Цена твоей Любви (СИ) - Магницкая Доминика

Всё слишком знакомо. Похоть. Ярость. Злость. Нетерпение. Жадность до жестоких ласк.

Я не хочу это вспоминать. Нужно просто вырвать черные листы моей жизни, запятнанные его присутствием. Найти возможность начать сначала. Прекратить это безумие, пока оно окончательно не лишило меня рассудка.

Одной рукой он придерживает меня за талию, а второй захлопывает дверь. Я понимаю — это мой последний шанс.

Незаметно тянусь к ручке двери, но не успеваю. Мужчина резко хватает меня за запястья и поднимает руки вверх. Еще немного, и он заставит меня выронить лезвие и закончит то, что я начала.

Секундное колебание, и я решительно отталкиваю его, застав Рона врасплох. Он замирает, шумно дыша, и пронизывает меня затуманенным взглядом. Мне не сбежать, если я не замедлю его. Нужно воспользоваться моментом, иначе потом мужчина заставит горько пожалеть о минуте слабости.

Рука жутко дрожит, но я веду её к расслабленному телу и ударяю его в бок, до боли впиваясь пальцами в рукоять ножа. Наточенное лезвие с легкостью вонзается в плоть, и тут же на лице мужчины отражается болезненная мука. Он словно возвращается из небытия и наконец-то осознает, кто стоит перед ним. Не Моника — Амелия.

— Гори в аду, — яростно «сцеживаю» каждое слово, испытывая жуткое отвращение. Губы горят, словно их облили кипятком, а сердце заходится в тревожном ритме от непонятной тоски.

Почему-то его боль не приносит облегчения. Хочется выть, как одичавший волчонок, отбившийся от стаи.

Я с легкостью отбрасываю его руки и дергаю ручку двери. Выбегаю на улицу и несусь вперед, ни о чем не думая. Всё плывет перед глазами — укол начинает действовать. Меня клонит ко сну. Долго я не продержусь.

Нужно найти место и спрятаться там. Лишь бы скрыться из виду, чтобы он точно меня не нашёл.

За спиной раздаются громкие выстрелы. Я несусь по прямой — ему ничего не стоит попасть прямо в цель. Он даже не пытается ранить меня. Хочет лишь напугать, но этот трюк со мной больше не пройдет.

Сбитое дыхание жжёт горло, но я не замедляюсь. Слежка лишь подстегивает мою решимость бежать до конца.

Неожиданно чья-то ладонь резко тормозит меня, и я падаю на колени, теряя равновесие. Темные сумерки не дают разглядеть лицо незнакомца. Раздается низкий баритон:

— Пойдем. Моя машина припаркована неподалеку. Теперь ты в безопасности.

— Кто вы? — меня колотит от переизбытка адреналина в крови. Я осторожно встаю на ноги и чувствую болезненную резь в коленке. Всё же сильно ударилась.

— Ни о чем не переживай. Я отвезу тебя домой.

У меня нет выбора. Либо останусь одна в глухом лесу, либо доверюсь очередному незнакомцу. Он уж точно не может быть опаснее того, кто остался за моей спиной.

Если бы я только знала, что всё познается в сравнении. И что, в отличие от Рона, этот мужчина без проблем причинит мне вред.

А дальше все идёт как в тумане. Я ослабеваю в его руках и чувствую, как меня кладут на кожаное сиденье машины. Дурманящий запах чего-то крепкого и неприятного тут же захватывает разум и больно жалит, буквально крича — здесь что-то не так.

Но последнее, что я помню — тихий шепот и странное поглаживание по ноге:

— Наивная девочка. Совсем не такая, какой была Амелия.

Глава 4. Амелия не верит снам

Чьи-то руки скользят по моей коже, плавно переходя от кончиков пальцев к ногам, бедрам и животу. Незнакомая дрожь пробегает по телу, вызывая трепет, всё дальше уносящий меня от реальности. Грубая ладонь ложится на шею, то нежно лаская, то сжимая, оставляя едва заметные отпечатки.

Я пытаюсь открыть глаза, но тьма не желает выпускать меня из своего плена. Всё, что я могу — чувствовать. Вспоминать. Содрогаться от острой грани, режущей на живую.

Горячие губы жадно обрушиваются на мой рот, вынуждая выгнуться от непреодолимого желания. Я извиваюсь, как змея, распластанная на кровати. Не в силах сдержать гортанный стон.

