Перстень Парацельса - Вадим Панов

Не страшась неудачи предшественников, потому что приз виделся невероятным.

«Ты сказала, что его нужно доработать, — продолжил Антон заочный спор с Хранителем. — Но почему ты так сказала? Кто дал тебе право решать за Парацельса? Интерпретировать его достижения? Кто?.. Неужели у тебя есть этот последний лист пергамента?»

Он вздрогнул, но тут же покачал головой: если бы был, то к чему маскарад? Почему просто не сказать, в чём загвоздка?

«Нет, ты тоже блуждаешь в потёмках, но, в отличие от меня, не понимаешь…»

Истины.

Которая заключается в том, что человек слаб и раскрытие его потенциала ничего не изменит: сверхвозможности не сделают труса и подонка благородным героем, а лишь вложат в его руки невероятное оружие.

«И поэтому Парацельс позаботился о страховке! Для этого связал получившихся существ с мастером церемонии, не желая выпускать в мир свору неконтролируемых психопатов с возможностями суперменов — НЕТ! Мы с Парацельсом этого не допустим!»

Но почему не получилось у предшественников?

Из-за Тайного Города? Если так, то он принял все меры предосторожности и сумеет уберечь себя от внимания Великих Домов…

«А как же Меркель?»

«Он не посмеет меня предать. Сейчас — из любопытства, а чуть позже — из страха».

Бранделиус не питал иллюзий насчёт шамана и его иллюмината, но не мог обойтись без помощи контрабандистов — ему требовались энергия и вещества, доступные лишь в Тайном Городе, а обеспечить их бесперебойную доставку мог только Меркель. Жадный, подлый, ненадёжный, а потому требующий большого внимания Меркель. При этом Антон не сомневался, что сумеет удержать хитрого белоруса под контролем.

«Но почему не сложилось у предшественников?»

Не совладали с новой силой: капризной, своенравной и непредсказуемой? Им казалось, что они овладели ею, им уже чудилось, что могут всё! А она играла с ними, тешилась, ухмылялась невидимо? Она дарила иллюзию величия, и когда они попадались в ловушку, сила захлопывала её, и незадачливый «повелитель мира» видел прямо перед собой лик смерти.

Каков он, тот лик?

Бранделиус не замечал, что тягостно оцепенел, пытаясь представить тупик, конец пути, в который неизменно упирались те, кто горделиво считал себя вознесённым над серой и тупой человекомассой. Ведь это же… это достойно пера Шекспира! Воистину! Сначала у избранника раскрывались огромные, величиной в половину неба, крылья, он чувствовал, как магическая сила возносит его над всеми, превращает скучную, давно надоевшую жизнь в дивное пространство, где возможны неимоверные чудеса, да не просто возможны, а вот они, в его руках, он творец этих чудес, он владыка мироздания!

«Стоп! Стоп!! Стоп!!!»

Не надо думать о смерти!

В чём непредсказуемость силы? Чего не учли предшественники? Где тот рубеж, перейдя который они провалились в пропасть?

Ответа не было.

Было лишь понимание того, что сам он не отступит, даже если ничего не узнает о черте, за которой его ждёт клеймо неудачника…

* * *

— У Бранделиуса? — переспросил Меркель.

— Да, — кивнул Мустафа. — Он в Пугачёвской слободе плотно сел, надёжно.

— Как в крепости?

— Ага. — Иллюминат помолчал, подбирая слова, после чего продолжил: — У Бранделиуса очень хороший дом…

— Его?

— Арендовал.

— Дорогой?

— Да не в этом дело, — отмахнулся Джафаров, недовольный тем, что Меркель оседлал своего любимого финансового конька и в первую очередь интересуется меркантильными нюансами. — Дом хороший, надёжно укреплен и хорошо закрыт магией. Там работают особые заклинания, которые не позволяют увидеть, что происходит внутри, и не выпускают ничего наружу.

— Он сам навёл эти заклинания?

— Думаю, артефакты купил, — тут же, а значит, он об этом думал, ответил Мустафа. — Бранделиус не похож на сильного мага, а защита там высочайшего уровня.

— Вот зачем ему нужна энергия…

— Ага. — Иллюминат помолчал. — Защита на доме такая, что внутри может работать даже Источник магической энергии — мы всё равно ничего не определим. — Ещё одна пауза. — Даже странно, что он сумел выстроить такое укрепление у нас под носом.

— Мы не следим за Уфой, а живём здесь, — недовольно ответил Меркель.

— Согласен…

— А выставить защиту — это активизировать несколько артефактов. Минутное дело.

