Привкус горечи - Магдален Нэб

— Очень хорошо, что вы приехали. Джереми объяснил мне, что на сей раз ничего представляющего ценность не пропало. Сейчас он напечатает список недостающих предметов. Я полагаю, он принесет нам его через минуту. А пока, быть может, вы побудете со мной и выпьете чего-нибудь.

Они сели. Капитан пить отказался, хотя разнообразие напитков, в основном алкогольных, расставленных на низком плетеном столике рядом с креслом сэра Кристофера, произвело на него впечатление. Инспектор сказал:

— Я бы выпил стакан воды, если можно. Так жарко...

Много пить ему не стоило бы, иначе он снова начнет обливаться потом, едва успев прийти в себя в прохладной машине капитана.

— Конечно.

Инспектор думал, что сейчас откуда ни возьмись появится слуга или даже дворецкий и обслужит гостей, но сэр Кристофер все сделал сам. Он положил в стакан много льда, чего инспектор не любил, но сказать об этом постеснялся. Лучше бы он вообще ничего не просил, потому что теперь не знал, куда деть шляпу, и был вынужден пристроить ее на колене, потягивая ледяную воду маленькими глотками.

— Вы сказали «в этот раз». Правильно ли я понял, что у вас и раньше были кражи? — Капитан держался невозмутимо и серьезно, его загорелая рука неподвижно лежала на прекрасно скроенной шляпе.

— К сожалению, да, была одна достаточно серьезная кража, хотя и очень много лет назад. Особенно расстроила меня тогда не столько высокая ценность похищенных произведений искусств, которые были частью коллекции моего отца, сколько то, что к краже причастен кто-то из домашних, — в этом не было никаких сомнений. Этот кто-то впустил грабителей и показал, где находятся интересующие их вещи. Понимаете, дверь не взломали, к тому же собаки, а их в доме две, не лаяли.

Пока капитан задавал вопросы, инспектор слушал стрекотание сверчков и тихое журчание воды в фонтане, расположенном в центре пруда с лилиями. Он не знал, куда деть холодный как лед стакан, ведь до стола дотянуться он не мог. Он уже устал его держать. Интересно, стакан опрокинется, если его поставить на дорожку, покрытую гравием и устланную вьюнками? Сэр Кристофер заметил его замешательство и наклонился вперед:

— Позвольте мне...

Подобно инспектору, сэр Кристофер был крупным мужчиной, несколько полноватым, пальцы потянувшейся к стакану руки — белые и пухлые.

— Мы были вынуждены уволить молодого человека, которого незадолго до того наняли в помощь для составления каталога коллекции. Мой отец никогда не поддерживал ее в должном порядке и до сих пор она, увы, еще не в лучшем виде. Этот молодой человек — кстати, очень исполнительный — наряду с моим управляющим, проработавшим у нас почти тридцать лет, и моим ближайшим другом Ренато, экспертом по антиквариату, с ним я общаюсь всю свою жизнь, были единственными, кто мог дать наводку грабителям.

— Быть может, они самостоятельно добрались до нужных им вещей?

— О мой дорогой капитан, если вы увидите последний этаж этого дома, вы поймете, что это абсолютно невозможно. Мой отец был настоящим коллекционером. Он покупал вещи не для дома. Этот дом был просто хранилищем его коллекции, и он никогда ничего не продавал. Там наверху что-то вроде пещеры Аладдина. В процессе работы над каталогом вещи переставляли, в случае если одному из парных предметов необходима была реставрация, пары разделяли. Несмотря на это, грабители ничего не перепутали, они точно знали, что им нужно, и их выбор был сделан, должен это признать, с превосходным вкусом.

— Полагаю, на рынке так ничего и не появилось?

— Ничего. Полиция следит за появлением новинок. Коллекционеры, как вы знаете, не слишком щепетильны. Они намекают знакомому торговцу, что ищут определенную вещь, а когда через некоторое время тот приносит им желаемое, они не задают вопросов. Тем не менее жаль было прогонять этого мальчика. У него хороший вкус, и когда пытаешься помогать молодым... Джереми пришел ко мне в таком же возрасте неопытным мальчишкой. А теперь он настоящий знаток.

— Сэр Кристофер...

Джереми Портеус, мягкий и загадочный, вернулся, с видом триумфатора держа перед собой лист бумаги.

— Спасибо, мой дорогой. Капитан, вот список похищенных вещей. Вы увидите, особого интереса здесь ничего не представляет, но мой адвокат свяжется со страховой компанией, и им понадобится копия нашего заявления к вам.

