Золото инков - Артур Лиелайс

Перуанский бальсовый плот (из хроники Бенсони).

Испанцы, затаив дыхание, слушали удивительные рассказы о могущественном государстве инков, о прекрасных дворцах и храмах, об огромных богатствах, о столице этой страны, городе Куско, расположенном высоко в горах, в долине реки Урубамба.

Руис отпустил плывших на плоту индейцев, за исключением некоторых – среди последних были два индейца из Тумбеса. Их оставили в плену, чтобы впоследствии использовать как переводчиков и проводников. Кормчий поплыл дальше на юг и стал первым европейцем, который, плывя с севера, пересек экватор в Тихом океане. Потом повернул обратно, к устью Сан-Хуана.

А в это время – в течение нескольких недель – людям Писарро приходилось нелегко. Конкистадоры высадились на берег в долине, покрытой джунглями, и безуспешно искали равнины, о которых рассказывали им индейцы.

Могучие деревья возносили к небу свои густые, непроницаемые для света кроны, путь преграждали мрачные чащи, обрывистые утесы и топкие ущелья. Горы, как огромные волны, вздымались все выше, сливаясь с грандиозной стеной Анд. Гримасничая, в ветвях деревьев бесчинствовали стада обезьян, проползали огромные удавы, у берегов в тине таились аллигаторы, за испанцами тайно следили индейцы. Время от времени кто-нибудь из завоевателей становился жертвой диких зверей либо без промаха бьющей стрелы. Однажды, когда перевернулась лодка, в реке утонуло четырнадцать конкистадоров. Москиты жалили так яростно, что от этих мелких назойливых насекомых, разносивших тяжелую болезнь, удавалось избавиться только зарывшись в прибрежный песок.

Ко всем этим невзгодам прибавился голод. С огромным трудом завоеватели разыскивали в лесах съедобные корни или плоды. Все, за исключением Писарро и нескольких ближайших его сподвижников, мечтали как можно скорее вернуться в Панаму.

В это трудное время, когда все надежды казались похороненными, к берегам Сан-Хуана вернулся кормчий

Бартоломе Руис с замечательными вестями о своем блестящем открытии. А вскоре приплыл из Панамы и Альмагро, доставив продовольствие и пополнение – восемьдесят человек, которые только что прибыли из Испании в Новый Свет и неудержимо рвались к золоту, готовые ради него на любые авантюры.

Запасы продовольствия, пополнение, весть об открытых на юге богатых странах заставили забыть недавно перенесенные трудности. Окрыленные новыми надеждами, конкистадоры подняли паруса и двинулись на юг по маршруту Руиса.

Однако благоприятное для плавание время уже прошло, и кораблям все чаще" приходилось бороться со встречным ветром. Он дул по большей части на север, а недалеко от берега в том же направлении шло сильное морское течение. Начались бури и страшные грозы. Высокие волны безжалостно швыряли корабли завоевателей.

Наконец мореплаватели нашли убежище – невдалеке от побережья, на небольшом острове, называвшемся Петушиным (о. Гальо). Здесь они пробыли несколько недель, отдыхая от пережитых ужасов, приводя в порядок поврежденные ветром каравеллы. Потом они снова поплыли дальше вдоль континента. Наконец испанцы достигли страны Кито (побережье теперешнего Эквадора), совсем недавно перешедшей в руки правителя Перу. Здесь уже встречались большие города с двумя и даже тремя тысячами зданий и множеством жителей. И женщины, и мужчины носили украшения из золота и драгоценных камней. Испанцы были удивлены, увидев как хорошо обработана и богата эта земля и сколь воинственны ее обитатели. Индейские воины на пирогах кружили вокруг каравелл, потрясая похожими на знамена золотыми масками и кричали что-то вызывающее. Иногда на берегу собиралось до десяти тысяч воинов, которые, видимо, ждали только подходящего момента, чтобы напасть на пришельцев.

Писарро, который иногда со своими солдатами высаживался на берег, не мог избежать стычек. Индейцы бесстрашно бросались в бой, пуская в ход стрелы и копья с бронзовыми наконечниками, окованные медью палицы и лассо, которым туземцы владели с удивительной ловкостью. Однажды отряд испанцев избежал разгрома только благодаря весьма комичному случаю. У Писарро было всего пять всадников, и на поле боя один из них случайно упал с лошади. Индейцы, принимавшие коня и всадника за одно существо, были так поражены этим чудесным раздвоением, что в ужасе бежали. Правда, американский историк Прескот добавляет, что этот случай столь же правдоподобен, как и появление на поле сражения святого апостола Якова – Сант-Яго, о чем тоже неоднократно упоминается в хрониках того времени.

