Ева для Инквизитора - Екатерина Васина

– Ты в порядке?

– Долгий перелет и смена часовых поясов. Хочу в постель с милашкой.

– Не трави душу.

«Тебе-то чего травить, – мысленно проговорил Хан. – У тебя в этом плане полная гармония».

И сделал шаг, переступая порог зала совещаний. Красного Зала, чьи стены, как бы оправдывая название, были затянуты шелковыми обоями цвета подсохшей крови. Их едва можно было разглядеть в том полумраке, что царил здесь. Непривычно после светлых коридоров. Хан незаметно поморгал, чтобы быстрее привыкнуть. И увидел, что почти все уже пришли. Несколько десятков самых лучших Инквизиторов и Палачей сидели в мягких креслах, расставленных полукругом перед небольшой трибуной, отделанной золотом. Здесь все выглядело слишком по-старинному, слишком… странно. Лично Хан предпочел бы проводить переговоры в более деловой и современной обстановке. А здесь даже пахло так, словно сутками жгли благовония.

Его братья приглушенно разговаривали, обмениваясь новостями. Так собираться приходилось редко. А встречаться специально, чтобы поболтать по душам, часто не хватало времени. Хан с тоской подумал, что они с Богданом-то уже почти год не виделись. Его названый брат так и торчал в России. А он все не мог туда вырваться: в основном мотался по Азии.

Найдя свободное место, присел, поздоровался с соседями и прислушался. Ну да, болтали о работе, о последних гаджетах, о том, что хочется в отпуск, и так далее. Словно не в Ордене, а на совещании в крупной компании.

Нежный перезвон разом оборвал все разговоры в зале. Как отрезал. Хан едва не оглох от обрушившейся тишины. Все взгляды устремились на трибуну, где, подрагивая, горели толстые белые свечи.

И этот тяжелый запах, от которого уже стучало в висках.

Нет, совещания в инвесторской компании Хану нравились гораздо больше.

Магистры появились откуда-то из темноты за трибуной. Как всегда, в одинаковых мантиях белого цвета и в темно-красных масках, закрывающих все лицо, за исключением рта и подбородка. В лицо Магистров не знали. Хан вот в курсе был только про Вацлава, да и то узнал далеко не сразу. Это были Старшие Магистры, семь человек, которым было известно все об Ордене. Если кто-то из них уходил из жизни, его место занимал следующий. Нового Магистра выбирали из Инквизиторов или Магистрантов – тех, кто был связным между Старшими Магистрами и Инквизицией. Палачей не выбирали из-за их «грязной» работы.

За спинами Магистров бледно засветился огромный экран. А потом раздался голос одного из семи: звучный и чуть хриплый. Усиленный невидимым микрофоном, он проник во все уголки зала, всколыхнул красноватый полумрак.

– Братья, мы рады видеть вас. Мы редко можем собираться вместе, ибо спасаемый нами мир не может ждать. И я очень хотел бы, чтобы встречи эти были более радостными. И не омрачались теми новостями, что я поведаю.

Хан старался не ерзать и не морщиться. В конце концов, возможно, оратор на самом деле говорил так, а не изображал пафосно-возвышенную речь.

– Братья, – присоединился второй Магистр, чей голос звучал гулко и чуть пугающе, – все мы знаем, что в этот мир когда-то давно проникло Великое Зло, Скверна Дьявольская, которую мы стараемся истребить по сей день. И станет наш мир чистым, когда последняя проклятая тряпка будет сожжена. – Он помолчал немного, добавляя эффекта словам, и продолжил: – Но нынче, братья мои, нам предстоит не просто сражение. Случилось то, чего мы все так опасались.

Хан почувствовал пока еще неясную тревогу. Что там еще произошло?

Магистр оказался хорошим психологом. Он опять сделал паузу, давая слушателям проникнуться сказанным, после чего громко проговорил:

– Антихрист явился миру в женском обличье.

Культурных слов, характеризующих это заявление, у Хана не нашлось. Так, что за… дела тут творятся?

На лицах соседей было написано неприкрытое изумление. Пожалуй, только уважение к Магистрам удерживало их от шквала вопросов. Хан прикусил язык, чтобы ненароком не сболтнуть лишнего. Сейчас им все скажут. А задавать вопросы, не дождавшись объяснений, признак несдержанности. Это не поощряется.

– Вижу, вы в таком же замешательстве, как и мы, – произнес Магистр отеческим тоном. – Хотел бы я ошибаться, но, увы, все совпадает. Мы боялись этого, братья, мы уничтожали скверну, чтобы она не взяла верх над миром. Но одна распутная тварь все же оказалась хитрее. Пока хитрее.

Он глубоко вздохнул, точно брал на себя вину за то, что кто-то обхитрил Орден.

