Беглец (СИ) - Останин Виталий Сергеевич

Сколько времени длилась эта пытка, не знаю. Вряд ли долго, в противном случае я бы попросту задохнулся. Да и лиса не дала бы мне большую фору, особенно после того, как я располосовал ей бочину. Но по субъективному времени прошло не меньше часа.

Когда я наконец смог протолкнуть сквозь горящее огнем горло первый глоток воздуха (и он не спалил мне легкие к чертям), выяснилось, что и глаза я не потерял. Пришлось, правда, сдирать с кожи спекшуюся в коросту кровь. Сразу после этого я на русском выматерился.

Я видел. Лучше чем раньше! Ночью! Каждое дерево, каждую травинку, каждое чертово пятно крови, которых тут было довольно много. А вот кого я не видел, так это гигантского лиса с черной шерстью и девятью пышными хвостами.

Наскоро осмотрев себя, я убедился, что испытанная мною боль была фантомной. Кровь оборотня не прожгла мою одежду, не изъела язвами плоть, да и кости вроде остались целы. Кожа немного чесалась, но это, я полагаю, было обычной реакцией на засыхающую кровь. Или грязь, которую, катаясь, я собрал в изрядном количестве. Другими словами, я был изгваздан так, что обычной стиркой не обойтись. Но — жив! Насчет здоров вопросы имелись, но ответы на них искать сейчас было явно несвоевременно.

На корточках я метнулся к мечу, который столкновением с лисой отбросило на несколько шагов. Поднялся на ноги, приняв оборонительную позицию. И осторожно двинулся по кругу поляны, выискивая врага и готовясь отразить его атаку.

Никто, однако, нападать не собирался. Я успел совершить полный круг по поляне и начал задумываться о том, что как-то надо отсюда выбираться, как внутрь неровного круга деревьев вдруг выскочила матриарх Аянь.

— Ах-ах, господин Вэнь! — произнесла она, стремительно превращаясь из человекообразной лисы в женщину. — Вольные Лисы, кто бы мог подумать, что мерзавка Фань пойдет на сговор с ними! Но вы живы, хвала предкам! Как вам удалось выжить, господин Вэнь? Вы убили Вольную?

Прежний Леша наверняка обиделся бы на Хули Цзин. Сказал бы ей что-нибудь обидное, типа трусливая ты тварь, как ты могла меня бросить! Но я сегодняшний отлично понимал, что ничего мне матриарх болотных оборотней не должна. Она спасала свою жизнь, потому что не могла помешать этой Вольной. Оценивала свои силы в столкновении с ней как ничтожные.

В принципе, я бы и сам свалил, кабы смог. Но проворством лисы-оборотня не обладал, вот и решил сражаться. Храбрость тут была совершенно ни при чем. Просто я понимал, что при попытке сбежать погибну точно, а вот оборона давала хоть какие-то шансы на выживание.

— Нет, — ответил я, продолжая держать и меч, и «плащ» наготове. — Ранил. Кажется, она сбежала. Скажите мне, госпожа Аянь, как нам лучше поступить? Пойти по следу ее крови и добить или бежать?

— Что вы, что вы! — запричитала женщина. — Какое может быть преследование? Это же Вольная Лиса! Высшая знать в подлунном мире! Вы не смогли бы с ней справиться, даже если она лишилась всех хвостов и жемчужин! Даже ранить ее — деяние, сродни подвигу. Мы должны бежать, господин Вэнь, и как можно скорее! Скорее всего, Вольная напугана самим фактом ранения — вряд ли за последнюю пару сотен лет кому-то удавалось подобное. Но едва она придет в себя, захочет отомстить!

— Тогда какой смысл бежать? — удивляя самого себя хладнокровием, спросил я. — Насколько я понял, она без труда настигнет нас где угодно.

— На родовые земли Аянь она не пойдет!

— А здесь уже не они? Вы же говорили…

— Ах-ах, господин Вэнь! Я всего лишь хотела усилить свою позицию на переговорах, разве вы не понимаете? Прошу, не нужно меня осуждать за это. Сейчас же мы должны поспешить!

Я не стал кобениться и последовал за Хули Цзин. Тем более что совсем неподалеку раздался уже знакомый вой. Боли в нем было уже меньше, а вот ярости — через край. Чувствовалось, что животинка очень хочет поквитаться с тем, кто ей сделал бо-бо. И не пожалеет на это ни хвостов, ни жемчужин. Да, я запомнил, что сказала Хули Цзин, но решил, что с расспросами пока повременю.