— Согласен, — уныло повторил Мустафа. — Но случись что, спрашивать будут с нас.

Кто спросит, иллюминат не уточнил, потому что не требовалось: Великие Дома спросят, которые очень не любили, когда магия расползается по миру, смущая заурядных челов дыханием настоящего колдовства и вызывая появление никому не нужных скандальных заголовков газет.

Все колдуны Тайного Города понимали смысл сочетания слов «режим секретности» и знали, чем грозит его несоблюдение. Нарушители, безусловно, находились, но ни Авдотию, ни Мустафе не улыбалось оказаться в их числе. Но и упускать возможность подзаработать они не хотели, и потому Меркель отправил компаньона в Пугачёвскую слободу, где снял дом Бранделиус. И потому его так сильно не обрадовало услышанное.

— Парень готовится к чему-то очень серьёзному.

— Мы так и думали, — напомнил Джафаров. И нахмурился: — Хочешь отступить?

— Я пока не вижу денег, — вздохнул шаман, постукивая пальцами по столешнице. — Что мы продадим Великим Домам, если не сможем ничего выяснить?

— Продадим неприятности, которые он устроит, — пожал плечами Мустафа. — Как только начнётся что-то непонятное — сразу же звоним в Службу утилизации.

— Это будет не продажа, а мольба о помощи, — наставительно произнёс Меркель. — Это будет тот самый случай, когда звонить надо было три дня назад, и нас крепко нагнут за чужой беспредел.

— Так давай позвоним прямо сейчас! — не выдержал иллюминат.

— А вдруг на Бранделиусе можно поднять миллионы?

Компаньоны одновременно вздохнули. С печалью. Искренне не желая упускать возможность. Искренне не желая получить по мозгам от разъярённых Великих Домов.

Жизнь мага трудна, и чтобы много заработать, нужно иногда крепко рискнуть. А перед тем как рисковать, нужно всё крепко обдумать.

— Внутрь заходил? — поинтересовался Авдотий.

— Попробовал.

— И?

— Голем.

— Врёшь!

За пределами Тайного Города маги неохотно использовали големов как раз из соображений сохранения секретности: бывали случаи, когда у боевых кукол отключалось управление, что приводило к серьёзным неприятностям. Тот факт, что Бранделиус их использовал, говорил о его уверенности в себе. И ещё об отсутствии у него иных защитников.

— Я дождался, когда Бранделиус уедет, коротким порталом прошёл через ограду…

— У него наверняка стоят «Серебряные колокольчики».

Это простейшее охранное заклинание не могли отключить даже самые сильные маги.

— «Серебряные колокольчики» не могут определить, кто именно нарушил периметр, они просто поднимают тревогу, — напомнил Мустафа. — Поэтому я пошёл прямо на видеокамеру и передал на неё изображение кота.

— Умно.

— Старый трюк.

— Сработал?

— С Бранделиусом — да. А вот с его големом — нет.

Как выяснилось, пространство около дома заезжий маг защитил серьёзными заклинаниями, срабатывающими и на челов, и на кошек, и даже, возможно, на крупных насекомых: рисковать Антон Арнольдович не любил. И как только Мустафа приблизился к облюбованному для проникновения внутрь окну, из ближайших кустов, как чёртик из табакерки, выскочил невысокий крепыш в спортивном костюме, обладающий великолепной реакцией и — возможно! — хорошо поставленным ударом.

— Модель я не разобрал, извини, едва успел запустить артефакт портала…

И сбежать из сада, пока голем не начал действовать.

— Ты уверен, что это была именно кукла? — недовольно уточнил Меркель.

— Я просканировал сад перед проникновением — там никого не было. А значит, сработал «спящий» артефакт.

— Бранделиус хорошо подготовился.

— Согласен…

Однако продолжить рассказ Мустафа не успел: телефон шамана забил бубном, Меркель взял его в руку, посмотрел на экран, скривился, но кнопку ответа нажал:

— Да?

— Авдотий, дорогой, ты удовлетворил своё любопытство или твой дружок предпримет вторую попытку? — благодушно осведомился Бранделиус.

— Любопытство я не удовлетворил, но надоедать больше не буду, — осторожно ответил белорус. — Я ведь должен был тебя прощупать.

— Я ждал.

— Я догадался.

— Хорошо… — Бранделиус выдержал многозначительную паузу. — Авдотий, дорогой, ты видишь с той стороны стекла муху?

Меркель резко повернулся и уставился на крупное чёрное насекомое, которое неспешно ползало по окну.