Да здравствует лорд Кор! - Андрэ Нортон

В конце концов Кенрик не смог больше двигаться, одну щеку он ободрал о гравий, солнце нещадно жгло его. Он боролся с паникой, надеясь вопреки всему, что предположение Николь окажется правильным.

Руки онемели от точных, болезненных уколов. Он догадался, что огненный червь нашел соль не только на веревках, и с трудом сдержался, чтобы не откатиться назад. Боль усилилась, и его воображение рисовало картину, как его мучитель питается его телом.

Лежать было трудно еще и потому, что он не был уверен, принесет ли пользу это пиршество. Но он всетаки держался, и конец наступил, когда резкая боль заставила его откинуться. Его руки были свободны. Натянутой между ними веревки больше не было. Он мог распрямиться.

Он откатился в тень, обдирая онемевшие кровоточащие руки. Кое-как он добрался до высокого валуна и некоторое время неподвижно лежал.

Вокруг дыры, от которой он отполз, шла толкотня.

Несколько червей сновали туда и сюда, подняв головы, будто старались увидеть и унюхать исчезнувшую жертву.

Кенрик освободил ноги от пут. Теперь он мог ясно разглядеть Николь. Она дремала, и только скала за ее спиной удерживала ее от падения. Он подполз и перевернул ее, чтобы освободить от связывающих ее веревок. Она не двигалась, хотя он опасался, что боль от его прикосновений, пока он развязывал узлы, приведет ее в чувство.

Наконец он освободил ее, прислонил безвольное тело к своему плечу и откинул назад ее волосы. Ее глаза были закрыты, потрескавшиеся губы приоткрыты, из них доносилось слабое дыхание.

— Николь!

Он слегка встряхнул ее, похлопал по щекам обглоданными руками, оставлявшими на ее лице пятна крови.

Она глубоко вздохнула и приоткрыла глаза. Ободренный, он втянул ее в жалкую тень от камня, подальше от гнезда огненного червя, из которого все лезли и лезли его обитатели. Скоро они опять начнут угрожать.

— Что?.. — Девушка повернула голову.

— Все в порядке. Мы свободны. Она с видимым усилием открыла глаза, подняла руки и посмотрела на свои распухшие кисти.

— Огненные черви?

— Да, но им понравился вкус и они хотят еще.

— Мы… — ее голос спустился до шепота, она облизала пересохшие губы.

— Нам лучше бы уйти…

Он сделал усилие, чтобы справиться со своими /ногами. Камни вокруг стояли, как стволы деревьев в лесу, но не было ни листьев, ни веток, которые могли бы служить убежищем от солнца. Он ничего не видел вдали и начал опасаться, что они хоть и не остались пленниками, все равно умрут в этой огненной печи.

Николь старалась встать. Он наклонился, чтобы помочь ей. Она прислонилась к нему, подняла руки и небрежно откинула волосы назад.

— Пошли.

Он поддержал ее, и они обошли сначала один камень, потом другой…

Вдруг она вскрикнула и показала на что-то распухшими руками.

Он думал, что камни были всего лищь капризом природы, но здесь оказалось что-то другое: из твердой, высушенной земли, несомненно, высилась арка, но поддерживающие ее столбы так осели, что попасть в тень под аркой можно было только ползком. Но и это всетаки давало возможность выжить. Кенрик, шатаясь, направился туда, таща за собой девушку.

Они на коленях проползли в отверстие вдоль изъеденного камня. Если они переждут здесь день, ночью, может быть, идти будет легче.

Кенрик полз, как слепой: после яркого света, глаза не сразу привыкли к темноте. Вдруг поверхность под ними заколебалась. Они соскользнули вниз и погрузились в глиняную пыль, гравий и обломки камня. Они кашляли и задыхались, пока наконец пыль не улеглась, почти похоронив их.

— Николь! — Кенрик ощупывал вокруг, ища ее, и пальцы его погрузились в массу ее волос. — Николь!

В ответ он услышал, как мусор снова с грохотом покатился вниз. Он принялся яростно откапываться, боясь, что новый поток окончательно похоронит их.

Освободившись, он снова стал искать -девушку, и его рука обнаружила спокойное биение ее сердца. Он тут же стал вытаскивать ее из-под обломков, прежде чем исследовать яму, в которую они упали.

Но это была не яма; отверстие пропускало немного света, и при этом свете с помощью вытянутых рук Кенрик обнаружил, что они очутились в чем-то вроде коридора. Видимо, арка была входом, с давних пор заваленным землей и камнями.

Здесь хоть было прохладнее. Он вспомнил, что в естественных пещерах температура тем ниже, чем глубже в них погружаешься. Видимо, подобный принцип действовал и здесь. Его следующее открытие было более серьезным: когда он попытался снова взобраться на склон, тот наклонился под ним. Вся поверхность была такой подвижной, что с нее все скатывалось.

— Где мы?

Ее шепот подбодрил его, и он с благодарностью протянул к ней руку.

— Мы в каком-то коридоре.

— Темно… прохладно… — удивилась она. — Но как мы выберемся отсюда?

— Обратно подняться нельзя, — откровенно ответил он. — Мы должны идти другой дорогой. Но хватит ли нам там воздуха? И как идти в темноте?

Она подвинулась к нему, и в ее руках внезапно мягко вспыхнул свет шара. Она рассмеялась дрожащим смехом.

— В качестве колдуньи, дающей добрым людям советы в Ланасколе, — ее голос окреп, — я знаю коекакие приемы, друг. Это помогает мне проникать в мозг, а здесь поможет даже больше. Сейчас узнаем точно, где мы находимся.

Света от шара было немного, но как бы в ответ засветились точками стены. Кенрик услышал ее восклицание, она качнулась вперед, и он быстро поддержал ее. Она поднесла шар к одной из светящихся точек. Объединенный свет вдруг стал ярче и сильнее.

На его вопрошающий взгляд она ответила:

— Одинаково влияют друг на друга. Этот шар — один из секретов тех, кто ответил на мой зов. Он загорается от моего прикосновения. Похоже, что те, кто создал это место, имели неограниченные запасы руды орма в этих стенах. Не думаю, что мы еще раз окажемся в темноте.

Они пошли вперед тем шагом, на какой были способны их избитые тела. Точки на стенах загорались, давая им возможность лучше видеть.

Сначала высыпание руды орма не следовало определенному порядку. Пока они шли дальше, дно спускалось несколько ниже. Здесь на стенах была резьба и световые точки загорались на глазах, клыках, мечах и копьях изображений. Были здесь и изображения огненных червей, только они не были двухдюймовой толщины: напротив, художник изобразил их ужасными чудовищами с волосатыми спинами, на которых ехал верхом человек, или гуманоид, похожий на человека. И этот всадник сражался не просто с другим человеком — его преследовала большая крылатая рептилия.

Николь показала на кожаное крыло и змеиную шею существа:

— Ядовитые зубы Дупта! Возможно, они принадлежали Пиратам Дупта! Они живы и поднимаются сегодня…

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});