Скоро Писарро понял, что со своим маленьким отрядом он не сумеет завоевать обширное могучее государство и что, нападая на отдельные поселения, больших богатств не захватишь. Короткие яростные стычки неизменно кончались поражением испанцев, и вождь конкистадоров стал более осторожным.

Путь в богатую страну был разведан, теперь надо было собрать настоящее войско и начать долгий тяжелый поход, оружием, хитростью и ловкой дипломатией сломить сопротивление туземцев.

Отважный, безжалостный пират превратился в хитрого, дальновидного политика, который, разжигая своими обещаниями честолюбие и религиозные чувства конкистадоров и поддерживая благодаря этому дисциплину среди кучки авантюристов, стал избегать столкновений с туземцами, добрым отношением и подарками старался внушить им уважение, убедить в мирных намерениях белых людей. Надолго ли?

Собрался военный совет, чтобы решить, как действовать дальше. Некоторые конкистадоры предлагали на все махнуть рукой и вернуться в Панаму. Маленькой горстке храбрецов никогда не удастся завоевать могучее государство. Но Альмагро протестовал. Вернуться домой, не добившись успеха, – значит обречь себя на позор и бесчестье. Вряд ли среди конкистадоров найдется хоть один человек, которого в Панаме не поджидают кредиторы. Придется либо платить долги, либо отправляться в тюрьму. Лучше свободным странствовать по пустыням и джунглям, чем быть закованным в цепи и задыхаться в долговой тюрьме. Пусть Писарро с частью солдат останется на побережье, а он тем временем отправится в Панаму, расскажет обо всем виденном, и этого будет довольно, чтобы добровольцы толпами стали собираться под знамена Писарро.

Начались яростные споры. Писарро обвинял Альмагро в том, что тот приятно проводит время, плавая в Панаму и обратно, тогда как людям Писарро приходится влачить жалкое существование и умирать от голода в лесных дебрях. Разгоряченные полководцы уже хотели оружием решить свой спор и схватились за мечи, но присутствующим как-то удалось помирить их.

В конце концов военный совет принял план, предложенный Альмагро. Встал вопрос, где найти место, подходящее для лагеря. Повсюду огромными толпами собирались индейцы и угрожали белым пришельцам. В то же время никто не хотел возвращаться во влажные северные леса и болота, где пришлось пережить столько невзгод.

На Петушином острове

Разочарование обманутых авантюристов. – Тайные доносы в Панаму. – «Лучше привязать свой меч к ослиному хвосту, чем служить у этого свинопаса!» – Пора бедствий на Петушином острове. – «Мой путь ясен: я пойду на юг!» – Робинзоны острова Горгоны. – В последнюю минуту приходит помощь.

Наконец командиры решили выбрать для лагеря небольшой Петушиный остров. Он находился довольно далеко от берега, и на нем было мало туземцев.

Но как только конкистадоры узнали об этом решении, начался яростный ропот. Ждать на этом жалком островке? Во имя чего? Снова умирать голодной смертью? Это предприятие уже с самого начала было сплошным обманом. Ведь они надеялись на легкие победы и огромное богатство, а теперь все золото отправляют в Панаму, чтобы заманить сюда и других легковерных. Что получили они за все перенесенные страдания? Теперь им придется ждать своего конца на этом проклятом острове, в этом богом забытом месте, где нет и фута освященной земли, чтобы зарыть их кости.

Конкистадоры поклялись всадить нож в спину Писарро и написали письмо наместнику: этот выскочка, охваченный корыстолюбием, собирается здесь, на краю света, уморить голодом испанских дворян и вынашивает заговор против короля.

Доносы были тайно переданы уезжающим, но бдительный Альмагро хорошо знал своих людей и приказал устроить на корабле основательный обыск. Таким образом, многие жалобы удалось уничтожить. Однако одно письмо, вложенное в кусок хлопчатобумажной ткани, предназначенной для жены наместника, так и не было обнаружено.

Это письмо, которое подписали несколько человек, в мрачных тонах описывало злоключения, которые пришлось пережить солдатам, и обвиняло в предательстве обоих командиров. Писавшие просили наместника послать корабль за несчастными людьми, томящимися в плену у Писарро.