Свадебные дары дракона (СИ) - Любимка Настя

Мейта появилась, когда я уже вышла из воды и куталась в длинное, теплое полотенце.

— Что же вы, — тут же всплеснула руками камеристка, — леди Эстель, я сейчас же вас искупаю и тщательное промою волосы.

— Я уже справилась, Мейта. Не нужно. Лучше покорми меня. В тюрьме с изысками туго, я бы не отказалась от куска хорошо прожаренного мяса.

— Тогда я вас одену, и не спорьте, леди, — нахмурилась служанка так, словно бы я собиралась спорить.

Спустя пятнадцать минут я спускалась в столовую. Меня напрягала темнота, казалась неродной и неуютной.

— И все же, Мейта, почему нельзя включить освещение?

— Отчего же нельзя, только свечи задуваются, а кристаллы перестали работать. Немного легче тем, кто на кухне. Там свечи сами собой не гасятся, да и печь опять же…

— Так происходит, потому что уехал дядя?

— Не совсем. Леди Эстель, ваша магия под ключ заперта, правильно? Вот и шалит родовое гнездо вашего батюшки. И будет шалить, пока не почует родную магию. А как почует, коли вас из дома-то выгоняют?

— Но у дяди тоже магия рода тар Кальнесс. Конечно, никакого могущественного колдовства ему не осилить, однако…

— Почем же я знаю, милая. Не принимает его земля тар Кальнесс и все.

— А не потому ли не принимает, что приехав сюда, они возомнили себя хозяевами? — глухо просила я. — Мейта, почему я не помню первый год жизни после приезда родни и смерти родителей? Ты же всегда подле меня была, неужели изменений не заметила?

Камеристка сбилась с шага и шумно выдохнула.

— Не могу я, леди, не могу, клятву давала. Все мы давали, все кто верен вам остался, все клятву принесли, чтобы и рядом остаться, и помогать. Простите, леди Эстель, простите.

— Клятву о неразглашении на крови? — тихо уточнила я.

— Да.

Жаль я не видела лица служанки, но идея у меня все-таки имелась.

— Мейта, вам нельзя рассказывать только мне или вообще никому? Как именно звучала ваша клятва?

— Никому, — прошептала женщина. — Жизнью и сердцем, кровью и родом, леди Эстель, что ни единой живой душе…

— Я поняла, — оборвала ее признание.

А сама задумалась, ни единой живой душе. Значит, подслушать разговор, если Мейта, допустим, расскажет историю чашке с чаем, не выйдет.

Однако… У меня появилась идея, которая могла сработать. Да что там могла, она точно сработает!

— Мейта, напиши письмо своей матушке, ты так давно ей не писала. И непременно расскажи ей обо всем, что с тобой происходило за эти годы. А уж я отправлю письмо, мне все равно по пути будет.— Уточнять, что мне вообще-то в пункт портальных перемещений для преступников не стала, и так понятно. А он, кстати, действительно рядом с порталом почтовых отправлений. Мелких почтовых отправлений, такие, в которых вес не превышает сто грамм.

— Спасибо, леди Эстель, я приступлю сразу после того, как провожу вас на кухню.

Я не удивилась тому, что Мейта ведет меня не в столовую, как я предполагала и привыкла, она ведь уже объяснила, что лучшее освещение сейчас там.

Я облегчённо выдохнула. Любую клятву можно обойти, особенно, если не задавать лишних вопросов. Я знала, что у Мейты родители давно мертвы. Вот он пункт о неразглашении живой душе, который мы и не нарушим, письмо-то будет обращено матушке, а не мне. Мертвым уже все равно, кто им и что говорит. Если, это конечно не некромант. Что, впрочем, не важно. Мейта не обладала магией. Тот факт, что я его вскрою ничего не изменит и не посулит камеристке бед.

Дальше мы шли в молчании. Я думала над тем, что ждет меня дальше, а Мейта, наверное, думала о том, как много ей придется написать.

В любом случае, сейчас мне хотелось одного — покушать, а позже немного поспать в кровати. До конца суток оставалось еще прилично времени, так что я имела на это право.  К тому же, кто его знает, что ждет меня за пределами Ордара? Вдруг для привала и ночлега не будет времени? Вдруг придется убегать? Полукровок не любят…

Я вздохнула и сжала локоть Мейты, которая пару секунд назад мне его подставила, так как мы вышли на самый темный участок.

