Караул, Тигры! - Михаил Павлович Коршунов

Дарья Ивановна и другие учителя надевают записки — сообщают директору, кто ему звонил и что спрашивал, различные телефонограммы.

Есть в учительской умывальник с полотенцем. Здесь учителя отмывают руки от мела. Без мела нельзя учить учеников — всем известная истина.

Есть ещё настенные часы. Поворачивают специальный диск, на котором размечены секунды. Называются часы электропервичными. Они автоматически включают школьный звонок.

Ребята, когда попадают в учительскую, стоят около часов и смотрят, как поворачивается диск: точно каждую секунду.

Но сегодня ребята сгрудились около умывальника. Это сгрудился пятый «Ю». Не было здесь только Славки. Он куда-то убежал.

Пионервожатая Галя наклонила над умывальником голову Стаськи и намыливала чуб. Руки у Гали были зелёными. Она тёрла голову Стаськи, поливала из крана водой. Стаська негромко стонал, жаловался, что вода холодная и течёт за воротник.

Кобылкин и Дима были в восторге — здорово Славка разделался с братом и его чубом. Как говорится, враг разбит и обращён в бегство. Хотя и неизвестно, где, собственно, победитель? Где Славка? Вроде он сам в бегстве.

Электропервичные часы поворачивали диск, но звонок уже не звенел: уроки закончились. Алексея Петровича в школе не было, поэтому он не мог приобщиться к общей деятельности.

Клавдия Васильевна побежала в химический кабинет: может быть, преподавательница химии из старших классов посоветует, чем смыть зелёнку.

А Екатерина Сергеевна всё ещё никак не могла прийти в себя, и глаза её по-прежнему были гораздо больше, чем просто увеличенные стёклами очков.

Лёлька жевала бублик-натюрморт. Бублик был свежим и вкусным. Даже в такой ответственный момент Лёлька не могла удержаться, чтобы его не съесть. Бублик — учебное пособие, но в суматохе про него все забыли. А Лёлька не забыла. Она никогда ничего не забывает, что касается еды.

Маруся помогала мыть Стаське голову. Она не может себе простить, что Славка так легко её обманул: лежачий, лежачий, а хитрый… вроде Искры. Марусе казалось, что она соучастница в преступлении, потому что дала Славке зелёнку. Поверила, что Славка будет смазывать свои раны-царапины. Кому поверила!

И всё из-за этих педагогических принципов!

Маруся старается изо всех своих сил.

Вытирает Стаське лицо, чтобы в глаза не попало мыло.

Стаська вдруг заорал:

— Щиплет! — и вырвался из рук Гали и Маруси.

С него посыпалась зелёная пена, ребята едва успели отскочить.

В учительскую пришли учителя пятого «Ю»: Нина Игнатьевна по ботанике и Марта Николаевна по географии.

Они с трудом протолкались в дверях, потому что там тоже стояли ребята из других классов.

Веселились, хохотали.

Учительница географии Марта Николаевна покачала головой:

— Пятый «Ю» будет зелёным. Лесостепь, а не класс.

Нина Игнатьевна подальше обошла умывальник, потому что на ней была светлая кофточка и светлая юбка. А Нина Игнатьевна совершенно не хотела превращаться в лесостепь вместе с пятым «Ю».

Стаську возвратили к умывальнику. Подсунули голову под струю воды.

Галя опять намыливает Стаську. Стаська мотает головой, кричит:

— Горячо!

Прибежала Клавдия Васильевна. С ней лаборантка из химического кабинета.

Глянула на Стаську и засмеялась:

— Кто тебя так?

— Брат родной, — ответила Клавдия Васильевна.

Лаборантка принесла пробирку с каким-то гидратом втолатом:

— Попробуем. Дайте тряпку.

Смочила кусок чистой тряпки составом. Вытерла Стаське лицо. Потом волосы.

— Должна произойти реакция. Нейтрализации.

Лицо посветлело — реакция произошла. А волосы не посветлели — реакции не произошло.

— В такой день… — говорила Клавдия Васильевна. — В день собственного рождения…

Лаборантка продолжала тереть Стаське волосы, подбавляя из пробирки гидрата втолата. Но волосы оставались зелёными: реакции не происходило.

Тётя Ася предложила ещё принести горячей воды, но при этом сказала:

— Только — пороть! — и взмахнула пустым кофейником, будто настольной лампой. — Приедет отец, и надо потребовать, чтобы он их в конце концов выпорол!

Нина Игнатьевна сказала, глядя на Стаську:

— Его надо остричь.

Зелёный Стаська вырвался из рук лаборантки и кинулся вон из учительской.

* * *

А куда девался Славка, родной брат?

Он решил спрятаться в подвале школы, в мастерской, где занимаются уроками труда.

Единственное, что по-настоящему волновало Славку, это день рождения. Весь класс приглашён в гости! Пироги с музыкой!

В мастерской Славка увидел Виктора Борисовича.

Славка думал, что сейчас никого не будет, но Виктор Борисович был ещё здесь. Разложил вокруг себя классные журналы: подводил итоги к концу учебного года.

— Тебе что, Шустиков?

— Я вот… — замялся Славка, не зная, что придумать. — Пришёл вот.

— Вижу, что пришёл.

— Трудом хочу позаниматься, — сказал вдруг Славка. — Дополнительно.

Виктор Борисович удивлённо переспросил:

— Трудом? Дополнительно?

— Ага.

Чего удивляться? Один из седьмого «В» (не Чернушин, а Панков) занимался дополнительно даже дисциплиной. Дома занимался.

— Попилю какое-нибудь железо или посверлю.

— У вас с братом день рождения, кажется?

— Ага. Будет. Вечером.

Славка старался отвечать невозмутимо, чтобы Виктор Борисович не заподозрил чего-нибудь. Оказаться сейчас наверху в учительской Славке не улыбалось.

Он живо представил себе, как бушует Клавдия Васильевна. Какой расправы требует тётя Ася. А директор? Ещё неизвестно, чего он потребует.

Мама обещала — вечером будут вручены подарки. Намекала на что-то важное.

И вдруг… подарки рухнут! И пироги с музыкой!

Славка поторопился. Определённо. Не хватило выдержки. И мудрости тоже. В борьбе надо проявлять мудрость. Кто-то предупреждал из этих… древних.

А может быть, всё ещё обойдётся? И не беда, что мудрости не было. Плевать на мудрость!

Славка представил себе Стаську с зелёной головой и не удержался — засмеялся от удовольствия.

— Ты что? — спросил Виктор Борисович. Он доставал из ящика напильник и металлическую заготовку. — Становись к тискам — вот и будешь трудиться.

— Задвижка?

— Навеска. А что мы делали на прошлом занятии?

— На прошлом?

— Да.

— Совки. Нет, скобки.

— Совки или скобки?

— Сверлили что-то. Нет, хотел сказать — пилили.

— А всё-таки пилили или сверлили?

Славка испугался — двойку закатает. Надо же было удрать с прошлого занятия! И куда-то бездарно удрал с Вовкой Зюликовым. Чуть ли не в ларёк пить воду и разглядывать на афишах эстрадных певиц. Подрисовывать им бороды и усы.

— Мы повторяли устройство дрели, Шустиков.

— Правильно… Дрели, — быстро согласился Славка.

Виктор Борисович среди прочих журналов нашёл журнал пятого «Ю».

— Шустиков, ты поступил разумно, что явился на дополнительный урок. Займёшься навеской, а потом ответишь устройство дрели. И о совках и