Верхом на раторне - Пэт Ходжилл

Сейчас его ум мгновенно забыл Верховного Лорда, пожилой человек страдал от крайней усталости.

Тиммон рассматривал его с растущей тревогой.

— Пожалуйста, дедушка, — снова сказал он. — Иди в мои покои и отдохни. Твои дела с Верховным Лордом могут подождать.

Ардет рассеянно похлопал внука по предплечью. В голосе мальчика были особые нотки, заставляющие даже незнакомцев угождать ему, но его слова заставили мысли старого лорда вернуться к его настоящим делам: убедить Торисена, что его интересы, более того вопрос самого выживания, лежит в том, чтобы вложить свою непредсказуемую судьбу в руки его бывшего наставника. Никто не сомневался в мыслях Ардета, поскольку он громко высказывал их.

— Ты должен помнить, мой дорогой мальчик, — добавил он с поразительной откровенностью, — что многие считают тебя склонным к безумию, как и твоего почившего неоплаканного отца. — Его бледно-голубые глаза переместились на вторую одетую в чёрное фигуру, тихо стоящую между беспокойными боевыми порядками. — На самом деле, когда слухи о вашем последнем плане просочатся наружу, даже я не смогу вас спасти.

Торисен рывком выпрямился.

— Молодой человек, — сказал он, собравшись с силами, чтобы посмотреть на Тиммона, — если вы распространите своё гостеприимство на меня и моего друга Лютого, мы с удовольствием выпьем приветственную чашу в ваших покоях. Адрик?

Ардет улыбнулся, свет, вызванный снадобьем, снова возник из облака его усталости. От этого возобновилась пульсация его силы, и зал затрепетал.

— Ну конечно я присоединюсь к тебе, милый мальчик. Нам нужно так многое обсудить.

— Позаботься о своей прародительнице, — сказал Торисен Шторму, который в ответ фыркнул: «Обязательно». Увернувшись от тянущейся руки старика, он выскользнул из зала в Новый Тентир, вместе с Лютым, снова трусящим на всех четырёх.

— Неплохо сделано, мой лорд, — пробормотал Комендант, когда Торисен вышел и вежливо добавил, — Я думаю, что смогу к вам присоседиться. — У дверей он обернулся.

— Проводи… ээ… друзей Верховного Лорда в помещения Норф, — сказал он Руте. — Что касается вас, — его цепкий взгляд внезапно устремился на остальных беспокойно ожидающих кадетов, — я вам кое-что скажу позже. А пока позаботьтесь об этих лошадях. Обо всех.

Стража Ардета отводя глаза, осторожно окружила сестру Верхового Лорда и запихнула поводья в неохотные руки Норфов. Невнятные слова протеста, которыми это сопровождалось, умерли под тяжёлым взглядом Шиповник Железный Шип. Утомлённые и голодные кадеты Норф, угрюмо последовали вслед за своим командиром южанкой вниз по пандусу.

Сестра Верховного Лорда осталась стоять в центре зала. Она оглядывалась вокруг себя, изучая знамёна, боевые флаги и, выше, слабо мерцающие цепи рандонов, висящие на верхних стенах.

— Итак, это — Тентир, — сказал её спутник, глядя поверх своего длинного носа на грязный тёмный зал.

— Да, — сказала его хозяйка, совсем другим тоном. — Это Тентир.

Рута подошла к ним, напоминая себе, что уже разговаривала с леди хайборн прежде, но лицо Джеймс в соответствии с приличиями было при этом всегда скрыто маской. Она быстро отвернулась, когда та повернулась к ней.

— Если вы последуете за мной, леди.

Когда они поднимались по лестнице на второй этаж, направляясь в гостевые покои Норф, с тренировочного поля снаружи снова раздался безжалостный крик:

— Хорошо, детишки, отдых закончен. Вставайте и бегом, бегом, БЕГОМ

Глава II

Охота на вирму

1-й день лета

I

— Мы заблудились, — сказал Серод, сердито рассматривая низкий пыльный коридор. — Я уже третий раз прохожу по одной и той же шаткой доске. Ей ты! — это уже соломенноволосому кадету, которая вела их. — Ты точно знаешь куда идёшь?

Молодая кендар по имени Рута оглянулась на них, и быстро отвела глаза.

— Куда — да, как — нет. Большая часть второго и третьего этажей не используются, за исключением гостевых покоев и крайних комнат. Мы не любим сюда подниматься. Кроме того ходят всякие истории…

— А? — сказал Серод с неприятной ухмылкой, обнажая свежие дыры в тех местах, где милорд Калдан выбил ему зубы. — Ещё больше сказочек «певцов»?

Джейм узнала линию поведения, которую Вант — никогда не нравившийся ей кендар — занял относительно юной обитательницы границы.

— Каких историй? — спросила она.

— Что что-то живёт здесь в тайной комнате, — Рута вызывающе вспыхнула. — Что у него лапы медведя и топор, скрытый в голове. Что оно рычит и подкрадывается и пожирает кадетов, которым не повезло наткнуться на его берлогу.

Серод со смехом заухал. Рута сгорбила плечи, кончики ушей покраснели. Джейм задумалась. Пока они брели, она через чувства Жура поймала слабый запах чего-то чуждого, чего-то отвратительного, чего-то живого.

— Несмотря на Законную Ложь, большинство песен несут в себе некое зерно истины.

— Ха! — сказал Серод. — Ты слышала это, оболтус? Просто потщательнее выбирай, какую дверь открыть. Ух! — Он хлопнул по паутине, в которую только что влетел и стал отряхиваться от пустых оболочек мух.

— Бедный Серый, — сказала его хозяйка. — Тентир не оправдал твоих ожиданий, не так ли?

— А твоих?

— Ну хорошо. Это же не само училище. Посмотрим.

До сих пор, думала Джейм, всё складывалось не слишком благоприятно. Никто ещё не падал с лошади практически под ноги Коменданту. И опять, как обычно, её отъезд — откуда угодно — приводил к большим разрушениям. Тай-Тестигон в огне, Каркинарот в руинах, Заречье превратилось в руины, и посреди этого ты — с извиняющемся видом…

Какой вид примет Тентир, когда она его покинет?

Говоря о конструкции здания, она была очень странной. Все замки Заречья были такие разные, как будто первоначальные строители исходили именно из этой цели. Поколения кенцир привлекали к строительству своих собственных людей, но их воздействие было мало заметно здесь, где коменданты регулярно сменялись и ни один дом не имел власти. Снаружи Старый Тентир выглядел простым и даже скучным. Внутри он был… странным. Низкие залы, тающие в сумерках, прямые повороты, никогда не приводящие обратно в тоже место — она была точно уверена, что Серод ошибался насчёт одной и той же скрипучей доски: они все скрипели — кто-то умный и скрытный спроектировал это место, замаскировав его сущность за скучной внешностью.

— Жур, оставайся в поле зрения, — позвала она барса, который трусил впереди, усердно всё изучая. Слепой от рождения, он видел только то, что видела она, и всегда помнил об этом, но для неё это было всё ещё непривычно.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});