— Конечно. — Капитан взял список и, не глядя в него, передал инспектору: — Инспектор Гварначча все сделает. Он приложит этот список к нашему протоколу и привезет вам его на подпись. Мы обязательно покажем список всем скупщикам антиквариата во Флоренции, но я не могу, надеюсь, вы понимаете, дать вам никаких гарантий...

— Да, безусловно, я это понимаю и прошу прощения за то, что отнял у вас время из-за этой страховки. Я не рассчитываю снова увидеть хоть что-нибудь из этих вещей. И хотя мне их жаль, ведь серебро похищено из спальни моего отца, а там ничего не трогали со дня его смерти, больше всего я волнуюсь за этого бедного мальчика Джорджо.

— Простите?

— Меня крайне беспокоит и очень расстраивает, что вы будете снимать отпечатки пальцев и тому подобное и, возможно, попытаетесь...

— Вам нельзя нервничать, — перебил его Портеус. — Мальчик уверяет меня...

— Алекс тоже нас уверял, и я до сих пор не уверен, правильно ли мы поступили. Я не могу позволить несправедливо осудить юного Джорджо.

Портеус положил руку старику на плечо и прошептал:

— Не забывайте, вам нельзя волноваться.

— Я знаю.

— Инспектору необходимо будет поговорить со всеми вашими служащими, сэр Кристофер, в том числе и с Джорджо. Он занял место того юноши, которого вы уволили после прошлого ограбления?

— Нет. О нет, после Алекса было еще несколько... Джорджо здесь совсем недавно, всего лишь пару месяцев. Очаровательный мальчик. Вы не станете?.. Я имею в виду...

— Инспектор поговорит с ним и с остальными вашими служащими. — Капитан встал. — Сэр Кристофер, пожалуйста, поверьте мне, ваши опасения совершенно понятны. В собственном доме вы хотите чувствовать себя в безопасности, хотите знать, что вас окружают преданные люди и, безусловно, это гораздо важнее, чем найти несколько серебряных вещиц. Если позволите, я бы хотел осмотреть все входы в дом, потом комнату или комнаты, откуда они пропали. Инспектор останется здесь с вами и разъяснит процедуры, которые последуют далее. Я уверен, он убедит вас в том, что вам не о чем беспокоиться.

У инспектора екнуло сердце. Маэстренжело испытывал непоколебимую уверенность в том, что инспектор прекрасно находит общий язык с людьми и умеет разговорить их. Но рассчитывать на это в данном случае было просто смешно. Все еще оставалось загадкой, почему капитан приехал сюда. Инспектору было неудобно спрашивать об этом в машине. Однако, несомненно, если бы речь шла об обычном давлении сверху — как-никак важный иностранец! — капитану следовало бы вести светскую беседу с хозяином, отправив инспектора заниматься делом: искать следы взлома дверей, опрашивать прислугу и так далее. Та еще идея — оставить его успокаивать миллионера, у которого стащили пару безделушек! К тому же, чтобы помочь людям, нужно проникнуться их житейскими проблемами, тогда они смогут спокойно доверить тебе свои беды. Да, разумеется, людям необходимы разговоры по душам... но о чем, во имя всего святого, он должен непринужденно болтать с этим стариком? Какие у него могут быть житейские проблемы? Вместо этого инспектор принялся описывать процедуру снятия отпечатков пальцев у прислуги — понимаете, просто чтобы исключить их из круга подозреваемых, — объяснять, почему необходимо осмотреть здание снаружи и принять меры предосторожности на случай, если это была лишь разведка перед ограблением более серьезным, которого можно ожидать, когда волнение уляжется...

Тема была исчерпана, а капитан все не возвращался, и инспектор снова задумался о том, какие бытовые проблемы могут быть у богатого человека. Он оглядывался по сторонам, подыскивая новую тему для разговора и стараясь не смотреть при этом на мольберт. Инспектор был уверен: заговори он о находящейся на нем картине, обязательно ляпнет что-нибудь не то. Она казалась ему очень неумелой, но, возможно, потому, что он привык к полотнам палаццо Питти и не понимал современного искусства. Инспектор переключил свое внимание на сад — вполне безопасная тема. Белые и бледно-розовые соцветия герани свисали из терракотовых вазонов. На вьющихся розах, плети которых цеплялись за стены и нижние ветки других деревьев, все еще красовались несколько белых цветков. Низкая живая изгородь, прямо-таки геометрически аккуратная, окружала кустарники и беспорядочно растущие блеклые, мелкие, невыразительные цветы.

— У вас прекрасно ухоженный сад.

В отношении живых изгородей это было правдой, а вот все остальное отнюдь не казалось ухоженным, особенно потому, что из каждого укромного уголка, из каждой щели в стене, из-под гравия, покрывавшего тропинки, пробивалась растительность. Ему требуется целая армия садовников... Не следует говорить это вслух.