Некромагичка для мажора (СИ) - Даллас Ирэн

Несмотря на всю нелепость ситуации, невзирая на неправильное поведение новой знакомицы, синеглазка не чувствовала отторжения к личности этой особы. Наверное, потому что в этот момент чемпионом по отторжению был мир, в котором им обеим приходилось жить. И поступки неправильные с точки зрения этого мира, парадоксальным образом вызывали отклик у человека, чувствующего себя чужим при местных порядках.

— Броня. Меня зовут Броня.

— А меня — Илега, — удовлетворённо качнула подбородочком теперь-уже-не-незнакомка и кивнула за спину собеседнице. — Тогда, нам с тобой по тому переходу назад.

И новообразованная парочка направилась обратно. Хоть путь до проезжей части был недолгий, затраченного времени хватило, чтобы неуютное молчание вынудило Броню первой заговорить.

— Так как мы с вами виделись раньше, слечна Илега?

— Как-то вечерком ко мне пристало несколько парней, а ты их всех прогнала, — в очередной раз улыбнулась спутница. — Я так поняла, для тебя это уже “серые будни”? Ты меня ведь даже не запомнила.

Некромагичке потребовалось время, чтобы покопаться в памяти.

— Не слишком много в этом героичного, слечна Илега. Они ведь даже не попытались оказать сопротивления. Как увидели готовый к бою поводок, так сразу врассыпную бросились.

— Ну, как сказать… я прибыла из мира с куда как более приятным источником магической силы. Мне было известно несколько боевых заклинаний, но я, всё равно, раз десять подумала бы, прежде чем вступиться за незнакомца против пяти немагов.

Броня удивлённо подняла брови. Она смотрела на свою спутницу новым взглядом, пытаясь понять, правдивы ли её слова. Нет, разумеется, в Форгерии каждый пятый был попаданцем. Тут куда более сомнительно считать, что человек прибыл не из иного мира, с другими законами магии и уровнем развития, а из этого же — но прошлых столетий. Пожалуй, именно власть некромагов, которые активно использовали останки и пускали в магический котёл души умерших, и привела к тому, что новорождённые детишки то и дело помнили свою жизнь в иных мирах.

Возможно, дело в том, что этот мир не успевает плодить новые души. А, быть может, в каждом из миров поток душ работает именно так. Просто именно здесь, в Форгерии, мозг нужен только для создания воспоминаний, а не их хранения. Он может их хранить, как и в любой другой реальности, но не обязан и даже для этого не потребен. Так что, факт объективной пустоты новорождённой головёшки никак не мешает обращаться к уже накопленным знаниям прошлых жизней.

Потому первый год в новом мире для попаданцев отвратителен. Ты фактически оказываешься заперт в парализованном теле, способном только мочиться под себя. Без возможности понять окружающих тебя чужих людей или объясниться. Мало того, что ты даже не знаешь языка, так твой речевой аппарат, в принципе, не способен ещё к разговору.

Многие сходят с ума в младенчестве. И тогда приглашённый некромаг попросту стирает малышу всю доступную память, оставляя его в счастливом детском неведении.

— А почему же вы сейчас не захотели стать магом, слечна Илега? — Броня поступила так, как поступают многие в этом мире, услышав чужую прохладную историю о прошлой жизни: выказала недоверие.

— В моём прошлом мире источником магии была не смерть, а жизнь. Потому колдовать могли только женщины, но только после соития с мужчиной, — светофор продемонстрировал девушкам синий большой палец, предлагая продолжить путь. — В итоге я оказалась в роли сильного пола, который вынужден постоянно искать себе спутника жизни и бороться за него с другими женщинами. Ох, я так устала от этого всего. Да и магом я была посредственным. Поэтому, оказавшись в Форегрии, решила: хватит с меня этой гонки! В этом мире мужики гоняются за девками! А я буду нежной, милой и красивой! Пусть за мной гоняются, а я — не буду!

— И как это связано с магией? — подняла бровь некромагичка, представляя себе целый мир нежных, милых и красивых метросексуальных мужиков с типично-женскими повадками.

