У смерти твой голос - Ка Ти Лин

тебя. Извини за концерт. Возвращайся, я найду кого-нибудь, кто меня подвезет.

– И я тебя люблю, Юн, и сам отвезу, – сказал папа с видом человека, который жутко испуган за своего единственного ребенка.

Я его обняла.

* * *

Час спустя мы с родителями подавленно сидели за столом, где так весело завтракали утром.

– Хорошо, что ты не стала снимать квартиру и можешь приехать домой после такого кошмара! – причитала мама, которая после папиного звонка бросила клиентов и тоже вернулась, чтобы послушать мою историю.

Я ворошила палочками вок, и сердце ныло от любви к родителям – единственным людям, которых мне разрешено любить. Жаль, конечно, что им пришлось вот так сорваться с работы в день фестиваля, я все же не ребенок, но как приятно!

– Со мной все в порядке, – бодро сказала я, хотя до сих пор покрывалась липким потом при мысли о мертвой девушке. – Мама, как думаешь, она чем-то болела? Может, найти ее семью? Я изучу ее бацзы подробнее и расскажу им, что…

– Юн Хи, не трави себе душу. Ее жизнь окончена, твои предсказания ничем не помогут. Умереть сегодня было ее судьбой.

– Эту судьбу можно увидеть заранее? – спросила я, отчаянно надеясь на ответ.

– Давайте поедим, – сурово сказала мама и накрутила лапшу на палочки.

А я так и не смогла проглотить ни куска. Вок я всегда ем одинаковый, из гречневой лапши с курицей и побегами бамбука, но сегодня даже он не радовал. А вдруг, если бы я вызвала скорую сразу, как только она появилась в дверях, она бы не… Надо просто лечь спать, прямо сейчас, в три часа дня, и проспать до завтра. Но сначала…

Оставшись одна, я легла на спину, закрыла глаза и прибегла к средству номер два – последнему, на случай, если попытка представить парня голым и глупым не поможет сразу о нем забыть. Внимательный взгляд непроницаемо-темных глаз инспектора, его длинные осторожные пальцы нет-нет да и мелькали в моих воспоминаниях, и, чтобы не дать мыслям о нем укорениться, я стала во всех подробностях представлять, как умираю, как не могу больше дышать, как разлагается мое тело и постепенно смешивается с землей.

В двенадцать лет, когда мама предрекла мне смерть от любви, я со страху пересмотрела в интернете кучу видео о том, что происходит с телом после смерти, – чтобы знать, что со мной потом случится. И когда мне впервые сильно понравился мальчик, я решила, что буду подробно представлять свою смерть каждый раз, как подумаю о нем. Это оказалось так ужасно, что очень скоро я полностью отказалась от фантазий о Паке Мин Хо из параллельного класса. С тех пор этот способ много раз помогал мне не влюбиться. Вот и сейчас я соскользнула в сон, а когда проснулась, мысли о короткой встрече в салоне немного притихли.

На работу я не пошла – весь день сидела в кровати, ела соленые закуски, роняя на пол упаковки от них, и бесконечно изучала бацзы мертвой девушки. Полностью выбросить из головы вчерашнее все равно не получалось, а мысли о ней хотя бы позволяли не думать об инсп… о том человеке, имя которого я уже почти забыла.

Мне было жаль девушку, а еще жаль себя, – словно ее смерть была мне предостережением. Долгие годы я видела знаки судьбы во всем, так что случившееся не казалось стечением обстоятельств: был глубокий смысл в том, что из всех дверей в Йемтео девушка, имени которой я не узнала, перед смертью выбрала мою. Я даже в ленту местных новостей пару раз заглянула: вдруг всплывет что-то о ней? Хоть имя узнаю. Заодно я, кляня себя за слабость, поискала что-нибудь об инспекторе Чан Чон Мине (ладно, я помню его имя, но это ведь ничего не значит). Безуспешно. Соцсетей он не вел или скрывал их, а списки сотрудников полиции мне в Нейвере не попались, поэтому всю свою беспокойную жажду деятельности я направила на девушку. Случившееся с ней, помимо прочего, еще и задело мою профессиональную гордость. На что годится наше ремесло, если не может предречь подобные события даже за пять минут до того, как они произойдут?

– Юн, завтра идешь работать, – сказала мама. – Салон не должен простаивать. Знаешь, сколько там стоит аренда?

– Мама, ты делала прогнозы людям, которые вскоре после этого умерли? Это было видно в их бацзы?

– Не зацикливайся. Гороскоп дает советы, как лучше построить свою жизнь, но не поможет избежать смерти. Она непредсказуема.

– Тогда как ты предсказала мне судьбу?

– Это другое.

Губы у мамы сжались, как от боли, и я решила не давить. Она много раз говорила, что расскажет, когда я наберусь мастерства и смогу ее понять, но час пока не пробил.

На следующий день стало ясно, что изучение финансовой и семейной сфер жизни мертвой девушки, а также приоритетных для нее фэншуй-направлений ничего не даст, и я, горестно развалившись среди подушек, включила телик. Даже бацзы на день себе не составляла. А что оно мне скажет? «С полудня до двух – самое благоприятное время, чтобы смотреть дорамы про копов?»

Но мама была права: постепенно отступали и тоска от увиденной смерти, и память о красивом появлении темноглазого мужчины в униформе. Конечно, рано или поздно я снова открыла бы салон, и жизнь вернулась бы в прежнее русло. Но я продолжала заходить на сайт городских новостей, и через пару дней после трагедии там появилась заметка, от которой сердце бешено заколотилось.

«Печальное событие в нашем городе. Ким Ха Юн, студентка двадцати пяти лет, умерла по неустановленным причинам в этнографической деревне Йемтео. Причина смерти: предположительно порок сердца».

Рядом с заметкой – фотография, сделанная на чей-то телефон. На фото была толпа туристов и знакомый пейзаж: подножие лестницы, ведущей к храму. Туристы, сбившись группой, испуганно смотрели на что-то за границей кадра: видимо, там лежало тело девушки. Фотографировать мертвых – плохая примета, дух покойного может проникнуть в изображение и там остаться, поэтому информации от фотки, сделанной кем-то из туристов, было мало. И все же кое-что я заметила. На древних, знакомых мне с детства каменных плитах лежала сумочка. Я уставилась в телефон, едва не утыкаясь в него носом. Сумка блестела на солнце – значит, она из ткани, усыпанной стразами.

А теперь вопрос: кто возьмет с собой сумку со стразами куда-нибудь, кроме клуба или вечеринки? Да, меня иконой стиля не назовешь, половину времени я провожу в ханбоке, а вторую половину – в пижаме или джинсах с футболкой,