На космическом корабле - Марек Корейво

Через несколько секунд на табло появилась надпись: «Перегрузка». Еще самолет дрожал под влиянием двигателей, работавших на самых высоких оборотах, как журналисты почувствовали, будто им на голову, на грудь, на все тело свалилась огромная тяжесть, руки и ноги их стали будто свинцовыми. «Ага, — промелькнуло в их мыслях, — мы выходим из пике, и вот-вот начнется то, самое важное»…

Им стало не хватать воздуха, в ушах стоял несносный шум, к горлу подкатывала тошнота, веки отяжелели так, что трудно было открыть глаза. Когда эти явления дошли до предела и стали просто невыносимы, журналисты почувствовали, что самолет меняет направление, и неприятные ощущения проходят. Не успели они приспособиться к новому положению, как на табло появилась новая надпись: «Невесомость», и одновременно они почувствовали странное чувство необыкновенной легкости. Согласно полученной перед полетом инструкции они ослабили ремни, и оказалось, что они уже не сидят в креслах, а повисли над ними.

Открылась дверь кабины, и в ней появилась рука, сжимающая небольшого котенка. Рука исчезла, а котенок… повис в воздухе. Неуклюже двигая лапами и всем телом, котенок перевернулся на спину, потом очутился в положении вниз головой, несколько раз кувырнулся, и, по-видимому пораженный необыкновенным положением, стал громко и отчаянно мяукать.

Мы полностью расстегнули пояса, — вспоминал потом журналист, — и очутились в странных позах. Мой коллега лежал на боку, беспорядочно махая руками, а я висел вверх ногами. Любое резкое движение немедленно сказывалось на перемене положения; мы переворачивались с боку на бок, вращались вокруг собственной оси, полностью потеряли ориентировку в пространстве и уже не знали, где верх, где низ. Я чувствовал тошноту, и мое самочувствие стало ухудшаться с каждой секундой. Я вдруг вспомнил, как Гагарин восхищался невесомостью, и как ему понравилось приятное чувство, связанное с ней.

Со мной все было совершенно по-другому. Никакого удовольствия я не ощущал. Состояние несомненно удивительное и ошеломляющее. Я ничуть не удивлялся котенку, который продолжал мяукать во все горло. Долго ли это будет продолжаться?

Перед полетом, когда инструктор говорил нам, что состояние невесомости будет длиться всего лишь 28 секунд, я выразил удивление и неудовольствие краткостью опыта. А теперь время тянется невыносимо долго, и мне кажется, что невесомость длится уже несколько минут.

К счастью, опыт подошел к концу. Через мгновение, под влиянием нового изменения направления полета, прекратилось действие центробежной силы, исчезло состояние невесомости, и жизнь в нашей кабине пришла в норму. Мы снова усаживаемся в кресла и привязываемся ремнями.

В кабине появился инструктор и с улыбкой спросил о наших впечатлениях, после чего сообщил нам, что люди по-разному реагируют на невесомость, и с этой точки зрения их можно разделить на три группы: к первой из них относятся те, которые чувствуют себя хорошо и не теряют способности производить определенные действия. Ко второй группе принадлежат те, которые теряют способность ориентировки в пространстве и, хотя чувствуют себя хорошо, не могут работать. И наконец, в третью группу входят те, которые в состоянии невесомости чувствуют себя чрезвычайно плохо, бывают ослаблены, раздражены и страдают нарушениями функций организма.

— Мы проделали первый опыт, — добавил инструктор, — мы были на первой «горке», на которой новички, как правило, переживают самые сильные впечатления. Нас ожидает еще несколько таких «горок», и я думаю, что на каждой последующей вы будете себя лучше чувствовать. Желаю успеха!

И снова мы увидели надпись «Внимание!», потом «Перегрузка» и наконец «Невесомость». Мы опять расстегнули пояса и очутились в воздухе в самых невероятных позах. Но у нас уже был некоторый опыт, и мы старались принимать такое положение, какое нам было нужно. Мы плавали по кабине, пытались передвигаться вдоль стен при помощи прикрепленных к ним шнуров. Мы пробовали писать карандашом на дощечке, причем необходимо было написать фразу: «в состоянии невесомости мы чувствуем себя великолепно».

Оказалось, однако, что эта задача была сверх наших сил. Любая попытка написать хотя бы одну букву сейчас же приводила к изменению положения всего корпуса. Движения были затруднены. Не удавалось даже попасть карандашом в доску. После множества потешных усилий мне удалось наконец нацарапать слово «невесомость», но такими неуклюжими буквами, что они напоминали мои первые каракули в шестилетнем возрасте.