Она не обратила внимания на уверенность собеседницы, что некромаги черпают силу из смерти, а не из жизни. Это одна из самых распространённых ошибок от профанов. Тем более, некромаги сами часто говорят, что черпают силу из смерти. Но это, скорей, в бытовом и философском значении, а не в техническом и энергетическом.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Магия — это один из способов стать сильней и занять лидирующую позицию в гонке, — развела руками бывшая магичка. — По крайней мере, именно такие стойкие ассоциации у меня с ней складываются. Плюс ко всему, местное колдунство всё такое болезненное и злое. Нихатю. Нибуду… ладно, я рассказала о себе, теперь твоя очередь рассказать о своём прошлом мире. Иначе будет нечестно.

Броня хмыкнула.

— Я не задавала вам вопросов о вашем прошлом мире, это была исключительно ваша инициатива, слечна Илега. Я вам ничем не обязана.

— Так и знала, что все эти психологические трюки из пабликов — чушь, — обиженно надула щёки остроносая попаданка. — Но как нам тогда беседовать о твоей адаптации к этому миру, если ты не хочешь рассказать о том, к чему именно приходится привыкать?

— Ко всему, — небрежно пожала плечами синеглазка. — В прошлой жизни я была другим человеком, в совершенно другом мире. У меня была другая семья. Другие родители. Другое количество, комплектация и возраст сиблингов. Другая экономическая ситуация в стране. Другая форма правления. А две точки можно было поставить только над одной гласной, а не над каждой из существующих. Разрешающий сигнал светофора здесь синий, а не зелёный. Пешеходный переход рисуется не продольными, а поперечными линиями, как мост. Даже волосы и глаза у меня были другого цвета. Нет смысла подчёркивать какое-то конкретное отличие, когда отличие есть, буквально, во всём.

— Но… — собеседница хитро прищурилась. — Ты явно привыкла к новому цвету волос и глаз. Не думаю, что тебя сильно раздражают две точки над буквами “алеф” и “омикрон”. Ненависти к синему сигналу светофора и поперечному пешеходному переходу тоже будет недостаточно… как бы ты не хотела показаться каменной леди, способной справиться со всеми трудностями, всё же есть что-то, что не даёт тебе спокойно спать.

Новая знакомая быстро забежала по ступенькам и помахала глазку фотоэлемента. Двери послушно открылись.

— Что-то мне подсказывает, что ты, вообще не упомянула главную причину своего раздражения в списке отличий между мирами. Чтобы я по интонации не догадалась, что именно тебя бесит.

— На психолога учитесь, слечна Илега? — невесело усмехнулась Броня, заходя в торговый центр следом.

Если исключить некоторый флёр хэллоуина и хард-рока в дизайне рекламы и торговых площадок, местный интерьер выглядел совершенно также, как и в родном мире синеглазки. Другие страны, другие границы, другое развитие мировой истории, другие войны… а торговые центры везде одинаковы.

— Не-а, на педагога, — махнула рукой остроносая. — Буду учить мелких спиногрызов тому, что такое — хорошо, а что такое — плохо. Буду вещать им, как правильно ставить две точки над гласными.

Речь завершилась коротким довольным хихиканьем.

— В прошлой жизни вы тоже учили детей, слечна Илега? — Броня сама не заметила, как втянулась в этот разговор.

Парадокс, но в мире, где каждый пятый был попаданцем, оказывается, крайне тяжело найти родственную душу. Особенно если ты не особо-то пытаешься искать, и концентрируясь на своих собственных бедах и проблемах не обращаешь внимания на других. Каждый хочет, чтобы поняли именно его и не хочет понимать окружающих. Но, при этом, каждый притворяется кем-то, кем он не является.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Синеглазка притворялась страшной-страшной некромагичкой. И сейчас, когда случайная незнакомка, наплевав на все правила приличия, подошла и нагло сорвала с неё эту маску, доминирующей эмоцией было не возмущение, а облегчение. Маска натирала. А временами и вовсе прирастала к лицу.

— О, нет, я зарабатывала на жизнь тем же… чем занимается он, — новая знакомая без обиняков ткнула пальцем в сторону салона.