Обратная дорога была значительно проще, поскольку я и сам видел места, через которые мы шли. Откуда у меня появилось ночное зрение, я догадывался — вероятно, побочный эффект крови Вольной Лисы, попавшей мне на кожу и в глаза. Всегда бы с таким прибытком выходить из авантюр.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Когда мы достаточно углубились в болота, Хули Цзин ощутимо расслабилась и немного сбавила темп. Даже принялась на ходу рассказывать мне об иерархии оборотней в Поднебесной.

— Все лисы рождаются смертными, но могут достигнуть бессмертия, — говорила она. — Вы уже знаете, что силы для этого нам дает духовная энергия людей, и чем она качественнее, тем больше от нее пользы. Каждую сотню лет лиса отращивает по хвосту. Вместе с ним она получает жемчужину, которая дает некое умение.

— Технику?

— Не совсем. Умение. Менять обличья, становиться невидимой, соблазнять одним лишь прикосновением или бегать по воздуху. Разные умения, и никогда не ясно, каким будет следующее. Предки знают об этом больше, но знаниями делятся редко.

— Предки — это Небесные Лисы?

— Да. Когда лиса достигает тысячи лет и отращивает девятый хвост, за ней приходят Небесные Лисы. Настоящие Матриархи, создавшие Круг Матерей и следящие за своими детьми. Лиса, ставшая Небесной, больше не нуждается в ци людей и сама способна впитывать ее подобно вам. Но есть и ограничения — Небесные Лисы практически лишены возможности появляться в мире смертных. Лишь изредка, при совпадении множества условий, и очень ненадолго они могут приходить сюда.

— А Вольные?

— Вольные Лисы — те, кто не ушли к Небесным. Когда отрастает девятый хвост, у каждой лисы появляется выбор — остаться в мире смертных или уйти к Небесным. Выбор этот необратим. И далеко не все старшие лисы хотят уйти. Признаться, я вот до сих пор не знаю, что выбрать, когда… если доживу до столь почтенного возраста.

— То есть Вольные Лисы — это те, что достигли высшего ранга, отрастили девятый хвост, но решили остаться в этом мире.

— Да. Большой соблазн оставаться здесь, где сила твоя столь велика, что лишь боги могут бросить тебе вызов.

Фигасе! А я ее мечиком бил, самонадеянный болван! Хорошо хоть, «плащ» не подвел.

— Вольные, как я понимаю, противоположность Небесным, верно?

— Ах-ах, конечно же, нет. Небесные и Вольные Лисы — это не стороны в противостоянии. Это выбор. Дурные поступки способны совершать и выбравшие светлую шкурку, а добрые — чернобурки. Это не выбор добра и зла, господин Вэнь, а выбор пути. Не знаю, как вам понятнее объяснить…

Я тем не менее понял. Типичные азиаты — нет цели, но есть путь. Добро и зло относительно, боги могут помочь, а могу и подножку подставить, милосердная Гуаньинь связывает тебя кабальным контрактом, а король ада — просто чиновник, который следит за перевоспитанием душ в посмертии. Можно сказать, я уже проникся данным мировоззрением.

— Тем не менее Вольная напала на меня, — напомнил я, перепрыгивая через очередную корягу. Мы уже изрядно углубились в болота и, по словам Хули Цзин, теперь совершенно точно находились на безопасной территории.

— Вероятно, она выступила наемником, — ответила она. — Или должна блохастой Фань услугу. Все может быть. Сама по себе Вольная не стала бы нападать.

— А мстить?

— Может. И, весьма вероятно, будет. Но не обязательно. К утру ее раны уже заживут. Она может тут же забыть о вас, а может попытаться убить того, кто причинил ей боль. К тому же в вас много доброй ци, а Вольные Лисы получают ее не так, как Небесные.

— А как?

— Как я. Как мои дочери. Или — убивая носителя и пожирая его плоть. Но это, конечно, в крайнем случае — очень большие потери. Куда эффективнее соблазнить носителя ци, сделать его своим источником, из которого можно долго пить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Шагая по болоту, я пытался осознать глубину задницы, в которую сам себя загнал, согласившись помочь союзнице. И понимал, что теперь все очень сильно зависит от настроения Вольной. Захочет она мести — и мне придется весь остаток жизни торчать на болотах, куда ей нет хода. Не захочет — забыть о столкновении, как о дурном сне, и жить дальше.