Рассказы на ночь - Артём Карпец

времена. Я жил практически школьной едой про одежду и гигиену молчу. Также и про насмешки и частыми побоями отца и одноклассников. Но даже в это время у меня был луч надежды – библия карманного варианта, лежавшая в портфеле и крест на шее. Равенства и мир где будут счастливы, а подонки наказаны – это мое кредо. Но с наступлением ночи… я попадал в ад.

Крики со спальни были не выносимы. Казалось там каждую ночь кого-то режут. Но витать и проверить я не мог. Нахватало смелости. Мой разум лишь выдавал мне догадки и те, от которых кровь стыла, а спать не хотелось. Мне лишь приходилось сжимать норными и потными руками крест и мысленно молится.

Но Бог был глух ко мне.

Однажды я все же встал и пошел. Дрожащей рукой открыл спальню и увидел, как сверкнули чеи-та глаза и бешеная улыбка. После эта тень двинулась на меня впавшая в ступор. Кулак влетел в живот согнув по полам. Крики и смех смешивались воедино, а удары становились сильнее… и сильнее…

Очнулся я уже рано утром. Мать спала, и струйка крови на голове засохла. Отец дрых, а мое тело снова в сенниках. Мне было тяжело, но внутренний голос все твердил что нужно сваливать пока не получил добавки. Голос труса и слабака.

Почему Бог меня не слышит? Я ведь постоянно молюсь по воскресениям посещаю церковь, исповедуюсь. Что же со мной не так? Неужели Бог покинул меня? А что если…

Так тянулись дни и становилось только хуже. Но через неделю я сбежал ночью в лес который был неподалеку. Упал в траву и плакал пока не посмотрел на небо. Рука протянулась к нему и тут же упала. Я знал, что уже не смогу к нему обратится. Ведь он меня просто не слышит? Или не хочет слышать?

Руки мои обхватили шею и начали душить. Пару слезинок выкатилось из глаз, а ноги шевелились в судорогах. А глаза тупо смотрели в небо. Но после хватка ослабела…

– Отпусти это. Ты ведь не виноват, что Создатель тебя не услышал.

– Не могу ведь моя дочь верила в Бога. И он ее забрал.

Старик встал со скамейки похлопав меня по плечу и ушел. Я посмотрел на скамейку и видел его зажигалку. Но некого не было.

Дрожащей рукой я подкурил сигарету.

***

12 числа я был на месте. Был небольшой дождь. Аладдин – старый кинотеатр который все забросили. Теперь это что-то типа скелета динозавра. Некоторые дети проходили мимо и спрашивали своих родителей про этого старичка. Они же что-то отвечали… Насладится и покурить мне не удалось так как ко мне подсела девочка с портфелем в виде медведя.

– А ты фильмы какие любишь?

– Раньше любил, но после перестал.

– Почему

– У них хороший конец. И все счастливы.

После того как я сбежал я много где скитался. Я выживал пока один старик не забрал меня к себе. Он работал в кинотеатре сторожем. У него была небольшая комната с кучей книг. В частности, промокших и вздутых из-за плохого потолка. А ночью при сильном ветре неплох сквозило… но это не так уж и важно.

Старик ходил в церковь каждое воскресенье. Я не помнил, чтоб хоть одно он пропустил. Даже когда и болел. В последствии мне приходилось сменять его на вахтах, когда состояние его худилось. Не долго ему оставалось жить.

Когда он был при смерти он прошептал.

– Отпусти все и иди дальше.

Так я и сделал. Уехал в другой город. Устроился на работу. Но каждое воскресенье смотрел в небо и вспоминал старика. У меня как ты понимаешь нечего не вышло.

Я ведь ходячая катастрофа.

– Старик видимо был неплохим. Но ты не одинок.

– Нет я одинок…

Двоечка встала встала и оставила на лавке свой портфель в виде медведя.

***

13 числа я сидел на скамейке в центре площади. И гадал нужно ли мне это. Может все забыть и отыскать Сьюзен? Может… может… нет нельзя. Не хочу причинять ей новую боль.

Ко мне подошел пацан и сел рядом. Левое ухо было проколото.

– Смерть детей – это страшно.

– Да. Особенно когда это твой ребенок.

После смерти дочери я потерял себя. Не мог переносить боль. Алкоголь лишь притуплял, но это помогало потеряется. Сьюзен лишь изредка меня вытаскивала. Разговоры с ней помогали. Но ненадолго.

Иногда, когда я напивался слышал стоны из соседней комнаты. Дважды в неё заглядывал и видел, как она была с другим. Все связанная, а он…

Все повторялось снова. И тогда я ушел. Не помню сколько шел. Когда мое тело изнемогло оно упало на траву. Слез не было. Глаза лишь смотрели в небо ища там утешения. Возникали разные вопросы о жизни, смерти…

Тогда я и узнал об агентстве «Hell». О его контракте с тремя незнакомцами, а после полном стирании памяти. Это дало надежду.

Вот поэтому я и согласился. Чтобы забыть все.

– вам это удалось. – Мальчик встал и ушел.

4 (из журнала Джеймса)

19.05. Хантеру стерли память и отправили в небольшой городок Л на реабилитацию. Его жилище больше напоминало хижину в небольшом лесу около озера. Воздух чудесен, да и вид тоже. Здоровье пошло на поправку. Как физическое, так и моральное. Он начел чаще улыбаться. По вечерам заходит в бар и болтает со стариками.

21.05. Хантер купил зажигалку и наклеил наклейку. Незначительный поступок скажете вы, но ведь когда-то этот сувенир подарила ему Сьюзен. Неужели он…

Сегодня вечером я узнал, что Сьюзен выбросилась из окна и упала насмерть. Суицид.

23.05 агентства послала меня проверить все ли в порядке с Хантером. Я пришел, и он назвал меня по имени что смутило меня. На это он ответил «другое имя тебя не подходит дружище». Мне все стало ясно. Память потихоньку к нему возвращается. Но как такое возможно? А что если…

Ну конечно агентство послало меня с ним разобраться. Ведь он не может забыть. Воспоминания на столько сильно вплелись в его натуру… Я достал и показал ему статью и Хантер все вспомнил. Мы болтали до рассвета.

Глаза слипались, и я пошел спать. Когда проснулся узнал, что Хантер мертв.

5 (из журнала Джеймса)

Мне было тошно находится в стенах агентство. Поэтому взял отпуск и поехал в город где последние годы жил Хантер. Это уже не была та деревня с парочкой домов. Оно сменилось городом, но к сожалению, пустым внутри. Мимо меня пролетали улицы, дома, люди…

Пока не оказался на кладбище коло 3 могилок. Сьюзен её дочки и Хантера…

6

Хантер открыл глаза. Он седел в парке, а к нему бежала дочка со Сьюзен. Слезы выпрыснули из глаз, а эмоции окутали тело. Он целовал их, а они смеялись и чем-то трещали. Неужели вот оно счастье и покой…