— То же самое было и с нашими космонавтами, — с улыбкой сказал инструктор. — Пока они были прикреплены к креслам, могли писать, и то, что они написали, можно было прочесть. Но стоило им оторваться от кресел — им не удавалось удовлетворительно написать и двух слов.

Во время следующего опыта, — пишет далее журналист, — мы уже чувствовали себя несколько свободнее. Один из товарищей, лежа в воздухе, сумел снять пиджак, а я развязал шнурки и снял туфли. И вот новая неожиданность: пиджак поплыл в сторону, одна туфля очутилась под потолком, вторая — у двери. Смеясь над собственной неловкостью, мы начали гоняться за вещами и в конце концов после многих усилий поймали их и водворили на место.

— Ну, пора закусить, — сказал один из товарищей.

Мы знали, что будем есть гречневую кашу и картофельное пюре, но не представляли себе, какие встретятся затруднения с едой. Оказалось, что попасть ложкой в рот совсем легко и никаких затруднений нет.

Ободренные этим, мы попытались напиться воды. Я как раз поднес стакан с водой ко рту, но движение оказалось слишком сильным, стакан ударил в зубы, вода выплыла вверх, приняла форму шара, собралась около носа и вдруг вместе с воздухом попала в легкие. Я сильно закашлялся и совершил резкое движение. Я пришел в себя в другом конце кабины под потолком, а вода, вылившаяся из стакана, плавала в воздухе в виде шариков.

Так закончился опыт на второй «горке».

Третий опыт был проведен с животными. В первую очередь с голубем. Сначала, когда самолет после пикирующего полета шел вверх, и появилась сила ускорения (или как ее называют — перегрузка), голубь, прижатый к полу, отчаянно бился. Когда же в самолете возникла центробежная сила и состояние невесомости, птица оторвалась от пола и, беспорядочно махая крыльями, повисла в воздухе, совершенно потеряв ориентировку. Мы наблюдали за поведением рыб в герметически закрытом аквариуме. Вот одна из них вертится на хвосте словно прима-балерина, вторая висит вниз головой, третья плавает вверх брюхом.

В большой банке, закрытой сверху сеткой, видны две морские свинки. Одной из них ввели в кровь лекарство, отключающее вестибулярный аппарат. Она вела себя вполне нормально, плавала в воздухе, ориентировалась в пространстве. Ее товарка, которая лекарства не получила, вела себя беспомощно и хаотически кувыркалась.

Мы почувствовали усталость и слабость. Многократные переходы из нормального состояния к перегрузкам и от перегрузок к невесомости обессилили нас. Жим на динамометре был на 6 кг меньше, чем час тому назад на земле.

Наконец последняя «горка». На этот раз объектом опыта были мыши. В нашем «плавательном бассейне» поместили большую центрифугу с двумя мышами внутри. В состоянии невесомости мыши ведут себя плохо, кувыркаются, теряют ориентировку. Но вот начинается центрифугирование, появляется центробежная сила, прижимающая мышей к наружным стенкам центрифуги. Мыши начинают вести себя нормально. Именно это, искусственно созданное притяжение, дало возможность им вернуться в «нормальное» состояние.

Программа полетов выполнена, и мы возвратились на базу, — рассказывают журналисты. Как только мы почувствовали под ногами твердую почву, у нас появилось чувство блаженства. Мы опять находимся на нашей милой планете, в нормальных, привычных от рождения условиях.

Вместе с нами сходит пилот. На руках у него котенок. Он ставит его на землю. Котенок внезапно срывается и, подняв хвост трубой, большими скачками бросается наутек. «Лишь бы подальше от этого чудовища» — думает он вероятно, и совершенно не хочет оглянуться ни на самолет, ни на нас.

КОРОТКИЕ ПОЛЕТЫ — НЕ ПРОБЛЕМА

Теперь, когда состоялись первые полеты на спутниках Земли длительностью около недели, стало известно, что состояние невесомости не столь опасно для организма, как это предполагалось ранее.

Еще до того, как первый человек совершил орбитальный полет, ученые провели множество опытов, чтобы убедиться, не повредит ли состояние невесомости человеку и не повлечет ли за собой вредные последствия.

Первые опыты с невесомостью были проведены в Советском Союзе в 1949–1950 гг., когда в малых ракетах посылались животные на высоту 110, потом 150 и 212 км. Быстрый прогресс в конструкции ракет позволил уже 3 ноября 1957 года выслать сравнительно крупный космический корабль в полет вокруг Земли с собакой на борту. Почти два года спустя, на борту подобного корабля были помещены сразу две собаки. Проведенные потом исследования показали, что полет и состояние невесомости, длившиеся целые сутки, не оказали заметного влияния на жизнедеятельность организма собак. Это было доказательством безопасности орбитального полета и для человека.