Шлем из Городца - Андрей Негин

10. Шлем из грунтового захоронения № 1 Келийского могильника в Назрановском районе Республики Ингушетия был обнаружен в ходе раскопок 1987 г., проводившихся под руководством М.Б. Мужухоева[65]. Экземпляр имел большие утраты и был собран из отдельных фрагментов. Купол наголовья похож на экземпляры крутобоко-куполовидной серии, однако в целом шлем от них отличается своими конструктивными особенностями. Он состоит из куполообразной верхней части и широкого околыша. Кроме того, на шлеме нет скульптурно оформленного наносника. Тут его можно охарактеризовать как упрощенный и редуцированный. Вследствие этого данное боевое наголовье можно считать дериватом местного происхождения, подражающим экземплярам рассматриваемой группы шлемов (рис. 42).

11. Полумаска из раскопок Б.А. Рыбакова 1947 г. во Вщиже[66] имеет скульптурно оформленный горбатый нос и точно такой же декор, как и на остатках полумасок на «шлеме Ярослава Всеволодовича» и на шлеме из Городца, а именно посеребренную поверхность с наведенными золотом бровями и веками. Брови сходятся чуть ниже переносицы в клиновидную фигуру. На кончике носа помещается золоченая каплевидная фигура, заполняющая поверхность ноздрей. Золочение оконтурено гравированными линиями. Серебрение и золочение выполнены в технике амальгамирования. Крепление бармицы к полумаске осуществлялось через отверстия, расположенные на «отвороте», идущем под глазами и вдоль боков носа. Фрагменты «отворота» сохранились под носом, наличие отверстий в этой зоне предположительно. Непосредственное крепление колец бармицы через отверстия в нижней части полумаски на этом экземпляре предусмотрено не было. Высота 13 см. Ширина 15 см (рис. 43).

Рис. 40. Шлем из Таборовки (рисунок А.Е. Негина по прорисовке М. Кричака в: Горелик, Дорофеев, 1990).

Рис. 41. Шлем из села Лыково (фото по: Russian Arms and Armor, 1982).

Рис. 42. Шлем из Келийского могильника, погребение № 1 (рисунок А.Е. Негина по: Виноградов, Нарожный, 1994).

Рис. 43. Полумаска из Вщижа (рисунок А.Е. Негина).

12. Фрагменты шлема и полумаски, найденные в 1989 г. при раскопках разрушенного кочевнического захоронения у поселка Семеновод Новоалександровского района Ставропольского края[67]. Полумаска сохранилась в виде множества фрагментов малого размера. Первоначально она крепилась к боевому наголовью при помощи равномерно расположенных заклепок у верхнего ее края. Пространство вокруг глазных вырезов вдавлено. Вырезы для глаз вытянуто-овальной формы, заметно сужаются к внешним краям. В них — сквозные отверстия, сквозь которые продеты кольца бармицы, фактически обрамляющие «глазницы». Кольца бармицы крепились и к наноснику. На внутренней стороне большинства сохранившихся фрагментов остались следы органики (возможно от подкладки) (рис. 44).

13. Полумаска из частной коллекции, найденная на территории Донецкой области (рис. 45).

14. Шлем из частной коллекции, проданный с торгов на аукционе Fischer Luzern[68]. Происхождение этого шлема неизвестно. Он интересен тем, что уже в XIV в. был переделан на европейский манер. При переделке наносник и вся налобная часть были удалены так, что надо лбом образовался прямоугольный вырез с «пережиточным» мыском в середине. Видимо позже к налобной части было приклепано крепление для подвижного наносника (рис. 46).

Как видно из вышеприведенных описаний, шлемы рассматриваемого типа имеют тулью двух видов. К первой группе относятся шлемы с гладким (Городец, Киев, Чингул (Заможное), Таборовка), а ко второй группе с рифленым куполом с выраженными коннелюрами, чередующимися поднятыми гладкими участками (Никольское, Моску, Краснодарский край, Городище, неизвестного происхождения из частной европейской коллекции). Все они, однако, имеют защиту лица либо в виде скульптурного объемного наносника, реалистично изображающего длинный горбатый нос и сходящихся к нему сверху сомкнутых дуговидных «бровей». Иногда «нос» и «брови» были частью целой полумаски с отверстиями для глаз, обведенными рельефным кантом. Обычно такие наносники и такого же вида полумаски выковывались из одного куска и приклепывались к нижнему краю неглубокого выреза на лицевой части шлема. Во всех разновидностях шлемы серии имели кольчужную бармицу, закрывающую все лицо за исключением глаз. Шлемы с круговой бармицей, изначально чешуйчатой, появились и получили популярность в Согде, Иране и Северной Европе уже примерно в VI–VII веках н. э.[69] Тогда же стала известна и кольчужная бармица, защищающая лицо воина так, что оставались открытыми только глаза. Достаточно наглядно подобная защита лица показана на рельефе из Таки-Бустана, изображающем царя Пероза I или Хосрова II в виде тяжеловооруженного всадника[70].

