Агент "Н" или "М" - Агата Кристи

— Да. Верьте моему слову, вся эта возня с эмигрантами не доведет до добра. Будь моя воля, я бы их всех интернировал.

— Не слишком ли вы суровы?

— Нисколько. На войне, как на войне. А насчет мистера Карла у меня свои соображения. Во-первых, он не еврей — это сразу видно. Во-вторых, приехал сюда ровно за месяц — заметьте, всего за месяц до начала войны. Это уже само по себе подозрительно.

— Значит, вы полагаете… — вызывая майора на откровенность, вставил Томми.

— Шпионаж! Вот чем он занимается.

— Но в здешних краях нет никаких важных военных объектов.

— В этом-то весь фокус, старина. Поселись он в окрестностях Плимута или Портсмута, его сразу бы взяли под наблюдение. А в нашей дыре его никто не заметит. Тем не менее здесь тоже побережье, верно? Нет, пет, не спорьте! Правительство слишком доверчиво. Вы приезжаете в Англию, корчите грустную мину, рассказываете, что братья у вас в концлагере, и с вами сразу начинают нянчиться. Да вы посмотрите на нашего немца — это же воплощенное высокомерие. Он — нацист, вот он кто!

На этом разговор прервался, так как собеседники добрались до клуба. В гольф Томми играл неважно, но — как он вскоре с радостью убедился — именно такой партнер и требовался его новоявленному приятелю. Майор выигрывал, и это было очень удобно.

— Недурно поиграли, Медоуз, ей-богу, недурно! Надеюсь, будем заглядывать сюда почаще. А вот и Хейдок! Он вам понравится. У него дом на холме, рядом с нами. Отставной моряк. Сейчас возглавляет местную гражданскую оборону.

Капитан 3-го ранга Хейдок оказался крупным жизнерадостным мужчиной, с обветренным лицом, ярко-синими глазами и привычкой не говорить, а кричать. Знакомству с Томми он обрадовался.

— Теперь Блетчли не будет так одиноко в «Сан-Суси». Еще один мужчина — настоящее спасение для него. Там же у вас отбою нет от дам, верно, Блетчли?

— Не знаю. Я не дамский угодник, — отозвался майор.

— Вздор! — загремел Хейдок. — Просто там женщины не в вашем вкусе, вот и все. Пансионные старые девы. Бездельницы, у которых одна забота — сплетничать и вязать.

— Не забывайте; есть еще мисс Перенна, — сказал Блетчли.

— Верно! Шейла — привлекательная девушка, ничего не скажешь. На мой взгляд, даже красавица.

— Я немножко беспокоюсь за нее, — признался Блетчли.

— А в чем дело? Что будете пить, Медоуз? Вы, майор?

Когда выпивка была заказана и все трое уселись на веранде клуба, Хейдок повторил свой вопрос насчет Шейлы.

— Да все этот немец! — раздраженно ответил Блетчли. — Она слишком часто проводит с ним время.

— Думаете, влюбилась в него? Гм… Это скверно. Конечно, он в своем роде красивый парень. Но все равно так не годится. Это же все равно, что связь с врагом. И где только голова у этих девчонок? Разве кругом мало англичан? — Хейдок взглянул на часы: — Скоро последние известия. Пойдемте-ка лучше послушаем.

Сводка в этот день была скупая. Капитан Хейдок одобрительно прокомментировал последние успехи воздушных сил — первоклассные ребята, дерутся, как львы, — и принялся излагать свою излюбленную гипотезу насчет высадки немцев. Рано или поздно они выбросят десант, причем именно здесь, в Лихемптоне, где их не ожидают — слишком уж место захолустное.

— На весь городок ни одной зенитки! Позор!

Дискуссия, однако, не развернулась — майор и Томми заторопились в «Сан-Суси» ко второму завтраку. На прощанье Хейдок с самым сердечным видом предложил мистеру Медоузу заглянуть к нему. Его вилла называется «Приют контрабандистов».

— Вид чудесный, собственный пляж, в доме все удобства. Притащите его ко мне, Блетчли.

Было решено, что завтра Блетчли и Томми зайдут к Хейдоку. Посидят, выпьют.

После второго завтрака в «Сан-Суси» воцарился покой. Мистер Кейли в сопровождении преданной супруги отбыл «отдохнуть». Мисс Минтон повела миссис Бленкенсоп «в посылочный центр» — паковать и надписывать подарки для фронта. Мистер Медоуз незаметно ускользнул в Лихемптон. Прошелся по эспланаде, заглянул в киоск и взял последний номер «Панча», а затем, нерешительно потоптавшись на месте, сел в автобус с табличкой «Старая пристань». Приехав на конечную станцию, Томми вылез и прошелся по пристани. На ней не было ни души, если не считать кучки ребятишек, которые носились взад и вперед, подражая оглушительному крику чаек, да одинокого рыболова, восседавшего на самом краю пирса.

Мистер Медоуз поравнялся с ним и остановился, глядя в воду. Потом любезно осведомился:

— Что-нибудь поймали?

