Преодоление лжи - Павел Амитов

Возвращаясь к пройденному

Исторические воспоминания. В Российскую социал-демократическую рабочую партию (РСДРП) могли, конечно, вступать и обыкновенные авантюристы, и идеалисты, и искренне заблуждающиеся, и даже карьеристы – так сказать, с прицелом на светлое будущее. Но члены РСДРП неизбежно рисковали. Благополучием, свободой, здоровьем, иногда жизнью. Им грозили ссылка, тюрьма, каторга, в иные годы и смертная казнь. Поэтому в основе своей в социал-демократию рекрутировались люди идейные. Тот же вывод можно сделать, анализируя биографию преемницы РСДРП – РКП (б) и первый период Всероссийской коммунистической партии большевиков – ВКП (б). Коммунисты тех лет тоже рисковали. Храбрые, не очень храбрые, умные или глупые, злые или добрые, талантливые или бездарные – они по первому зову поднимались на защиту интересов социалистического отечества. (Как эти интересы понимало руководство партии). Рядовые коммунисты первыми шли в атаку и тысячами гибли на фронтах гражданской войны, в продотрядах, на опасных постах в глубинке, устанавливая советскую власть среди враждебно настроенного населения. Рядовые коммунисты не жалели здоровья, горбатясь не за гроши, а за идею и за светлую мечту на стройках первых пятилеток. «Я знаю – город будет, я знаю – саду цвесть, когда такие люди в стране в советской есть!». Поколение Павки Корчагина – не выдумка, не миф. Вот как раз наиболее заметных и принципиальных из них стала планомерно уничтожать новая опричнина – карательные органы, когда палач-генсек с помощью, в общем-то, нехитрых махинаций стал единоличным диктатором в партии и стране.

Последняя когорта людей, которых можно, правда, уже с натяжкой (как-никак пережили годы «большого террора» – значит, спрятали головы в песок и сами дрожали от страха), назвать идейными коммунистами, сложила свои головы на фронтах Великой отечественной войны. Как написано в миллионах скорбных похоронок, пали смертью храбрых. Автор ни в коем случае никого не упрекает и не обвиняет. Речь идет только о констатации фактов. Нет ли здесь противоречия? С одной стороны – дрожали от страха, с другой – пали смертью храбрых? Противоречия нет. Не очень-то образованные, дезориентированные и в значительной степени деморализованные творящимся беспределом, теряя близких друзей, которых увозили по ночам «воронки», идейные члены партии 20—30 годов в большинстве своем не понимали, что творится в их царстве-государстве. Откуда, собственно, на их головы свалилась такая страшная напасть? А партийная дисциплина еще с военного времени (да и в дальнейшем в стране насаждалась обстановка осажденного лагеря) требовала как в армии беспрекословного подчинения вышестоящим органам. Когда началась война, у таких людей наконец-то появилась определенность. Вот – наши, а вот – враги. На фронтах Великой отечественной солдаты защищали свою землю, свои семьи и отдавали свои жизни не за партию и тем более не за Сталина, а за Родину. В замечательном фильме Андрея Смирнова «Белорусский вокзал» об этой коллизии совершенно четко и определенно говорит герой Анатолия Папанова.

Бесславная история КПСС

Завершился революционный и контрреволюционный этапы биографии РСДРП-РКП (б) -ВКП (б). Началась совершенно бесславная история КПСС. Вся деятельность так называемой Коммунистической партии Советского Союза проникнута ложью, демагогией и неприкрытым цинизмом. Партия Ленина-Сталина в кадровом отношении превратилась в полную противоположность РСДРП и РКП (б). Законы диалектики неумолимы. Всякая власть развращает. Абсолютная власть развращает абсолютно. Это аксиома. Рыба начинает гнить с головы. Абсолютный самодержец заразил гнилью свое окружение. Гнилые волны расходились по всей партии и стране. Того, кто пытался противостоять распространению этой заразы, уничтожали физически, превращали в лагерную пыль. Генеральный палач Советского Союза успел напутствовать партию с новой аббревиатурой – XIX съезд партии состоялся в 1952 году. Советский фюрер был еще жив.

