Рейтинговые книги
Читем онлайн Машина порядка (Москва, 2008) - Павел Святенков

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36

Бюрократ и эксперт, безусловно, полюбят друг друга. Бюрократ всегда сможет сказать, что действовал по совету эксперта и потому не в ответе за результаты своей работы. Эксперт всегда сможет сказать, что он — всего лишь приглашенный специалист, не ответственный за реализацию своих советов. Благая безответственность!

Я чуть усилю пафос, я скажу с надрывом. Надеюсь, наступит время, когда российские политики не будут прятаться по Общественным палатам, им не понадобятся маски экспертов и союзы с чиновниками. Когда в России будет самый обычный, ничем не выдающийся парламент, куда с экспертных жердочек и выборных полей переместится российский политический класс.

Смерть молодежной политики

Молодежная политика умерла.

Отгремел оркестр. На скромный могильный холмик, «по виду детский», легли венки: «От ФЭПа», «От ИНСа», «От Администрации президента».

И тишина. Только избиратели с бюллетенями стоят.

Нам неважна смерть молодежной политики. Другие (прежде всего, политолог Павел Данилин), констатировали ее раньше нас. Нам важен вопрос — почему она умерла? И что грядет вместо нее.

Молодежная политика родилась как перформанс. В условиях полного запрета на легальную оппозиционную активность для крупных партий власть сквозь пальцы смотрела на активность мелких молодежных группировок, изображавших протест. Явлинский не мог митинговать у здания Лубянки. «Солидный человек, не поймут-с». Зато это мог сделать лидер Московского Молодежного «Яблока» Илья Яшин.

Разве можно представить Бориса Грызлова, стоящего у здания Думы с кастрюлей на голове и вопящего: «Рогозин, съешь котлетку»? Нет и еще раз нет.

Молодежная политика родилась как перформанс, но продолжилась как медиа-фантом. На первом этапе политические акции крохотных групп из 5–10 человек имели смысл постольку, поскольку освещались СМИ. Неудивительно, что появились журналисты, профессионально специализирующиеся на молодежной политике. На фоне официоза, «прокисавшего в незначительных интригах», молодежная политика казалась глотком свежего воздуха. Здесь кидались помидорами, мышами, вместо головных уборов предпочитали кастрюли — в общем, весело проводили время. И вдруг «веселая карусель» молодежных политиков сгинула в один миг.

На эстраде существует понятие «разогрева». Слабая «команда» развлекает публику перед выходом на сцену популярной группы. Похоже, молодежная политика исполнила «разогревающую» роль. Аудитория активно машет руками, топает ногами, в общем, готова танцевать. Что же дальше?

* * *

Молодежная полтика — политика крохотных тусовок в 5–10 человек (исключение из этого правила — разве что нацболы). Далеко не все тусовки были видны по телевизору. Пока несколько привилегированных тусовок грелись под лучами софитов, «там, во глубине России» шел процесс консолидации.

Гипотеза — «туёсовки в 10 человек» возникли в массовом порядке. Просто подавляющего большинства из них мы не видим, поскольку активны в поле политического перформанса оказались лишь некоторые из них. Под «тусовками» мы в данном случае понимаем небольшие группы людей, объединенные доверием к друг другу, а также желанием действовать как сплоченные команды.

Если мы обратимся, например, к делу Иванниковой, то мы увидим, что функцию привлечения к нему общественного внимания взяла на себя небольшая (5–10 человек) тусовка Русского общественного движения (к которому присоединились ДПНИ, представители ЛДПР и другие). Иначе говоря, по своим тактико-техническим характеристикам «команда РОДа» мало чем отличалась от молодежных политтусовок, разве что возраст входящих в нее людей был не молодежный. Структурно же отличий никаких — небольшая группа активистов с плакатами «работает на камеры» и привлекает к себе внимание. Наш вывод — наблюдатели напрасно не объединили феномен молодежной политики и русской правозащиты. По сути, мы имеем дело с одним и тем же явлением.

Автор этих строк — человек, несомненно, политически ангажированный, склонный участвовать в политических мероприятиях гораздо чаще, чем средний обыватель. Потому на основании «включенного наблюдения» могу сказать, что в последнее время политически ангажированных «команд» становится все больше. Отчасти из-за прихода в политику прежде аполитичных тусовок, отчасти за счет формирования новых, ранее не существовавших.

