Ромашки для королевы - Оксана Демченко

Основное посольство подъехало кучно. Охрана берегла седого невысокого человека на легком вертком коне. Старик, к удивлению гнома, не был обременен никаким оружием. Он ехал в центре группы очень спокойно, почти лениво, даже вроде бы прикрыв глаза. Зато два десятка воинов смотрели по сторонам тревожно и пристально. Да и с чего им быть спокойными? Насколько понятно со слов Энтора, им отлично известна страшная судьба прежних походников. Рртых уважительно изучал отряд. Достойные воины, знают, что участь их, по сути, предрешена, но службу несут честно.

Сзади слева нечто почти неприметно шевельнулось – и щебень под копытами коней потек, рванулся вверх острыми шипами каменных игл.

Старик широко раскрыл глаза и крикнул что-то резко и повелительно. Рртых усмехнулся. Вот мудрый дед всегда говорил – не суди о камне, пока он в корке породы сокрыт, сперва добудь, очисти, да в душу глянь. И то – надо же, как в жизни бывает! Он, гном, рад встрече с магом. А вот вддыхры – не рады. Оба вырвались из своих щелей и завизжали, потянулись горелыми посохами к пошатнувшемуся кудеснику.

Из пещерки сухо щелкнул первый арбалет и сразу же второй, едва вддыхр выбрал направление для уклонения. Парнишка почти успел – все три болта прошли вплотную к боку, разорвав лишь серый просторный балахон. Но малый топор исправил положение, как гном и планировал. Шея – она топору самая лакомая мишень. В косом ударе лезвие ушло глубоко и удачно, до самой ключицы от спины прорубилось.

А большая секира уже вынуждала второго Черного чародея прыгать. Жирным это, как известно, противопоказано. Рртых рявкнул и повторил урок для вддыхра. Он не рассчитывал попасть, но очень надеялся, что в охрану послов полных идиотов не берут. И не ошибся. Стрелы легли кучно, и одна напилась-таки крови. Подраненный вддыхр метнулся прочь, вверх по тропе. Конные малого передового отряда уже неслись оттуда, расслышав позади звуки боя, но Черный ловко скользнул прямо под копыта, извернулся, минуя шипы подков.

Старый маг, о котором забыли все, кроме подхватившего его под плечи охранника, все же бросил последнее и, наверное, самое удачное, заклинание в своей жизни. Всего на долю мгновения оно притормозило стремительную темную тень. И копыта, уже почти безопасные для получеловека, оставленные им позади, все же смяли вддыхру спину.

Гном кивнул и уверенно шагнул на тропу. Одним коротким движением вернул себе топорик, вторым – отсек голову первого Черного от тела. Согласно старым преданиям, это самый верный способ упокоить зло. Гном деловито пихнул голову носком сапога и зашагал ко второму телу. Кони шарахнулись, реагируя на смерть и запах крови. Их седоки удивленно охнули.

Из пещерки выбрался Энтор и заспешил к отряду.

– Отец!

Гном тяжело выдохнул. Значит, сотником у егерей был маг. Что-то поздновато он завел семью, мальчишке едва исполнилось двадцать, а папаша-то уже крепко седой. Впрочем, итогом этого боя все обязаны именно ему, толковый оказался колдун. И расплатился за своих егерей – тоже он, что достойно командира.

Рртых подобрал с камней брошенный юнцом арбалет. Свой, любимый, трехзарядный. За такое обращение с лучшим военным изделием его ковки парню можно и потом всыпать. А пока – нет времени. Гном на ходу бережно обмахнул секиру тряпицей и убрал в чехол, пристроил на поясе арбалет. Он уже вплотную подошел к скопившейся у тела сотника группе. Без глупых церемоний подвинул людей плечом и сел. Провел рукой над лицом умирающего, которого уже покинуло последнее дыхание, тронул пальцами веки над угасшими глазами.

– Пошли все вон, три шага назад! Эй, стременной, тащи сюда мой мешок. Магом ему больше не быть, воином тоже. Но, если повезет, жизнь я ему отпою. Плохонькую, но хоть так…

Парень кивнул и метнулся к лазу без лишних рассуждений. Приволок вещи одним мигом и замер, нервно размазывая по рукам жирную темную пасту. В голове у него бессмысленно метались короткие обрывки вопросов. На ответы времени и сил не осталось. Гном требовал все нового и нового – странного. Веревок, огня, светлых полотнищ, каких-то камней. Его слушались молча и быстро.

Наконец маг оказался упакован в плотный кокон и устроен в круге из камней и рисунков, а его егеря усердно держали факелы в тех самых точках, куда ткнул короткий палец широкой руки гнома. Рртых уселся, отложил секиру, вдумчиво хлебнул из фляги и расстегнул куртку.

Помолчал, недовольно глядя на светлый уже восток. Надел очки.

Прикрыл глаза и затянул что-то заунывно-рычащее, выворачивающее наизнанку и рождающее почти неодолимое желание убраться от тропы, гнома и камней как можно дальше. Но егеря стояли и смотрели с надеждой. Гномы не любят магов. Люди – шаманов. А эта ночь выдалась странная, всё как-то перевернулось и стало немного иным.

Петь пришлось долго.

Под веки уже лилось раскаленное золото горна вершинного Труженика, а старый маг все никак не мог выбраться из-под горы, куда вела последняя тропа людей. Рртых тащил и направлял его, затрачивая на путь куда больше сил, чем ушло бы на самую трудную ковку. Он знал, что сделали с человеком вддыхры, о таком ужасном непотребстве рассказывал ему дед Збыр, лучший из гномьих знахарей.

Два посоха, направленные в грудь старого, буквально вышибли дух из тела. И не просто вышибли – разорвали нити жизненной связи. Достойно большого уважения то, что после страшного действа маг все же умудрился удержаться на каком-то последнем обрывке нити и сделать важное, спасшее весь отряд. Потому что подраненный вддыхр не ушел бы далеко, затаился и вернулся к ночи снова. Да еще, того и гляди, с подмогой. Раз они взялись за тропу – уже не отстанут, дело ясное. Что-то крепко в мире меняется, Черным потребовалась большая война. Вот и ссорят две расы всем своим злобным коварством. И, судя по настроению отца, гномов они изрядно убедили в непорядочности людей. Ну, отец хоть и король, но в роду Гррхон не сильнейший. Вот прадед – тот гном из гномов. С ним бы поговорить – а уверен ли Эфрых в вине вершинников?

Но – позже. Теперь вддыхр мертв, и знания о его засаде неизбежно станут доступны хотя бы одной из сторон, ввязываемых в ссору, – людям. Хорошо бы маг выбрался в живой мир и сам рассказал, ему веры больше. Да и парнишку, бестолкового стременного, Рртыху было жаль. Двадцати лет, недорослем, без отца оставаться – мыслимое ли дело? Гномам куда как проще, у них род ведется от первого камня гор, и сирот нет. Да и жизнь длиннее, вот у него, Рртыха, жив дед, да и прадед так гоняет гранильщиков в мастерских алмазного дела – синяки с шей не сходят. Не ослабла рука, да и глаз вполне зоркий, все огрехи до последнего видит. А люди малой семьей живут, он это из свитков усвоил, да и на торге насмотрелся. Есть у них такое словцо мерзкое – приемыш.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});