– Мы все знаем женское коварство, братья. Из наших жен, дочерей, сестер и матерей мы пытаемся его убрать. Но, увы, порой не всегда получается. Слишком много искушений приготовил этот мир для женщин. А они слабы, не в силах устоять. Плотские удовольствия влекут их со страшной силой. И скверна – тому пример. Враг человеческий действует через женскую слабость. Но мы знаем это, братья. – Его голос окреп, стал более звучным. – Враг может ненадолго одержать верх в битве, но не в войне. И женские слабости мы сделаем своей силой.

За его спиной загорелся экран, отчего сам Магистр стал напоминать черный силуэт. Силуэт, который все повышал голос, тем самым накаляя градус в зале. О да, он умел привлекать внимание и заводить публику.

– Похотливость женскую мы сделаем своей силой. Ради внимания мужского они предадут своих соратниц.

Хан потер подбородок и мельком подумал, что Магистр все же порой перегибает палку. Нельзя всех под одну гребенку, нельзя. Опять в голову проникла Ева. И укололо в сердце, когда вспомнил, как уходил от нее.

А на экране тем временем появилось видео. Какой-то подвал, судя по трубам и ободранным кирпичам. Камера была прицеплена к плечу оператора и периодически подергивалась. Но изображение четкое.

На цепях, прикрепленных к вывернутым запястьям, висела пожилая женщина. Чувствовалось, что пытали ее долго и с опытом. Не застенки Ордена, конечно, где находился полный набор для допросов, но тоже сильно. Камера приблизилась, и Хан отметил, что ногти у женщины успели все вырвать. Чуть поморщился. Все же он придерживался взгляда, что можно проводить допросы и с применением «сыворотки правды». Главное ведь результат. Но Магистры считали, что вместе с болью «одержимая» очищается от совершаемых грехов. И сполна получает наказание за свою слабость.

– Абби Алерано помогала одержимым, – произнес Магистр торжественно. – За свои грехи она рассчиталась сполна. И перед тем как отпустить ее душу, мы попытались узнать имя той, что может стать Антихристом.

Хан сжал кулаки до хруста в суставах. Перед глазами застыла черная фигура Магистра на фоне окровавленной и уже вряд ли живой женщины. Хотя нет, на съемке она застонала и попыталась приподнять голову. Вместо лица зияла сплошная рана.

– Антихрист направляется во Францию. Там мы и устроим засаду.

На экране послышался звук выстрела, голова женщины мотнулась, и во лбу появилась дырка. Все было кончено.

Хан моргнул и постарался дышать ровно. Как сквозь вату услышал окончание речи.

– Братья, мы не смогли узнать имя Антихриста, но мы отправляемся во Францию, чтобы искоренить зло. Я назову тех, на кого возложится почетная миссия. И они войдут в историю Ордена.

Хан одновременно ощутил безумное облегчение, что имя так и не удалось узнать. Но червячок беспокойства внутри не отпускал. Пожалуйста, только не Ева!

Глава пятая

До Парижа я добралась уже полностью обессиленной. Казалось бы, ну чего уставать? Ведь летела, а не шла пешком, но смена часовых поясов и пересадки вымотали. В конце концов, глядя на проплывающий внизу и сияющий вечерними огнями Париж, я поняла, что мне нужен отдых. Не три часа прерывистого сна в дешевом отеле, а нормальный полноценный отдых с мягкой постелью, завтраком в номер и горячей ванной. Потому что иначе любой Инквизитор легко поймает меня со всеми потрохами. Было еще подозрение, что и ношение вещей прибавляет усталости. Я по-прежнему щеголяла в шляпе, чтобы запутать следы, снимала ее только в самолете или во время сна.

Поэтому перед отлетом в Париж заранее забронировала номер в отеле неподалеку от центра города. Пусть весь мир подождет, я хочу отдохнуть, выпить вина и порыдать над мелодрамой. А перед этим поужинать в хорошем ресторане. Чтобы за окнами был ночной Париж, влюбленные, а я такая одинокая и красивая. Потом к моему столику подсядет загадочный одинокий мужчина, и я забуду Хана.

Вот последнего я желала отчаянно. И даже согласилась бы на амнезию.

Из огромного и шумного аэропорта доехала до отеля, по дороге едва не уснув. Спасибо таксисту: болтал без передышки. Это помогало держаться. И даже взбодрило, так что к моменту входа в огромные двери отеля я уже не шаталась от усталости.

Уютный номер на третьем этаже, в коричнево-белых оттенках, с широкой кроватью и небольшим подиумом, который вел в короткий коридор, заканчивающийся гардеробной. Просторная ванная, большие окна и мини-бар. Вот в ванную-то я и бросилась первым делом. С наслаждением просидела там минут сорок и вылезла довольная, с мокрыми волосами и закутанная в белый пушистый халат.