— Значит, дядя и тетя не вернутся сюда? — решив, что мысли о будущем лучше оставить на потом, спросила я.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Пока вы здесь, сомневаюсь, леди, — не стала лукавить Мейта. — После того, что случилось, по бумажкам они — хозяева, да вы ж сами знаете, что магия всегда только вас признавала, да ваших родителей. Просто вы не думали, что в поместье все на магии-то завязано. Оно и не удивительно, я дышу и не задумываюсь, чем именно, да как. Магия для вас — что воздух.

—Ты права, — я поморщилась, браслеты на руках не давали забыть о себе ни на секунду. Когда их только надели, я была не в том состоянии, чтобы до конца осознать произошедшее. Но когда дурман начал покидать мое сознание, ощутила всю давящую мощь украшений на запястьях.

Меня словно бы поделили на множество частей, и большую из них, заморозили. При этом я могла двигаться, говорить, жить в конце концов, но понимала, что это совершенно не то, как было раньше. И я даже не представляю, как отреагирует мое тело, когда браслеты снимут… Тем более, еще и кровь пробужденная… Эффект будет впечатляющим и не факт, что я к такому готова.

Вот ведь, опять грустные мысли. Справлюсь, со всем справлюсь!

— Леди Эстель, осторожно, тут порожек, — предупредила Мейта, толкая передо мной дверь. После полной темноты, даже тусклое освещение показалось мне ярчайшим, ослепляющим пламенем. Я зажмурилась на несколько секунд и только потом шагнула в кухню, где витали изумительные запахи жаркого и малинового киселя. Их я учуяла в первую очередь. А потом на меня буквально обрушились все запахи. Раньше я бы и не подумала, что смогу различить травы и приправы лишь по запаху и не открывая глаз. Интересно, это драконья кровь виновата? Или просто я так сильно проголодалась?

Глава 3

Прощаться с домом — тяжело. Прощаться с местом, которое напоминает о родителях и счастливом детстве — втройне. Я не могла взять с собой служанку. Я не знала, что ждало меня впереди, а брать на себя ответственность за жизнь человека, когда я и сама в подвешенном положении — не просто глупо, это губительно. Для каждой из нас.

Кто я сейчас? Как я смогу ее защитить, если это потребуется? Даже с магией, ведь законов никто не отменял. А незнание законов других стран не убережёт меня от наказания.

Я не могла так поступить.

Зато могла обеспечить им жизнь на год вперед. Некоторые драгоценности, которые можно было продать без зазрения совести, потому что они не являлась родовыми, я продала после того, как прочла письмо камеристки.

Точнее не так, я наказала продать, и Мейта с одной из горничных, которая осталась после отъезда дражайших родственничков, исполнили мою волю. Они успели до того момента, как я покинула дом. Себе я оставила только платиновый кулон с сапфиром, он достался мне от матушки. А драгоценности рода тар Кальнесс упрятала в сейф, который дядя взломать не смог.

Не после того, как у меня отняли магию, что наводило только на одну мысль, то, что они знали, что со мной сотворят — сомнений нет, а вот когда — для них стало сюрпризом. Иначе ничего ценного у меня бы не осталось.

Конечно, мое решение растрогало всех слуг, что вышли на двор, прощаясь со мной. Я знала, что они остались верными мне и моим предкам, а потому не сомневалась, что в мое отсутствие, за домом будет присмотр и никто чужой в него не войдёт.

А то, что не войдет — я знала наверняка. Как только с мои рук будут убраны браслеты, блокирующие магию, кристаллы в доме вновь заработают, как раньше. Следовательно, моя воля будет исполнена. Я же настроена решительно — никаких родственников в моем доме и никого из чужих людей.

На место портального перехода я ехала в карете под присмотром двух стражников. Из багажа у меня был один саквояж. Больше я не могла взять, но надеялась, что мне хватит золота, чтобы пусть и не роскошно, но комфортно устроиться в чужой стране.

Я ехала и думала о том, что всего этого можно было бы избежать, если бы слуги донесли властям о том, что натворили мои дядя и тетя. Но они дали клятву, испугавшись за мою жизнь.