Мы серые ангелы - Василий Кузьменко

Они замолчали, каждый думал о своём. Пауза затягивалась. Примчалась Алиса и принесла какой-то цветок бабушке, затем так же быстро убежала.

– Вот егоза, целыми днями носится, хорошо ей здесь на свежем воздухе.

– Даже боюсь спрашивать, где вы за столько лет побывали, – спросил уважительно Прохор у старшего по возрасту серого ангела.

– Много где, – отвечала задумчиво она, – ты знаешь, что и Алиса во сне летает.

– Не понял, – испугался Прохор.

– Да нет, это она пока просто так, сама по себе, но всё равно полетает, запомнит, где грибы-ягоды растут, а потом со мной дурачится, что больше меня насобирала.

– Значит, и её могут призвать, – спросил удручённо Прохор.

– Мала ещё, а вот Лариса до шестнадцати лет во сне летала, так что думай, – сказала Раиса Фёдоровна и пошла, ставить чайник, на веранду направлялись Лариса с дочкой.

Визит в Тверь удался. Прохор подружился с Алисой, нашёл общий язык с будущей тёщей, так считала Лариса, которая теперь дремала рядом, пока он практически по прямой мчался в Питер. Прохор всё время крутил в голове всё сказанное Раисой Фёдоровной и несколько раз внимательно посмотрел на свою Ларису. Ему почему-то не очень хотелось, чтобы она подвергала себя какой-либо опасности.

Вечером перед сном Лариса как-то загадочно посмотрела на него и сказала:

– Прохор, мне надо с тобой серьёзно поговорить, – и села к нему на кровать.

– О чём, милая, – потягиваясь, спросил Прохор.

– Я беременна, – сказала Лариса, внимательно глядя Прохору в глаза.

– Ну и отлично, – притянул он её к себе и поцеловал.

– А я думала, ты расстроишься, – пробубнила Лариса, теребя пуговицу на пижаме Прохора.

– Да что ты, у нас есть Алиса, пусть будет ещё и карапуз.

– А кого ты хочешь, мальчика или девочку?

– Конечно, девочку, такую же красивую, как и ты, – ответил Прохор, ласково целуя свою любимую.

Лариса вся потянулась к нему, ей так захотелось нежности от любимого. Вскоре они задохнулись от собственной страсти и уснули обнявшись.

Прохор взмахнул крыльями и поднялся чуть выше. Недалеко от него летела Лариса. Это было так восхитительно летать вместе с любимой. Они баловались, гонялись наперегонки, догоняли друг друга. Потом вместе взмыли вверх и парили над своим городом. Внизу проплывали знакомые улицы с огоньками машин. Они резко снизились и пролетели под Дворцовым мостом, потом опять взмыли вверх. Им было очень хорошо, когда они просто летели рядом. Развернувшись над угрюмой Петропавловской крепостью, Прохор и Лариса направились к Исаакиевскому собору. Они уселись немного отдохнуть на его колоннаде, свесив вниз ноги. Им было совершенно не страшно, ведь у них были крылья. Прохор задумчиво сказал:

– Не ожидал, что ты опять начнёшь летать.

– Глупый, когда женщина счастлива, она всегда летает или хочет летать, особенно вместе с любимым.

– Но ведь ты беременна, – упрямо заметил Прохор.

– Тем более, – счастливо засмеялась Лариса и первая сорвалась с колоннады. Прохор бросился за ней, они промчались над землёй, едва не задевая головы редких прохожих, затем рядышком полетели домой.

Они проснулись обнявшись и совершенно счастливые. Неторопливая утренняя нежность, потом душ вместе привели их тела в тихий восторг от бытия. За завтраком они болтали о всякой ерунде. Долго целуясь, они не могли никак расстаться. Сделав над собой усилие, Прохор всё же поехал на работу. Его опять завалили делами. Несколько раз Лариса звонила просто так, чтобы услышать его голос. Он с нежностью отвечал ей. Во второй половине Лариса уже не звонила, и Прохор ушёл весь в работу. Вечером, выбрав самый красивый букет цветов, Прохор приехал домой. Лариса была явно чем-то встревожена. Прохор привлёк её к себе и попытался узнать причину её беспокойства. Лариса сначала отнекивалась, а затем всё рассказала.

Оказалась, что она позвонила в Тверь маме и рассказала ей об их совместном полёте во сне. Раиса Фёдоровна в ответ рассказала, что Прохор, как и она сама в молодости, призван быть серым ангелом. Лариса знала всё о своей маме, а вот о своём любимом мужчине нет. Прохор не понимал причину её расстройства и попытался обнять любимую, но она обидчиво отошла к окну. Смотря в него она, наконец, тихо сказала:

– Я люблю тебя и хочу летать вместе с тобой.

– Но ты же беременна!

