Великолепное Занятие - Роман Хаер

– Перейдя из круга учеников на следующую ступень эволюционной лестницы (тут раздались легкие смешки), многие забывают, как трудно овладевать знаниями, – вступилась за студентов мудрая Хтана. – Коллега Тим, почему вы никогда не принимаете участия в этом споре? Каково Ваше мнение, Губернатор?

– Да, любезный Тим, – поддержал вдруг ректора (а тетушка Хтана занимала эту почетную должность) светоч магической науки. – Выскажитесь, если вас это не затруднит. Насколько я знаю, на Котоведении случаются самые веселые истории в Институте.

– Это коты любят пошутить, – не открывая глаз, сказал я. – Студенты тут скорее играют роль статистов.

– Не увиливайте от ответа, – якобы строго направила разговор в нужное русло тетушка Хтана. – Почему студентам смешны преподаватели, и наоборот?

– Да все же понятно, – попытался перехватить нить разговора Апик. – Мы находимся по разные стороны границ, отделяющих зрелые умы от незрелых мозгов, вот и все объяснение.

– Ваша точка зрения не является ни для кого тайной, – прервала профессора тетушка. – Дайте слово Тиму, он не может и слова вставить из-за вас, хотя давненько желает высказаться.

– Умолкаю, – в притворном испуге сложил ручки на груди маленький маг. – Прошу, Губернатор, не стесняйтесь.

– А я разве что-то хотел сказать? – притворно удивился я, пытаясь увильнуть от ответа.

– Хотели-хотели, – успокоила меня ректор. – Сформулировать вопрос еще разок?

– Не надо, – поспешно сказал я, на секунду задумался и спросил: – Смешным нам в молодости казались преподаватели в основном где?

– Где? – не стал гадать Апик.

– На лекциях, – тоже не стал настаивать я на отгадывании ненужных загадок. – Преподаватели смеются над студентами в основном где?

– Где? – хитро улыбнулась Хтана.

– На экзаменах, – дополнил я мысль. – Вывод: где ты выкладываешься на полную катушку – там ты и смешон. Преподаватели смешны, когда читают лекции, а студиозы – когда отвечают на вопросы преподавателей. Смешны напрягающиеся, смеются расслабленные.

– Интересная мысль, – задумался на секунду профессор.

– Но не все же студенты ходят на лекции, как на представление скоморохов, – продолжил развивать я свои размышления. – Отличники крайне редко смеются над преподавателями, так как их мозг занят усвоением знаний, а не ожиданием шоу, а те в свою очередь нечасто хохочут над прилежными учениками на экзаменах (не над чем хихикать-то особо).

– А что, логично, – согласительно кивнула Хтана.

– Это, конечно, все верно, – не сдавался Апик. – Но некоторые студиозы…

Тут дверь в комнату отдыха открылась и на пороге появилась маленькая гоблинка.

– Привет высокому научно-преподавательскому сословию, – звонко поприветствовала всех Лия, после чего взглянула на меня и мотнула головой: – Губернатор, на выход. Практическое шуганье.

– Тьфу ты, чуть не забыл, – пробормотал я, вскочил с кресла, попрощался и выбежал из комнаты отдыха, так и не дослушав прения по интереснейшей теме.

– Поговорим о важных делах сейчас, или после практики? – деловито поинтересовалась куколка-вампирчик, несясь рядом со мной по коридорам Института.

– Лия, давай на обеде все обсудим? – взмолился я на бегу.

– Не буду докучать великому и ужасному господину своему, – съехидничала ушлая гоблинка и тут же свернула в какой-то незаметный коридорчик.

"Инструктаж новичков на Земле провели, интересно? Или на месте все придется объяснять", – мелькнула в голове мысль, когда я выбегал под ясное небо из стен громады главного корпуса.

Мысль тихонько потухла под светом солнца, и уже через десять секунд я бежал привычной "волчьей рысью", чувствуя как кровь начала быстрее струиться по жилам. Пробежки всегда доставляли мне искреннее удовольствие, и единственно чего мне сейчас немного не хватало – это Рыжика, рыжей молнией несущегося рядом и периодически непоседливо забегающего вперед. К сожалению, для моего кота такие пробежки остались в прошлом – первый патриарх кошачьего мира Острова очень стар (тринадцать лет – практически предел кошачьей жизни), и передвигается в основном важным неспешным шагом.

Поляна, на которой происходят практические занятия по Котоведенью, находится примерно в пяти километрах от институтской каменно-магической громады. Это продиктовано техникой безопасности – присутствовать на "Практическом шугании" посторонним не стоит, во избежание получения лишних моральных и физических травм.

На месте все было подготовлено к практикуму. Примерно сорок студентов с Земли, частично замаскированных под орков и оркитянок, ждали начала еженедельного коллоквиума по ведовству. Студенты стояли небольшими группами, разбившись по старшинству. Солидные старшекурсники снисходительно поглядывали на институтскую мелюзгу, у которых это было первое практическое шугание. Старшие ребята явно постарались обставить дело так, чтобы первокурсники до полусмерти боялись предстоящего процесса – и надо сказать, весьма преуспели в своем начинании. Небольшая кучка первашей сбилась, олицетворяя собой меткое высказывание Брюсова: "Юноша бледный со взором горящим", причем бледность явно превалировала над горючестью.

Естественно, не обошлось дело и без казуса – между групп студентов с Земли ходил одинокий гном, старшекурсник факультета магии тверди, и никак не мог приткнуться ни к одной компании землян пока, наконец, не подошел к трясущимся новичкам. Найдя свое место, гномик замер рядом с первашами, такой же бледный и испуганный, но при этом с сияющими глазками. Имя этого студента постоянно вылетает у меня из головы, что-то там с окончанием "…алин", то ли Сталин, то ли Двалин…. Хотя, конечно же, на последнего Генералиссимуса бедолага гном походил меньше всего, да и с могучим толкиеновским брадатым воином Средиземья щупленького студентика никак нельзя было сравнивать. Маленького безбородого паренька, чем-то напоминающего диснеевского младшего братика из знаменитой "Белоснежки", для простоты буду звать Талин (с одной буквой л).

– Талин, опять ты тут, – подойдя к трясущимся ребятам, грустно прокомментировал я свершившееся событие. – Прямо как будто медом здесь намазано…

– Согласно уставу Института самостоятельно посещаю практику не в ущерб остальному обучению, – привычно отчеканил гном. – Пытаюсь постигнуть основы ведовства!

– Нет у тебя склонности к ведовству, – отрезал я. – Давай, собирай вещички – и на выход…

На Талина сразу стало жалко смотреть. Если минуту назад он выглядел испуганно-счастливым, то сейчас начал смотреться таким пугливо-несчастным, что внутри у меня что-то екнуло – не такой я уж и зверь, каким пугают доверчивую абитуру-дуру. Гномик посмотрел на меня снизу громадными глазищами, в которых бриллиантиками поблескивали навернувшиеся слезы, и жалостливо пропищал, потешно заикаясь:

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});