Собственно, молодежная политика с ее пляшущими в лучах софитов смешными человечками оказала гальванизирующее влияние на атомизированный социум. Какая-то (небольшая) часть молодежи поняла, что открылся лифт социальной мобильности — надо объединяться в тусовки, всячески «светиться» в СМИ и «будет счастье».

В известном мне придонном секторе политических тусовок практически нет уже «одиноких волков». «Людей разобрали». Если «Вася Пупкин» не ходит в «Консервативное совещание», то он непременно ходит в «Билингву».

* * *

Молодежная политика замерла, когда в прослойке политических активных граждан не осталось людей, не разобранных по тусовкам. Естественно, подобное структурирование политического актива потребовало переформатирования молодежной политики. Она исчезла, как только возникли «точки сборки».

Под «точками сборки» мы понимаем оргструктуры, способные, опираясь на малочисленные «тусовки», проводить крупные мероприятия. Пример — небезызвестный «Правый марш», проведенный очень малочисленным «Евразийским союзом молодежи» (по сути, такая же «тусовка» из 10 человек, как и остальные) и ДПНИ. Пока оргресурс «точек сборки» очень слаб. Они не способны надолго объединять вокруг себя разрозненные команды и способны подвигнуть их на коллективные действия лишь при благоприятном стечении обстоятельств. Пока что «благоприятные обстоятельства» случаются только в право-националистическом лагере.

Однако совершенно очевидно, что ресурс «точек сборки» далеко не выработан, больше того, до конца не осознан. Основная проблема в взаимоотношениях между нарождающимися «точками сборки» и «тусовками» заключается в том, что пока неясна схема, в соответствии с которыми можно поставить тусовки под контроль. С одной стороны, они — довольно подвижные клетки социального организма. Ставить их под прямой административный контроль какой-либо политической партии или идеологического направления вряд ли возможно — участники «тусовок» — добровольцы, и они сразу же утратят интерес к «тусовкам», как только те приобретут черты бюрократических структур. Сетевые же принципы не работают. «Тусовки» не умеют консолидироваться вокруг «точек сборки» по свистку или на основании сообщений в СМИ. Получается странная ситуация — с одной стороны, висящая в «поднебесье» «точка сборки», почти не имеющая связи с «тусовками» и пытающаяся отдавать им приказы, с другой — «тусовки», не понимающие, чего от них хотят, топчущиеся на месте и не воспринимающие приказы свыше.

* * *

Таким образом, нынешнюю ситуацию следует считать промежуточной. Передел политического пространства между «тусовками» и возникновение «точек сборки» привел к концу молодежной политики, какой мы ее привыкли видеть. Но на смену ей не пришла новая модель российского околополитического социума. Возможно, как и российской армии, нашему околополитическому социуму не хватает сержантов, то есть посредников между «точками сборки» (офицерами) и «тусовками» (солдатами). В западной политической модели роль сержантов выполняют всякого рода грантодатели, которые структурируют политическое пространство с помощью точечных финансовых вливаний и создают, таким образом, среду коммуникации между «точками сборки» и «тусовками» (то есть в их реальности — мелкими организациями гражданского общества).

Однако в российском случае денег у оппозиции нет и не предвидится. Власти же предпочитают жестко контролируемые иерархические структуры, вроде «Наших». Поэтому околополитический социум останется, скорее всего, в «агрегатном состоянии» до тех пор, пока его не выведет из этого состояния какой-либо кризис или появление силы, которая создаст «сержантов» и тем самым заполнит разрыв между «точками сборки» и «тусовками».

Современных русских людей все меньше объединяет с государством

Сайты Интернета сейчас засыпаны разоблачениями в шпионаже в пользу США различных деятелей российской оппозиции. И хотя шпионаж — вовсе не моя специальность, должен сказать, что завывания про американских шпионов не действуют и действовать не могут.

Сама система лояльности государству нынешним режимом тотально подорвана. В каких случаях человек лоялен стране? Когда оно осознается как «своя». Но что значит фраза «эта страна — моя»? Она означается ситуацию, когда человек ощущает единство — себя и государства. Это единство выражается через метафоры — «Родины», «России-матушки» или «града на холме». Принадлежность к государству, к защищаемому государством народу дает человеку сопричастность вечности. Ибо мы умрем (человек — смертен), но государство, народ будут существовать и после так же, как существовали прежде нас.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 ... 36
На этой странице вы можете бесплатно читать книгу Машина порядка (Москва, 2008) - Павел Святенков бесплатно.
Похожие на Машина порядка (Москва, 2008) - Павел Святенков книги

Оставить комментарий