— Почти не клюет, — покачал головой мистер Грант и немного вытравил леску. Затем, не оборачиваясь, спросил:

— Что у вас, Медоуз?

— Пока ничего интересного. Окапываюсь, — ответил Томми.

— Хорошо. Рассказывайте.

Томми присел на ближайшую тумбу, откуда ему была видна вся пристань, и начал:

— Думаю, что пришелся ко двору. Список постояльцев у вас, наверно, уже есть.

Грант кивнул.

— Подружился с майором Блетчли. Сегодня утром играл с ним в гольф. Типичный офицер в отставке. Пожалуй, чуточку слишком типичный. Кейли, по-моему, настоящий инвалид, ипохондрик. Но, конечно, такую роль нетрудно и сыграть. Он сам рассказывал, что в последние годы не раз бывал в Германии.

— Существенно, — лаконично заметил мистер Грант.

— Затем фон Дайним.

— Надеюсь, Медоуз, вам не нужно объяснять, что Карл фон Дайним особенно интересует меня?

— Вы полагаете, он и есть Н.?

Грант покачал головой.

— Нет, мне кажется, Н. не может себе позволить быть немцем.

— Даже эмигрантом и жертвой нацизма?

— Даже им. Мы держим под наблюдением — и немцам это известно — всех подданных вражеского государства, проживающих у нас в стране. Более того — сообщаю это пока строго конфиденциально, — в самое ближайшее время все германские граждане от шестнадцати до шестидесяти лет будут интернированы. Осведомлен об этом противник или нет — не знаю, но во всяком случае такую возможность он предвидит. Поэтому Н. должен быть либо нейтралом, либо, что вероятнее, англичанином. То же, конечно, относится и к М. О Карле же фон Дайниме я думаю в другой связи: он может оказаться звеном в цепи. Н. и М. вовсе не обязательно находиться в «Сан-Суси», раз там фон Дайним. Поэтому вполне вероятно, что на след нас выведет именно он. Тем более что прочие обитатели «Сан-Суси» очень мало похожи на лицо, которое мы ищем.

— Надеюсь, сэр, вы их более или менее прощупали?

— Нет, — не без раздражения вздохнув, бросил Грант. — Именно этого я и не могу себе позволить. Конечно, стоит мне сказать слово, и наши наведут нужные справки, но я не смог идти на такой риск, Бирсфорд: я уже говорил вам, что зараза проникла и в Секретную службу. Прояви я хоть малейший интерес к «Сан-Суси», люди из пятой колонны мгновенно сообразят что к чему. Поэтому в игру вступаете вы, человек со стороны. Поэтому вам придется работать вслепую, без нашей помощи. Вы — наш единственный шанс, и я не вправе рисковать, чтобы не вспугнуть врага. Проверить я смог только одного человека.

— Кого, сэр?

— Самого Карла фон Дайнима. Это несложно — тут нам помогает заведенный порядок: Дайним проверяется не в связи с «Сан-Суси», а просто как подданный враждебной державы.

— И что же дала проверка? — полюбопытствовал Томми.

Его собеседник неопределенно улыбнулся.

— Мистер Карл — именно тот, за кого выдает себя. Отец его был арестован и умер в концлагере. Старшие братья сидят и поныне. Мать год тому назад умерла с горя. Сам он бежал в Англию за месяц до войны и открыто заявил о своем желании сотрудничать с нами.

— Значит, с ним все в порядке? — спросил Томми.

— Не обязательно. Немцы славятся своей дотошностью. Если они заслали к нам фон Дайнима в качестве шпиона, значит, ими сделано все для того, чтобы его рассказы о себе совпали с нашими сведениями о его прошлом. Тут возможны два варианта: либо в осуществлении плана участвует вся семья Дайнимов, что вполне вероятно — при нацистском режиме на людей всегда можно нажать; либо в «Сан-Суси» живет не Карл фон Дайним, а тот, кто играет роль Карла фон Дайнима.

— Понятно, — процедил Томми и тут же непоследовательно добавил: — Он показался мне очень славным парнем.

— Разведчики обычно такими и бывают, — вздохнул Грант. — Любопытная у нас служба. Мы уважаем противника, противник — нас, хотя и мы, и он делаем все, чтобы уничтожить друг друга.

Наступило молчание. Томми задумался над странностями войны. Его размышления прервал голос Гранта:

— Но есть враг, которого нельзя уважать. Это предатели в наших собственных рядах. Люди, готовые продать свою родину, готовые принять посты и чины из рук победившего противника.

— Неужели такие свиньи действительно находятся? — усомнился Томми.

— Да, и притом всюду. У нас, в Секретной службе, — об этом я уже говорил. В армии. На скамьях парламента. В министерствах. Мы должны выловить эту нечисть — и как можно скорее. Начинать надо не снизу — не с мелкой сошки, не с паршивцев, которые ораторствуют в парках и продают пораженческие газетенки: они все равно не знают тех, на кого работают. Мы охотимся за тузами, за теми, кто способен причинить стране непоправимый вред. И они причинят его, если мы не успеем их обезвредить.