— Давай. Покричи для меня, — хриплый голос бьет по слуху, напоминая расплавившееся золото, накаленное до предела.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Сильные пальцы нагло хватают бедра, вынуждая развести колени в стороны. Мужчина довольно рычит и покусывает шею. Стая мурашек пробегает по спине, когда я чувствую холодные ладони, пробирающиеся под тонкую ткань нижнего белья.

На лбу выступает капелька пота. Я не могу следить за его действиями и потому вздрагиваю при каждом прикосновении. Тянусь к лицу, пытаясь снять пелену с глаз, но недовольный окрик вынуждает отступить.

— Не смей. Сегодня ты подчиняешься моим прихотям.

Мне нужно больше. Дрожь ломает меня, наполняя вены горькой сладостью и зажигая дикий, совершенно необузданный огонь жестокой страсти.

Жадные покусывания доводят до предела. Обжигающий язык бесцеремонно терзает сосок, очерчивая ореол груди. Жалит. Испытывает на прочность, не зная пощады.

— Я больше не могу.

— Потерпи, сладкая. Я только начал, — его губы расползаются в насмешливой полуулыбке. Он откровенно дразнит меня, наслаждаясь своим превосходством.

Знает, чего я хочу, но всё равно продолжает чувственную пытку. Зубами цепляет ткань нижнего белья и резко рвёт, оставляя меня полностью обнаженной.

Горячая плоть прижимается ко мне. Мужчина толкается бедрами и входит, наполняя моё тело собой. Я выгибаюсь, до боли впиваясь пальцами в простыню, и кричу, но его властный поцелуй тут же заглушает мои стоны.

Всё резко меркнет. Я вскакиваю с кровати и хватаю ртом воздух, не понимая, что произошло. Яркий свет, грубо прервавший мой сон, заставляет щуриться от контраста, и я морщусь, медленно вставая на ноги.

На всякий случай хлопаю ладонями по лицу и вскрикиваю, не зная, что чувствовать — облегчение от того, что я проснулась, или сожаление, ведь всё закончилось.

Чёрт, о чем я вообще думаю? Что за дикие сны? Еще немного, и мне точно потребуется помощь психиатра. Горячая волна с ног до головы окатывает моё тело, вызывая судорожную дрожь. Губы горят, и я резко встряхиваюсь, желая отогнать странное видение.

Просто фантазия разыгралась. Ничего, бывает. Приму холодный душ, успокоюсь и уже завтра не вспомню об этом.

Внезапно в мой мозг врываются кадры вчерашнего дня. Похищение, Рон, желающий отомстить, и добродушный незнакомец, который подвез меня до дома.

Мой богатый жизненный опыт подсказывал, что это далеко не конец. Мне удалось сбежать, но ведь ему прекрасно известно, где я живу. Что, если он проберется в мою спальню и выкрадет прямо из дома? Или же прирежет, пока я сплю?

Неосознанно обхватываю себя ладонями, желая почувствовать хотя бы какую-то защиту, и подхожу к зеркалу. Моё тело немеет, и я щурюсь, ошарашенно разглядывая кровоподтек на шее и опухшие губы, искусанные и какие-то неестественно яркие.

Надеюсь, мама это не заметила. Иначе я даже боюсь представить, что она может подумать.

Почему-то мне претила сама мысль о том, чтобы рассказать про похищение. Я слишком хорошо помнила горящие глаза Рона, буквально кричащие — не отступлюсь.

Я могу спастись, только если предоставлю ему доказательства того, что я ни в чем не виновата. Но как это сделать, не имея никаких улик и, что самое главное, потеряв все воспоминания? Может, мама прольет свет на эту темную историю? Мне больше некому довериться.

Быстрыми движениями я замазываю лицо, стараясь скрыть горящие щеки и красноту на коже. Натягиваю самую широкую кофту с высоким воротом, едва успевая переодеться. Дверь медленно приоткрывается, и я невольно улыбаюсь, заметив маму, которая тихо крадется к моей постели.

— Доброе утро!

Она подпрыгивает на месте и задорно хохочет:

— Как ты меня напугала! Нельзя же так, Амелия!

— Мам, я хотела спросить…как я вчера добралась до дома?

— Ты ничего не помнишь? — разводит руки в стороны. — Ну конечно, так пить — и мать родную забудешь. Слава богу, ты хотя бы адрес ему назвала, прежде чем отключиться. Ты вообще представляешь, как я волновалась?