Снежок тебе в лоб (СИ) - Давыдова Ирина

― Какой же ты урод, Максим. Как я этого раньше не замечала?

― Как я не замечал, что моя жена шлюха. Поехала встречать Новый год в деревню к мужикам, которые… ― я не смогла больше слушать этот бред и не выдержав дала ему пощечину.

Злость переполняла меня, и я никак не думала, что Макс посмеет ответить мне тем же. Он размахнулся и со всей силы ударил меня по щеке тыльной стороной ладони. Перед глазами на миг потемнело, мир в глазах сотрясся, и я рукой схватилась за лицо. Щека горел огнем.

Неожиданно входная дверь открылась, и я сквозь боль пыталась рассмотреть, кто вошел к дом. Это был Роман и выглядел он очень злым. Он резко размахнулся и кулаком двинул по лице Макса. Я отошла в сторону понятия не имея о его дальнейших действиях. А Роман словно почувствовав мой взгляд на себе, обернулся ко мне.

― Есения, ты как?

― Нормально, ― прохрипела я, скривившись от боли.

― Ты че, хахаль, охренел? ― Макс двинулся на Романа, но мой новый знакомы оказался проворнее и резко развернувшись, снова влепил ему по морде.

Максим сильно пошатнулся и едва удержался на ногах, схватившись за стол. Роман так просто это оставлять не стал. Схватил его за свитер и приподнял, заставляя смотреть в его глаза.

― Ты мразь, кто тебе позволял поднимать руку на девушку? Совсем крыша поехала, мудак?

― Это значит с тобой она развлекалась. Хорошо отблагодарила?

Роман размахнулся и снова ударил его. Я резко зажмурилась, заметив кровь, пошедшую из носа мужа.

― Это тебе за оскорбления Есении, ― еще один, с левой руки, ― а это за то что посмел тронуть ее, мразь!

Он снова схватил Макса за свитер, который буквально торчал из-под куртки и силой выволок того из дома. Я, тяжело дыша примкнула спиной к стене и тихо съехала на пол. Вот так Новый год. С подобным мне еще не приходилось сталкиваться.

― Есения? ― услышала голос Романа через несколько долгих минут.

Медленно открыла глаза и улыбнулась. Он помогал мне подняться.

― Все хорошо, Ром. Спасибо тебе.

― Пойдем. Тебе нужно в тепло. Здесь делать нечего.

― Оставь меня, Роман. Я и так испортила тебе праздник. Уходи.

― Что ты такое говоришь? Конечно же я тебя не брошу здесь. Пойдем, тебе надо холодное приложить к щеке, чтобы синяка не было.

Я хотела улыбнуться, как неожиданно под дверью раздался взрыв, и я вздрогнула и резко прижалась к груди мужчины.

― Падла. Я его закопаю.

Глава 8

― Стой здесь, ― попросил Есению, на что она, посмотрев на меня испуганным взглядом, согласно кивнула.

Черт! Я точно убью этого мудака. Как он вообще посмел поднять свои ручища на эту мелкую девчонку? Кто вообще его воспитывал? Ни одна женщина не заслужила к себе такого отношения. Что вообще значит поднять руку на того, кто слабее тебя? Это разве достойное поведение мужчины?

Убедившись, что Есения более или мнее в порядке я рукой толкнул дверь, собираясь проучить горе женишка и превратить его морду в месиво. Но стоило мне ступить за порог, как я заметил быстро убегающего мерзавца, за которым гнались мои братья. Картина скажу я вам, довольно смешная, если бы не одно «но». Есения испуганная стоит в доме и плачет. А этот урод поспел ее ударить. А теперь сбегал как крыса, запрыгнув в авто и без прогрева дав по газам. Вот же придурок!

Братья остановились, понимая, что все равно уже не догонят. Какой смысл бежать за машиной? Посовещались, когда я увидел, что в руке Вити загорелся огонек, а в следующую секунду вдогонку авто он кинул петарду. Я зажмурился и тут же услышал громкий хлопок. Только единственное не учел.

Есения!

Развернулся и забежал в дом. Она стоит на том же место, с закрытыми глазами и прижимает руки к ушам. Черт! Я тут же подошел к ей и загреб в объятия. Она расслабилась и обняла меня в ответ.

― Тихо, девочка, тихо. Все хорошо. Не переживай. Это мои дурковатые погнали твоего мужа петардами из двора.

Она напряглась в моих руках, и подняв голову, заглянула в глаза.

― С ним все нормально?

Я хмыкнул.

― Живой, не переживай.

Она кивнула и снова прижалась к моей груди. Я прикрыл глаза наслаждаясь ее доверием. А как это назвать иначе, если она прижимается ко мне, не боится меня и считает своей поддержкой. Это доверие. И мне безумно приятно от этого.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Страшно представить, что могло случиться, если бы мы не повстречали ее в лесу. От ее муженька дебильного можно ожидать чего угодно, и если бы меня не было рядом…

― Спасибо тебе… ― прошептала Есения, а я рукой погладил ее по спине.

― Я рад, что оказался рядом. Прости, что отпустил тебя к нему.

― За что ты извиняешься? Я даже подумать не могла…

― Это было ранее?

― Нет, ― она покачала головой, а я поправил свою шапку на ней, отмечая, что ей она ну очень к лицу. ― Никогда прежде он не поднимал на меня руку.

― Урод! Убить его мало. Прости, я слышал все что он тебе сказал. Я сразу же пошел за вами, как только вы дверь в дом закрыли. Я боялся, что этот мудак может тебе навредить. И оказывается, не зря боялся.

― Я испортила тебе праздник.

― Вовсе нет. Даже не думай.

― Ребят, все в порядке? ― в дом заглянул взволнованный Федька. Увидел заплаканную с покрасневшей щекой Есению и нахмурился. ― Это мудак сделал?

Я кивнул.

― Сейчас догоним.

― Федь, успокойся. Не надо. Я ему вмазал несколько раз. Можем беды натворить.

― Ладно, но я ему это так не спущу с рук. Урод мохнатый.

Федя закрыл дверь с другой стороны.

― Как же стыдно, ― прошептала Есения, а мне захотелось встряхнуть ее. Тоже мне, нашла чего стыдиться. Это Максиму должно быть стыдно.

― Тебе нечего стыдиться. Прекрати, прошу.

Неожиданно в тишине дома раздался звонок телефона. Есения вздрогнула и ошарашенно посмотрела на экран мобильного.

― Господи, мама!

― Позвонил и нажаловался?

― Вряд ли. Мои родители поссорились с ним после того, как поняли, что Максим не хочет работать. Что же делать? Она же поймет, что я плакала.

― Значит так, ― я забрал у нее телефон и пальцами приподнял лицо за подбородок, ― мы сейчас идем к нам домой, ты умываешься, успокаиваешься и потом перезваниваешь маме. Скажешь задремала. Не сразу телефон услышала. Поняла?

― Угу, ― кивнула она, словно нашкодивший ребенок. Я улыбнулся.

― Пойдем. И пожалуйста, не плачь больше.

― Я испугалась. Просто испугалась.

― Понимаю.

Еще бы! Что должна чувствовать девушка, когда ее бьют радость? Восторг? Черт! Да она вообще не должна чувствовать подобного. Как только хватает смелости ударить ее, такую мелкую, хрупкую и совсем безобидную. Что она сможет сделать в ответ? Пока размахнется, для удара, он уже перехватит ее руку. Хотя я слышал, что Есения ударила Максима. Жаль только, что в ответ получила еще хуже.

― Все позади. Я рядом, слышишь?

― Да.

Мы вышли из дома. Есения закрыла дверь на замок, и я, положив ее руку себе на локоть, повел к нам домой. Оставлять ее одну сейчас нельзя. Да и в холодном доме нечего сидеть.

Я чувствовал, что девушку всю трясло и пожалел, что в этом доме зимой не искупаться в ванной. Хоть у нас было и тепло, но не для ванной. Хотя… если перенести одну батарею…

― Примешь ванную? Тебе нужно успокоиться и согреться.

― Нет, что ты. Это уже через чур. Я и так вас стеснила слишком. И праздник испортила. Мой муж идиот, и я в ближайшие дни подам на развод. Пусть теперь живет за счет своей мамы.

― Да уж, не мужик, а чудо из чудес. И все же, я настаиваю на ванной. Ты вся дрожишь.

Зайдя в дом, заметил, что парни уже приглушили свет, и убрали со стола, оставив лишь горячительные напитки. Я благодарно кивнул им, и тут же помог Есении снять шубу.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

― Можно мне чаю?

― Ванная и чай, будет лучшим успокоением, ― отметил Федя, проходя мимо нас на кухню, ― я уже отнес пару батарей в ванную комнату, не должна замерзнуть. И да, кран тоже открыл.

Я довольно улыбнулся, и заметил, что Еся сдалась. Она вздохнула и слегка улыбнулась.