– Призывают и беременных до четырёх месяцев.

– Ну, я не знаю, а как это можно сделать? – уже не так отрицательно промолвил Прохор.

– Значит ты согласен, – бросилась к нему сразу повеселевшая Лариса, – мне мама рассказала, всё можно сделать через твою знакомую Полетаеву!

– Мария Фёдоровна? – удивлённо спросил Прохор.

– Да, именно она занимается женщинами, – защебетала явно довольная Лариса.

– А как с ней связаться? – неуверенно спросил он.

– Я всё устрою, не переживай, – Лариса взяла его лицо в свои мягкие ладошки и глядя прямо в глаза сказала: – Я люблю тебя и хочу всегда, слышишь, всегда быть рядом с тобой!

Прохор от такого напора сдался и, поцеловав Ларису, вышел на балкон подышать свежим воздухом и подумать. Всё же тревожные мысли одолевали его. Нет, это хорошо всегда летать вместе с любимой, но она беременна, и это беспокоило его.

Вот уже несколько ночей Прохор никуда не летал, это стало его даже немного беспокоить, хотя, с другой стороны, значит, и Лариса тоже не летала.

Прохор и Лариса летели рядом. День клонился к закату, и они знали, куда сегодня их направили. Это было Куликово поле. Вот впереди показалась небольшая речка, по берегам лежали убитые воины. Их было множество и было много крови, которая стекала прямо в речку и делала её багровой, повсюду слышались стоны раненых. Прохор и Лариса сделали круг над полем, дальше их пути разделялись. Лариса должна была лететь в сторону небольшого леса рядом с полем, чтобы помочь великому князю, который был серьёзно ранен, а Прохор одному из суздальских бояр.

Лариса нашла князя возле срубленной берёзы, он был очень плох и при виде ангела начал молиться об отпущении грехов. Лариса, как и положено серому ангелу, капнула из своей фляги несколько капель князю в рот, затем смазала его раны. Князь неожиданно открыл глаза и спросил:

– Ты кто?

– Это неважно, важно, что ты, княже, победил и прославил себя и землю русскую!

Князь мотнул головой и опять потерял сознание, но его жизнь была теперь вне опасности.

Лариса взмахнула крыльями и взлетела. Пролетая над полем, она удивлялась количеству изрубленных воинов с той и другой стороны. Она также увидела много белых ангелов, которые только на мгновение опускались к убитым воинам, забирали их души и тут же улетали. Были на поле также и несколько чёрных ангелов, что они там делали, было непонятно. Лариса кружила над полем в ожидании Прохора, и вскоре он подлетел. Выполнив свою миссию, они вдвоём полетели подальше от этого страшного места.

Они проснулись обнявшись и немного уставшие. Лариса ласково водила своим пальчиком по лицу Прохора. Прохор дождался, когда её пальчик приблизился к его рту и неожиданно клацнул зубами, но Лариса не одёрнула его, а лишь как-то грустно сказала:

– Дурачок, я с тобой теперь ничего не боюсь.

– Что, даже щекотки не боишься? – спросил Прохор, хорошо зная, что она очень боится щекотки.

– Представь себе, теперь и её не боюсь, – ещё с большей грустью сказала она, надевая халатик, – я пошла варить кофе.

Прохор немного ещё полежал и решил, что такая смена настроения, наверно, характерна для всех беременных женщин, с кухни вкусно запахло свежезаваренным кофе, и он стал пробираться на этот запах.

Они пили кофе и молчали. Иногда можно так нежно и с такой любовью молчать, когда слов уже не надо и, возможно, они были бы уже лишними… Прохор заметил, что Ларису всё же что-то беспокоит, но она молчала, молчал и он. Допив кофе, Лариса, глядя в окно, тихо сказала:

– Проша, у меня сейчас, наверно, недель шесть беременности, ещё два-три месяца, и я не смогу с тобой летать, я боюсь за тебя.

– Милая, я же летал и без тебя, – Прохор попытался привлечь её к себе.

– Я с ума сойду, зная, что тело твоё здесь, а сам ты будешь неизвестно где!

– Я же буду выполнять миссию, а не у другой женщины, – попытался отшутиться Прохор.

– Знаешь, дорогой, в данной ситуации, если бы ты был у другой, я хотя бы знала, что с тобой всё в порядке или где тебя искать, – разозлилась Лариса.

– Милая, – с усмешкой заметил Прохор, – а мы ведь первый раз с тобой ругаемся.

– И ничего я не ругаюсь, я просто боюсь потерять тебя, – обидчиво поджала губки Лариса.

– Милая, Создатель нас выбрал, и мы ведь оба подписались под этим, так что придётся терпеть, и я думаю, что мы не одни такие, – резонно по-мужски заметил Прохор.

Лариса уткнулась в его плечо и тихо заплакала: