Восьмое измерение III-го сегмента - Александр Зубенко

3-й сегмент параллельного пространства.

Тыря посмотрел себе под ноги, перекинул за плечо котомку и, опираясь на уже порядком изношенный посох, двинулся к видневшемуся вдалеке посаду по пыльной колее, оставшейся после проезжающих здесь телег.

Было раннее утро, когда Тыря приблизился к первым хижинам, за которыми виднелись деревянные стены центрального кремля. Где-то лаяли собаки и мычали коровы. Солнце уже взошло над горизонтом, однако предутренние сумерки ещё только начинали рассеиваться после тихой летней ночи. Тыря не напрасно двинулся в этот продолжительный путь, оставив позади себя свою далёкую деревню. В слободу должен был приехать великий князь Новгородский и Владимирский Ярослав Всеволодович, прихватив своих сыновей, один из которых впоследствии будет именоваться Александром Невским. Посмотреть на молодых и юных княжичей стекался весь простой люд с окрестных селений и деревень. Поговаривали, что Ярослав Всеволодович идёт войском на тевтонцев, расположившихся лагерем у стен Пскова, а вместо себя оставит малолетнего княжича Александра, пока сам будет в военном походе. Далёкий Новгород тоже подвергался нашествию шведов, поэтому великий князь Ярослав Всеволодович собрал под свои знамёна несколько ратных дружин, предоставив юному Александру править в его отсутствие. Позднее Александр Невский войдёт в историю, как знаменитый полководец, не проигравший ни одного сражения. В честь него будет изготовлен орден, награждаемый только в исключительных случаях при великих битвах, существующий и поныне. Однако это будет происходить в совершенно ином витке истории Земли как планеты.

Сейчас же, в этом альтернативном мире, начавшем существовать из-за досадной ошибки приборов в триасовом периоде, Тыря, как и многий другой простецкий люд, стекающийся к стенам кремля, переступил порог навесного через ров моста и вошёл в древний город. Молочницы уже зазывали пришлый народ на крынку молока, распахивались двери древнерусских кабаков и трактиров, несколько всадников в латах проскакали мимо, обдав Тырю вихрями пыли. Людская масса стекалась со всех сторон на центральную базарную площадь, в середине которой на толстом отполированном деревянном столбе висела приколотая грамота, написанная от руки местного воеводы. Она гласила, что сегодня предстоит великий пир по поводу отбытия в военный поход князя Ярослава Всеволодовича. Вино, мёд, жареные бараны и заколотые свиньи уже дожидались гостей со всех прилегающих к слободе районов. Празднество предстояло пышное и грандиозное. Простому люду полагалось бесплатное угощение и питьё. В этот день все таверны и кабачки, по указу великого князя, были распахнуты настежь, приглашая путников утолить жажду и голод. Тыря оказался в числе первых посетителей.

Ровно в восемь утра затрубили трубы. Развернутые на башнях кремля знамёна заколыхались в порывах несильного ветра. Кругом шла бойкая торговля, поскольку пришлый люд, стекающийся на базарную площадь, захватывал с собой из деревень всё, что можно было продать или обменять. Скакали и прыгали скоморохи. По ярмарке водили на цепях медведей. Играли гусли и свирели. Стоял такой гомон и хмельный смех, что у Тыри от радости закружилась голова. В его заплечной котомке лежал припасённый кусок козьего сыра, горбушка ржаного хлеба и пара луковиц, приготовленных в поход, когда он только отправлялся из деревни на празднество. Как и многие его сородичи из деревни, он лишь два раза в жизни покидал её, направляясь в слободу. Первый раз, чтобы сочетаться браком с Марфой Ильиничной, дочерью местного кузнеца; второй раз, когда родилась дочь Евсения, чтобы крестить её у местного иеромонаха Трифония. Сейчас он оказался в слободе третий раз. И всё по милости великого князя, дармовой выпивки и бесплатных, от пуза, харчей.

Было и ещё кое-что для обмена в котомке у Тыри, но он предпочёл вначале зайти в кабак. Усевшись на длинную лавку у такого же длинного стола, он попросил незнакомого соседа немного подвинуться. Помещение было забито до отказа. Стоял хмельный запах винных испарений, воздух был пропитан потом, жареной бараниной и квашеной капустой. Гомон и смех стоял, что впору было затыкать уши. Снаружи на площади по-прежнему продолжали трубить трубы. Хозяин кабака не успевал подавать на стол огромные глиняные кувшины, наполненные медовухой и терпким вином. Всё было бесплатно. Тыря расплылся в улыбке и обвёл уже порядочно хмельным взглядом соседей по столу. На стенах висели рога оленей. Скатерти были грязные, но это никого не волновало. Помогали хозяину две его взрослые дочери, разнося глиняные миски с дымящимся ароматом запеченного мяса. Жена, очевидно, работала с помощницами на кухне. Рядом играли в кости. Бородатые мужики из соседних деревень на все голоса перебивали друг друга, делясь последними новостями о предстоящем военном походе. Из каждой деревни в ратные дружины вербовали по нескольку мужиков, но Тыря избежал рекрутства, поскольку с детства хромал на правую ногу. Сделав очередной глоток вина и, закусив порядочным куском мяса, он толкнул соседа в бок, который с интересом следил за игрой в кости.

- А пошто так люд веселится, не разумеешь?

- Так ведь княжича на трон сёдня сажать будут! - ответил тот. Мужик был из его соседней деревни, и пару раз они виделись на лугу, выпасывая стада коров у реки. – Батюшка наш Яслав Вселович в поход токмо уходит. Вот и сажает Лександра заместь себя, пока, значит, воевать шведа и тевтонца будет. Нешто не знал, поди?

- Знал, - хитро прищурился Тыря. – Это я так, по уговору решился испросить. А што, сосед, не хошь ли обмен сделать?

- Показуй, отчего же не сделать.

- А што у тебя?

Мужик достал из-под лавки такую же котомку, только раз в пять туже набитую.

- Сало есть. Узда на доброго коня. Серп отточенный. Лапти плетёные из свежего лыка.

Он принялся вытаскивать нехитрый скарб, прихваченный с собою для обмена. На соседних лавках уже вовсю бойко шла такая же торговля. Кто-то менял берестяные коробы, кто-то расхваливал суконную ткань, свёрнутую рулонами. Были даже такие, кто предлагал на обмен цыплят, пытаясь выменять на них рыболовные снасти. Бородатый сосед подозрительно бросил взгляд на тощую котомку Тыри. - А ты пошто не достаёшь? Али токмо зубы заговариваешь?

- Есть и у меня товар, - хитро подмигнул Тыря, доставая и развязывая котомку. – Токмо сам не ведаю, што оно такое. В лесу нашёл.

- На болотах, где лешие и кикиморы?

- Не-а. Мимо них пешим ходом, почитай всю ночь и утро шёл.

- Так и я, поди, в полуночь вышел. След нам с тобой по пути было, да разминулись малеха.

- Ага. Вот вещица, разумею, заморская какая-то, - выкладывая на стол непонятный предмет, молвил Тыря. –