Игра и кара - Игорь Гетманский

Они въезжали уже во дворы квартала. До дома Калмыка было подать рукой. Он мог бы выскочить из машины и пронестись ракетой к спасительному подъезду, но проклятый Климушкин крепко держал его. Калмык уже оставил всякую надежду освободиться самостоятельно, как вдруг, когда они завернули в соседний двор, и он уже мог увидеть угол своей светло-кирпичной башни, Климушкин молча убрал руки и деловито засуетился сзади. Калмык, вместо того, чтобы вскочить и исчезнуть, машинально посмотрел назад и обмер. Климушкин проделал огромную дыру в спинке сиденья и теперь доставал из багажника запасную канистру с бензином. Крышка уже была отвинчена, бензин лился на изуродованную обшивку сидений, и его бедовый запах смертным духом опалил ноздри Калмыка. Климушкин зажег спичку, перехватил его взгляд и осклабился:

- Володик, я вернулся!

Калмык выбил плечом дверь, больно упал на спину, перевернулся через голову и откатился к бордюру. Канистра взорвалась. Пылающий джип, медленно, как черный катафалк, проехал до поворота к дому Калмыка, уткнулся носом в придорожные кусты и еще раз сотряс пустынные в этот час улицы рабочего квартала взрывом бензобака. Калмык поднялся. Тупо уставившись на то, что раньше было его машиной, он теперь отстраненно наблюдал, как из-за полыхающего факела плавно выступил невредимый Климушкин в горящем плаще и протянул к нему обугленные руки:

- Нам нужно обсудить с тобой еще кое-что, Калмык!

И тогда он закричал. А потом изо всех сил помчался к подъезду.

Он взлетел на свой этаж на крыльях страха, перескакивая через три ступеньки. Сердце бешено колотилось, руки тряслись, но ключ сам втянулся в замочную скважину, суматошно задвигались ригели замка. Калмык ввалился в квартиру, обеими руками задвинул широкий засов и прильнул к дверному глазку. Тяжелые шаги Климушкина зазвучали на лестнице. Калмык удовлетворенно окинул взглядом тяжеленную металлическую дверь.

- Не пройдешь, сука. Кто бы ты ни был, не пройдешь! - задыхаясь прошептал он.

И вдруг понял, что за спиной у него кто-то стоит.

Он медленно, очень медленно - "теперь спешить некуда, куда тебе спешить, Калмык, все теперь, обложили..." - повернулся и уткнулся взглядом в две мрачные фигуры в конце коридора. Дурында и Марат держали с двух сторон огромный, с 70-тисантиметровым экраном, калмыковский "Панасоник" и молча буравили его черными сверлами расширенных от ненависти зрачков.

Только теперь Калмык увидел, во что превратилась его квартира. Чья-то злая рука вывернула его бережно обставленное и ухоженное жилье наизнанку. Его взгляд обалдело заметался от зверской гримасы Дурынды к длинным лентам содранных обоев, от сдвинутой на затылок кепочки Марата к выдранным с мясом дверцам итальянского гарнитура, от жилистых рук, сжимавших "Панасоник", к огромным матерным надписям на потолке.

Дурында и Марат с грохотом бросили телевизор на пол. От этого звука что-то оборвалось внутри Калмыка, и он стал медленно оседать на мягкий ворс заляпанного какой-то гадостью паласа.

Раздался короткий, но требовательный звонок в дверь. Дурында надвинулся на Калмыка, не спуская с него давящего взгляда, но трогать не стал, а перешагнул через его протянутые ноги и отодвинул засов.

"Ну, вот и все... - спокойно подумал Калмык. Голова его стала пустой и легкой, великолепное равнодушие овладело им. - Вот и все, Володя. Песенка твоя спета. Сейчас войдет Климушкин, с третьим своим тесаком, размером с топор, и разрежет тебя на куски. А потом они все вместе пойдут в его квартиру и вынесут маленький компактный холодильник "Север-3". На помойку. И там наклюкаются в пыль с Обрядом, Колькой и дядей Ваней. За упокой души Володика. Жизнь продолжается, Калмык. Мертвяки будут жить, а ты... Значит, так надо!"

Дверь отворилась, и Калмык бессмысленно улыбнулся. Он повернул голову, ожидая увидеть ухмыляющуюся физиономию Климушкина, и... действительно увидел ее. Но это был совсем другой Климушкин. Взгляд его был сосредоточен, щеки подтянулись, руки старательно прикрывали самые большие дыры на одежде. Он спокойно и значительно взглянул на Дурынду, и не обращая на Калмыка никакого внимания, стремительно шагнул от порога и увлек обеих горилл вглубь квартиры. Калмык изумленно проводил их взглядом и снова посмотрел на дверь.

На пороге стоял немолодой человек в светлом плаще.

- Вставайте, Владимир Михайлович. С вами все нормально, здоровьем вас Бог не обидел. Просто давно никто, видимо, не пугал.

Он аккуратно прикрыл за собой дверь и остановился напротив Калмыка.

Калмык узнал его. Он все понял. Или понял наполовину, но достаточно. Неважно. Его былое насмешливое презрение к этому человеку разлетелось в куски, и на его месте теперь разрасталась возмущенная злоба. Это вернуло Калмыку силы, и он поднялся. Еще секунду они смотрели друг на друга, глаза в глаза, потом Калмык выругался и, отвернувшись, побрел в разбитую спальню. Пока этот человек здесь, уроды его не тронут, это он знал точно.

- Значит, это твоя работа, гад...- начал было Калмык, но сразу понял, что совсем не так распределил роли. Он обернулся на движение за спиной и увидел, что разговаривает с гориллами. Они схватили его за локти и отнесли в гостиную, где уже расположился в кресле давний знакомый. Гориллы бросили Калмыка в кресло напротив и застыли у двери в комнату. Климушкин бесшумной тенью двигался в коридоре.

Серые глаза человека в светлом плаще холодно сверкнули:

- Тон сейчас буду задавать здесь я, и постарайтесь провести эту беседу достойно. Не как быдло. Она может оказаться последней для вас.

Глупая самоуверенность покинула Калмыка. Он вдруг почувствовал, что стоит на краю бездны и не имеет возможности отступить назад. Это была не демонстрация силы, не выяснение отношений, с ужасом осознал он. Это была казнь. А он - приговоренный. А этот интеллигентный кусок стали напротив, в глазах которого Калмык когда-то в плохую минуту читал бессилие, отчаяние ... и просьбу - его палач.

Мысли в голове Калмыка смешались.

- Кто они? - Он неуклюже мотнул головой в сторону уродов.

- Демоны.

Каблук выпучил глаза:

- А те? На улице?

- Все те же лица. Каждый из них представлял двоих.

Калмык вытаращился на горилл. Челюсть его отвисла. Потом плечи опали, он опустил голову.

- Значит, это не мертвецы. А я думал... - Он взглянул на человека напротив. - Что же ты не сказал, что ты... колдун? Никто бы не тронул вас тогда...

Человек в светлом плаще подался навстречу Калмыку:

- А просто быть человеком, не монстром, не колдуном, не бандюком - просто человеком! - этого было мало, чтобы нас не тронули? - Он смотрел в упор на Калмыка. - Этого недостаточно, правда? Потому что вы т а к у ю себе выбрали долю - пожирать людей!

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});