Химеры среди нас - Ирина Фуллер

трое синхронно произнесли «но…», однако Давид поднял ладонь ещё выше, и они замолчали. Он что, четыре месяца писал регламенты, описывая каждый чёртов шаг, чтобы они потом обсуждали базовые процессы?

– Лучше скажите мне, что с сегодняшней кровью? – Давид сложил руки на груди. – Провести анализы не получится из-за неполадок?

Марта тяжело вздохнула. Бросила взгляд куда-то в сторону. Давид повернулся всем корпусом и увидел макушку Фантэ. Даже макушка выглядела виноватой.

– Мы думали, что собранные утром образцы больше не понадобятся… – отозвалась Марта, но Давид всё понял.

– Под «мы» вы имеете в виду – «этот кретин»? – уточнил он, кивая в сторону стажёра.

– Нет, доктор Сезар, – сердито отозвалась Марта, – такого я не говорила. Да и неважно, в общем-то, кто виноват…

Давид был счастлив. Он даже не надеялся, что бестолковость Фантэ однажды так сыграет ему на руку. Но для поддержания своего образа всё же ответил:

– Нет, Марта, это очень важно, потому что в лаборатории я требую идеального порядка и строгого соблюдения всех регламентов, и я не припомню…

– Это я сказала, чтобы Томас переместил кровь в отходы, – тихо, но уверенно заявила София, в очередной раз поправляя очки.

Давид стиснул зубы. Ему захотелось схватить скотч и приклеить оправу к её лбу.

– Неважно, Михельсон, – раздражённо ответил он. – Есть регламент!

– Да засу… – начала Марта, но быстро взяла себя в руки и как ни в чём не бывало продолжила: – Бог с ним, с регламентом.

– И Святая Марина, и Святая Анна тоже с ним, – ответил Давид крайне язвительно, намекая на логотип «Нейма», отпечатанный на обложке: поверженный дракон, символ первой, и красный крест, символ второй.

Наконец Давид подвёл разговор к тому, ради чего всё это затевалось. Он оглядел всех долгим недовольным взглядом и сказал:

– Нужно повторно собрать кровь. У всех. Сегодня же.

– Время тестов окончено, – растерянно подал голос Фантэ. – Многие химеры ушли по своим делам, некоторые работают.

– И будет не натощак, – тихо добавила София, неуверенно разглядывая свои пальцы.

– Пригласите тех, кто может прийти, к нам в третью комнату, возьмите кровь. Марта ответственная. Вы двое, – Давид указал на Ирму и Софию, – помогите организовать процесс. Фантэ…

Он понизил голос до едва слышного угрожающего урчания:

– Просто. Не. Мешайся.

Виноватый затылок склонился то ли в кивке, то ли в попытке спрятаться под столом. Давид ушёл к себе, нетерпеливо дожидаясь, когда начнут приходить химеры.

Первых было четверо. Пока они сидели на диванчике, ожидая своей очереди, Давид подошёл и по памяти зачитал верхнюю строчку личного дела одного из них.

– Ян Грасс, двадцать семь лет. Трансформация частичная. Анималистическая форма – птица, предположительно ястреб.

Нужно было сделать вид, что он намерен поговорить с каждым. Иначе коллеги могли заметить интерес к одной конкретной химере, а это было ни к чему.

Ян Грасс неторопливо кивнул. В его человеческом облике ничто не указывало на способность обращаться в хищника: он был довольно худым, невысок ростом, с взъерошенными волосами пшеничного оттенка и открытым взглядом светлых глаз. Если и можно было поверить в его способность превращаться в птицу, то скорее в кого-то вроде воробья.

– Почему «предположительно» ястреб? – уточнил Давид.

