Последней главы не будет - Полина Федоровна Елизарова

бы добраться до дома.

Заурчал двигатель, я включил щетки. Дождь капал не сильный, но какой-то грязный, и все лобовое стекло машины быстро покрылось подтеками.

Я видел, что Гриша тоже завел машину, но уезжать не спешил, может, звонил кому, а может, просто сидел и думал.

Я этого совсем не хотел.

Ради каприза очередной скучающей бабы лишиться товарища?

Да нет, Гришка не был для меня каким-то особенным другом… Но все-таки наши неписаные правила гласят: уводить клиентку у коллеги – неэтично и непрофессионально.

Ладно, что-то я чересчур начинаю париться!

Время покажет. Скорей всего, она повыпендривается да и вернется к нему обратно.

Я поехал домой.

Но перед глазами почти всю дорогу против моей воли снова и снова всплывала она. Не такой, что была сегодня, а такой, какой я увидел ее впервые.

Она скалилась и смеялась красным ртом, бросая вызов дождю и осени.

И я опять почувствовал тревогу.

Да нет, она тут ни при чем, это все ее болтливая подруга.

С детства ненавижу фиолетовый цвет.

6

Николай Валерьевич оторвал наконец свои зенки от монитора.

С тех пор как я сюда вошла, я молча выжидала в дверях его кабинета минуты две, не меньше.

И вот наконец-то он удосужился заметить мое присутствие!

– Алиса, очень большие расходы у тебя за прошедший месяц.

– Ну и что? – На моем пальце был заусенец. И за что я только плачу этой Машке?! Что-то бесит она меня в последнее время.

– Как – что? Расходы, говорю, большие.

Он взглянул на меня так обреченно и устало, как можно смотреть на ребенка, доставшего своими проказами.

– Ну, тогда выгони меня на улицу – и расходов станет меньше.

Я не могла больше ждать, пока доберусь до ножниц, и впилась зубами в тонкую кожицу вокруг ногтя.

Профессор сделал вид, что не расслышал этой фразы. Время от времени я говорю ему что-то подобное, но мы оба знаем, что это просто слова. Мы нужны друг другу, мы сцеплены мертвой хваткой, проклятой веревкой, и разорвать ее уже невозможно.

Или почти невозможно.

– Холсты, краски, расходы на косметолога… Это все понятно… Так… Но на фитнес ты потратила на десять тысяч больше, чем в предыдущий месяц.

Да я даже и не сомневалась в том, что он это заметит!

Кажется, мне удалось зацепить неподатливую кожицу, и она змейкой поползла мне в рот.

– Ну и что? Ты сам купил мне членство в этом клубе…

– Купил, конечно, купил, солнце! Но в течение полугода это была одна статья расходов, а тут на десять тысяч больше! Это существенная сумма, Алиса. Не тысяча, не две – десять…

– Я сменила преподавателя. – Змейка хрустнула, я вытащила изо рта палец – в лунку мигом набежала кровь.

– Ну, меняй на здоровье. А что, они разве чем-то различаются между собой?! – Профессор с явным раздражением начал протирать очки.

Ждет ответа, хотя и так его знает.

– Бесценный мой друг! Этот новый – стоит дороже. У тебя есть перекись водорода?

Мы вместе почти два года, но за все это время я так и не определилась до конца, как называть мне своего покровителя.

Коля? Но он годится мне в отцы…

Николай Валерьевич? Ну да, я так всегда его и называла про себя или на людях, но мы же спим иногда под одним одеялом, и вообще, иногда спим… вроде глупо как-то…

Вот я и придумывала сама себе бесконечные лазейки: «мон шер», «душа моя», «профэ-э-ссор», «мой фюрер».

И фантазия моя все не иссякала, а он-то и хавал!

– Алиса… Сядь для начала… пожалуйста.

– Мне на выставку надо, она через полчаса начнется.

– С Адой?

– Не-е-т, не с Адой. Она занята. Можно я у тебя здесь покурю?

– Мы не курим на работе… Никогда!

Он раздраженно хлопнул рукой по папке с бумагами.

Конечно, не курим, это же медицинское учреждение.

Но он сейчас еще не по-настоящему разволновался, я же это раз десятый здесь предлагаю и до сих пор пока так и ни разу и не закурила у него в кабинете!

Я лихорадочно соображала: продолжать или нет…

Вот если сейчас напирать, упорствовать тупо, прицепиться по ходу к чему-нибудь еще, то он вскоре повысит голос и в самом деле распсихуется, затеребит пальцами свои редкие волосы, чуть заикаясь, гаркнет помощнице, чтобы пока не соединяла ни с кем, и в конце концов выгонит меня из кабинета!

А потом, поздним вечером, когда я буду в Сети, подкрадется тихо, положит свою усталую голову мне на плечо и снова расскажет про то, как ему было сложно сегодня оперировать.

Ему часто бывает сложно.

Еще удивительно, как никто из его пациенток без носа до сих пор не остался!

А потом мы все равно помиримся, и вопрос о деньгах будет замят на какое-то время…

– Да-да, прости. Я, пожалуй, пойду. Пора мне, в самом деле.

– Так с кем ты идешь?

– Одна.

Тупой вопрос. Если не с Адой, то я всегда хожу одна. Я не люблю людей и не умею дружить.

Ладно, пора мне тихо-мирно валить отсюда, а то ведь и правда окажется здесь кто-нибудь сегодня с одной грудью!

«Я счастливый человек, я счастливый человек, – как научили, так и повторяю в голове заезженную мантру, – а счастливые люди не отравляют жизнь окружающим, да?»

– А зачем приходила-то? – Он вздохнул – выдохнул мне в спину, размешал в чашке давно остывший кофе…

Чего опять спрашивает? И так ведь знает ответ.

– За деньгами, карточку пора пополнять, банк с утра сообщение прислал.

В такие моменты мне почти что удавалось убедить себя, что он мне как папа, а с папой ведь не стесняются, папе ведь так прямо и говорят, что конкретно от него нужно!

Ну вот оно, долгожданное…

Заскрипела недовольно под столом дверца сейфа, пачка новеньких банковских купюр в бумажке сначала обозначилась в длинных пальцах моего хирурга, а потом аккуратненько легла на стол между нами.

– Алиса, на будущее, я тебя очень попрошу: планируй свои расходы заранее и всегда обсуждай со мной те пункты, по которым тебе нужно больше денег.

– Угу.

Я встала, посмотрела на деньги так, словно делаю им, деньгам, огромное одолжение, и не торопясь убрала к себе в сумочку.

Ну все, осталось только поцеловать его в щеку – и я свободна и довольна.

Пусть и на несколько часов.

И уже в полуоткрытую дверь:

– Алиса, я посмотреть тебя хочу вечером, дождись меня.

Конечно, вечером…

А лучше