеров находится неподалеку от машинного отделения. Там попросторнее, зато слышен шум машин. Но мы же не на трансатлантическом лайнере…

— Хорошо, в топографии я разбираюсь. Мне приходилось здесь бывать, — ответил Нуку, сдержанно улыбаясь и давая понять, что время осмотра можно сократить. — Я постараюсь поскорее освоиться. Надо подписывать какие-нибудь документы?

— Приемный акт, — ответил военный мастер, торопливо доставая бумагу из выдвижного ящика. — Здесь все указано: ключи от бюро, личные карточки экипажа, журнал с увольнительными записками, схема с техническими характеристиками корабля…

— Спасибо, я все посмотрю.

— Есть еще секретные документы. Это по отдельному списку. Некоторые из них находятся у командира. Они в полном порядке. Я проверил, когда товарищ лейтенант Никулеску сдавал должность. Теперь вам осталось принести вещи…

— В море требуется минимум вещей, — задумчиво сказал Нуку. — А пока дай мне ключи. Я хочу посмотреть корабль, а потом вернусь сюда и займусь бумагами.

— Вас понял, — ответил военный мастер.

* * *

— Товарищ старший лейтенант, вас приглашают в офицерскую каюту.

Нуку аккуратно сложил схему корабля и положил ее в папку. Папку он спрятал в металлический выдвижной ящик бюро, который, по сути, был маленьким сейфом, а ключи сунул в карман. Каждое движение доставляло ему удовольствие. Он все больше чувствовал себя здесь как дома. Нуку уже успел узнать множество вещей: что гирокомпасист родом из Бухареста, что в артиллерийском посту есть еще один Думитреску, что фрунташ [5] Михай, номер зенитно-пулеметной установки с лоцманской рубки, поразил воздушную цель с первого выстрела, что кок — дипломированный гитарист и что никто из экипажа не имеет взысканий с начала учебного года. Он подписал бумаги, ознакомился с состоянием приборов, выслушал, как функционирует тот или иной механизм, а теперь готов был познакомиться с офицерами корабля. Выйдя в узкий проход между каютами, он услышал голоса в офицерской каюте и постучал.