– Потому что трансформация частичная, – ответил Ян тоном, каким обычный человек мог бы объяснять происхождение имени или причину переезда в другой город. – Меняется форма пальцев, они становятся похожими на птичьи когти, появляются крылья, и вместе с небольшим изменением черт лица перестраиваются глаза. Мы с зоологом почти сразу решили, что, раз зрение бинокулярное, птица должна быть хищная. У них глаза расположены фронтально, чтобы лучше оценивать расстояние до жертвы. Ясно, конечно, что у меня они такие не для удобной охоты, а потому что я получеловек, – Ян рассмеялся. – Но всё равно зоолог сказала, что, судя по зрению и форме глаз, я – хищник. Поэтому мы с ней долго изучали рисунок оперения, форму и цвет лап. Судя по всему, я полосатый ястреб. У меня даже вот тут…

Он вдруг начал преображаться, его глаза действительно сменили форму и цвет, кожа на пальцах превратилась в плотные чешуйки, ногти – в острые когти. На плечах, куда он и указывал, появились перья.

– …видите, жёлтые перья, именно как у полосатого ястреба.

Ян, очевидно, остановил трансформацию, не дав крыльям разрастись под футболкой, и непринуждённо вернул себе прежний облик. Давид, до сих пор не привыкший к этому зрелищу, ощутил внутренний трепет. Всё-таки это невероятно… Долгих бесед с химерами он не планировал, Ян определённо был не тем, кого он искал, но Давиду стало любопытно.

– Обращение, как я понимаю, контролируемое? – спросил он.

Ян кивнул и ничуть не удивился, когда доктор попросил продемонстрировать полноценную трансформацию. С готовностью стянул линялую футболку с надписью «ФЕЯ» и, лишь на мгновение сосредоточенно нахмурившись, легко обратился в получеловека-полуптицу.

– Но вы не можете летать? – уточнил Давид, вспоминая личное дело.

Господь всемогущий, он два года изучал листы анализов этих существ, знал об их существовании, видел трансформации, но никогда по-настоящему ими не интересовался. Сейчас его удивило собственное безразличие. Кажется, он так старался быть объективным, непредвзятым учёным, что совсем забыл, каково оставаться простым человеком, способным удивляться чуду.

Ян же зажмурил один глаз, выдавая свою досаду:

– Нет. Кати, мой зоолог, говорит, что я физически не приспособлен для полётов, могу только планировать. Слишком слабые мышцы спины. И хоть при трансформации у меня и уменьшается объём костей, отчего я становлюсь легче, крылья всё равно маленькие, – он развёл руками, синхронно с ними чуть поднимая крылья. – Кажутся большими, но с моей анатомией для полётов они должны быть гора-а-аздо больше.

Давид удивлённо поднял брови: что он вообще знал об этих полулюдях, кроме состава крови и зон повышенной активности мозга?

– Какая насмешка судьбы, – задумчиво заметил он, – подарить вам крылья, но не дать возможности летать.

– Ничего, мою печаль разделяет целая популяция пингвинов, страусов, павлинов и куриц. С их поддержкой как-то полегче.

Ян лучезарно улыбнулся, возвращая себе человеческий облик.

– Зато при трансформации моё зрение становится в два раза лучше обычного, – добавил он.

Давид вообще не был заинтересован в этом ястребе, его ждали девушки, а он ждал их. Но любопытство исследователя взяло верх.

Два года назад, попав в «Нейм», подписав кучу бумаг о секретности и неразглашении информации и узнав, наконец, о химерах, он был в экстазе. Ничто из того, что он изучал прежде, не могло сравниться с этим. Невероятная загадка природы, чудо мироздания – и он стал к нему причастен. Мог изучать! Но первый энтузиазм поутих, и Давид потонул в рутине. Даже видя метаморфозы собственными глазами, он воспринимал их лишь как некий объём информации. Химеры стали для него набором данных, цифрами в строке «лимфоциты» и «эритроциты», длинными графиками ЭЭГ, чёрно-голубыми снимками МРТ.

И вот, возможно впервые за последние два года, Давид вновь взглянул на исследуемого с