XIX съезд, к которому партия пришла с названием ВКП (б), переименовал ее в КПСС. Хрен редьки не слаще. Черного кобеля не отмоешь до бела. Сам съезд как раз и явился ярчайшим свидетельством полного отсутствия в партии идейных и принципиальных коммунистов. Иначе перерыв между двумя съездами – XVIII и XIX не был бы вопреки Уставу партии таким несусветно и неоправданно длинным. Кстати, об оправданиях. Идеологи и руководители партии оправдывают столь длительный перерыв (свыше 13 лет) объективными причинами – прежде всего войной. Подобные аргументы, как и все объяснения и оправдания, приводимые руководством партии, заведомо лживы. Все зависело исключительно от воли одного человека. Захоти Сталин провести очередной съезд, съезд бы состоялся в любое время. Даже в том самом страшном октябре 1941-го, когда немецкие генералы рассматривали Москву в бинокль. Ничего фантастического в этом предположении нет. Состоялось же по распоряжению Сталина 6 ноября того же года на станции метро «Маяковская» торжественное заседание, посвященное 24 годовщине октябрьской революции. А на следующий день и военный парад на Красной площади, приуроченный к той же дате.

А теперь факты. Первые шесть съездов партии плюс одна общепартийная конференция состоялись в течение 19 лет. То есть даже в неблагоприятных условиях подполья предшественники коммунистов пятидесятых годов проводили съезды в среднем раз в три года. После прихода к власти, несмотря на тяжелейший период гражданской войны, большевистские съезды проходили ежегодно. Но это еще при Ленине. Даже через год после его смерти очередной XIV съезд состоялся своевременно в 1925 году. Но, как уже отмечалось выше, вожжи управления партией и страной попали в руки нового генсека. И пошло-поехало. Сверхубедительной наглядной иллюстрацией свертывания в партии предписанных Уставом демократических норм служит неуклонная динамика увеличения перерывов между съездами. Итак, с 7-го по 14-ый съезды проходили ежегодно. Между 14-ым и 15-ым съездами перерыв увеличился до двух лет. Между 15-ым и 16-ым перерыв составил три года. Между 16-ым и 17-ым – четыре года. Между 17-ым и 18-ым – пять лет. Понятное дело, Сталин так любил демократию вообще и внутрипартийную демократию в частности, что, в конце концов, задушил ее в своих страстных объятиях.

Помимо взаимной любви генсека и демократии увеличение перерывов между съездами и, следовательно, сокращение количества самих съездов объясняется в первую очередь не объективными трудностями, переживаемыми партией и страной, а единственно личными интересами самого Сталина. Он делал все возможное, чтобы перед очередным съездом закрепить за своими сторонниками наиболее важные должности в аппарате ЦК, в советских и хозяйственных структурах. Генсек по сути дела готовил почву для полного государственного переворота. Ему недостаточно было убрать с высоких должностей своих партийных конкурентов – амбициозных и влиятельных в партии деятелей – Троцкого, Зиновьева, Каменева. Сталин возжелал сделаться полновластным самодержцем партии и страны. Его амбиций, претензий и тщеславия хватало на сотню Бонапартов. Этим параноиком владела фанатичная жажда абсолютной, единоличной, непререкаемой власти. Марксизм, коммунизм, партия, ее Устав и Программа, всякие там съезды, люди, точнее, не люди, а массы – все это не более чем инструменты для достижения единственной достойной его амбиций цели.

Проблему полного единовластия ему удалось решить в основном к началу тридцатых годов. Но уже упомянутые результаты 17 съезда (1934 год) заставили Сталина заволноваться и пойти на крайние, впрочем, для него вполне естественные меры, о чем уже написано выше. Настали годы большого беспричинно жестокого и массового террора, в результате которого он не только устранил от власти всех возможных соперников. Он уничтожил их физически. И не только действительных (правда, в прошлом) конкурентов, но и тех, кто мог в такие конкуренты вырасти. Всех, кого он мог достать в своей стране. А достать он мог всех. Буквально из-под земли. Но и этого ему показалось недостаточно. Он не мог успокоиться и спокойно спать, пока по земле ходил его однопартиец, единомышленник, заклятый соратник и вечный революционер Лев Троцкий. Безапелляционный приказ Сталина «найти и уничтожить» его подручные выполнили в 1940 году. Как известно, убийцы нашли Троцкого в Мексике. Это убийство принесло генсеку удовлетворение, но не успокоение. Спать спокойно он все равно не мог. Будучи по натуре болезненно подозрительным, он до самой смерти подозревал ближайших соратников, командный состав армии и карательных органов во всевозможных заговорах, перенося все неприглядные черты собственного характера на свое окружение.