Рис. 44. Наносник из погребения у поселка Семеновод (рисунок А.Е. Негина по: Нарожный, 2010).

Простые плоские наносники с круто загнутыми бровями, приклепанные к тулье шлема, появляются еще раньше — на рубеже новой эры в среднеазиатских степях и распространяются оттуда к парфянам и сарматам[71]. Раннесасанидские железные полусферические каски, состоящие из двух половин, соединенных между собой продольным металлическим гребнем, использовавшиеся тяжелой кавалерией (катафрактами), как правило, снабжались прямым узким наносником. В IV в. н. э. такие боевые изголовья заимствуются римлянами и распространяются по всей территории римских владений от берегов туманного Альбиона до Балкан[72]. Именно они становятся прототипом вендельских шлемов и известнейшего англо-саксонского шлема из Саттон-Ху[73]. Таким образом, распространившаяся из Сасанидского Ирана форма защиты лица в виде полумаски появляется и в раннесредневековой Европе.

Тем не менее все вышеописанные модификации наносников и полумасок еще очень отличаются от полумасок «крутобоко-куполовидных» шлемов. Сохранившиеся на них полумаски имеют рельефно оформленные надбровные дуги, изогнутый клювовидный нос с рельефными ноздрями, иногда с отверстиями для дыхания. Присутствие этих полумасок на очень ограниченном круге памятников не позволяет с уверенностью говорить об их генезисе и территории с этим связанной. Следует лишь отметить, что, судя по находкам, бытовали они довольно непродолжительное время на территории Древней Руси, а также на сопредельных степных территориях. По иконографическим источникам ареал их распространения можно расширить за счет Хулагуидского Ирана и сопредельных территорий. Однако связывать их генезис со шлемами с полумасками эпохи викингов, как это делает Ю.Ю. Петров, по меньшей мере неразумно, так как очевидна лакуна в несколько столетий, а также несомненно конструктивное их отличие, ведь ранние шлемы имели не реалистично и скульптурно оформленные полумаски, а плоские[74].

В последние десятилетия, начиная с выхода в свет работ А.Н. Кирпичникова, посвященных русскому доспеху, в отечественной науке господствует идея, что крутобокий шлем с забралом-полумаской и круговой кольчужной бармицей является сугубо местным, древнерусским типом шлема второй половины XII — первой половины XIII в.[75] Однако в последнее время появились работы, рассматривающие этот тип боевых наголовий как привнесенный извне с установлением монгольского протектората, когда Русь стала частью Монгольской империи[76]. На основе набора признаков, выделенного М.В. Гореликом по изобразительному материалу, подтвержденному археологическими артефактами, а также следуя неоднократным упоминаниям в русских летописях бытования на Руси элементов монгольского доспеха (Ипатьевская летопись под 1246 г., Задонщина), в значительной степени были пересмотрены ранее игнорировавшиеся многими историками факты, свидетельствующие о сильнейшем восточном (в том числе и монгольском) влиянии на развитие русского оборонительного вооружения. Публикация находки богато украшенного серебрением и позолотой крутобокого шлема с полным набором признаков, характерных для центральноазиатских шлемов, происходящего с территории Нижегородского Поволжья, имеет важное значение для изучения данного вида боевых наголовий.

Домонгольское русское происхождение крутобоких золоченых шлемов доказывается датировками двух находок — так называемого «шлема Ярослава Всеволодовича» и полумаски из Вщижа. Однако в обоих этих случаях датировка более чем спорна. Особенно это касается находки у села Лыково. Этот шлем был найден в двадцати верстах от поля битвы при Липице по дороге во Владимир. Данный факт позволил президенту Академии художеств Алексею Николаевичу Оленину предположить, что он мог принадлежать князю Ярославу Всеволодовичу, бросившему его во время бегства[77]. В пользу этой версии могло бы свидетельствовать крестильное имя Ярослава — Федор, действительно содержащееся в благожелательной надписи на челе шлема: «Вьликъй архистратиже ги Михаиле помози рабу своему Феодору». И правда, летопись свидетельствует, что после битвы при Липице братья Ярослав и Юрий Всеволодовичи бежали. Но побежали они разными дорогами. Ярослав побежал в Переяславль, а во Владимир сбежал Юрий. Следовательно, более логично было предположить, что шлем мог бросить по дороге во Владимир только Юрий, тем более, именно о нем летопись говорит как о сбросившем всю верхнюю одежду во время бегства[78]. Впрочем, в Новгородской первой летописи, где читается исходный текст «Повести о битве на Липице»[79], этой детали нет. Поэтому она может быть результатом творчества летописца XV в.[80]