Нарушенная клятва (ЛП) - Ларк Софи

— Понятия не имею, — отвечаю я.

Мы спускаемся на лифте с тридцать второго этажа на двадцать восьмой. Несмотря на то, что Кэл уже проверил мою квартиру, используя свой запасной ключ, Данте проверяет ее еще раз, прежде чем мы входим.

— Я собираюсь быстро принять душ, — говорю я им. — Угощайтесь, если хотите.

Я включаю воду настолько горячую, насколько могу выдержать, и смываю запах хлорки с волос. Когда я поднимаю лицо под струи воды, я чувствую новый приступ паники. Я помню, как ужасно задыхались мои легкие, отчаянно требуя воздуха. Я выключаю воду, вытираюсь полотенцем, подходящего размера, и переодеваюсь в штаны для йоги и толстовку.

Когда я возвращаюсь в гостиную, Кэл и Данте рыщут вокруг, проверяя окна и балконные двери на наличие признаков того, что кто-то мог проникнуть сюда в начале дня.

— Что-нибудь выглядит не на своем месте? — спрашивает меня Кэл. — Что-нибудь пропало?

— Нет, насколько я могу судить.

Я бы заметила. В моей квартире минимализм в крайней степени, чистота и порядок. Мои книги расставлены в алфавитном порядке по именам авторов. В раковине нет ни одной грязной посуды. У меня нет ни растений, ни домашних животных, я не хочу, чтобы что-то живое зависело от меня.

— Тогда давай побеседуем с Рональдом, — рычит Данте.

Рональд — главный швейцар. Он и еще двое сменяют друг друга, поэтому в вестибюле круглосуточно находится человек, который следит за тем, чтобы никто, кроме жильцов или гостей, не попал в здание.

Рональд — средних лет, лысый, грузный и дружелюбный. У него есть намек на британский акцент, который может быть настоящим, а может быть, он использует его, чтобы расположить к себе жильцов, которым нравится идея о шикарном швейцаре, приехавший из-за рубежа.

Сначала он не решается показать нам запись с камеры в бассейне, не согласовав это с руководством дома. Однако мой брат очень убедителен со своими светло-голубыми глазами, которые пронизывают вас насквозь, и своим титулом городского олдермена. Молчаливая, внушительная фигура Данте убеждает совершенно по-другому.

Рональд проводит нас в небольшую заднюю комнату с единственным столом, стулом и компьютерным монитором.

— Здесь вы можете посмотреть видеозаписи, — говорит он.

— Нам нужно посмотреть все камеры на крыше, — говорит Данте. — Те, которые показывают бассейн.

— Я посмотрю, что можно сделать, — говорит Рональд, садясь за стол и неуверенно щелкая мышкой. — Мы получили камеры наблюдения только в этом году, поэтому я не совсем знаком с системой. Мне приходилось просматривать записи только дважды, когда миссис Питерсон настаивала на том, что кто-то стучит в ее дверь….

— Так и было? — спрашивает Данте.

— Нет, — усмехается Рональд. — Это был ее какаду в квартире.

Рональду удается найти запись из бассейна и перемотать на два часа назад.

— Это единственная камера там? — спрашивает Каллум.

— Да. На каждом этаже только одна, — отвечает Рональд.

Камера установлена высоко в углу, так что в поле зрения попадает почти весь бассейн. Мы видим шезлонги по обе стороны бассейна, шкаф, в котором хранятся все дополнительные полотенца, и вход, через который люди входят и выходят, направляясь к лифтам. Однако левый нижний угол бассейна отрезан.

На зернистых кадрах мы видим, как мать с двумя маленькими детьми плавает в бассейне, затем группа подростков лежит на шезлонгах, а пожилой мужчина плавает кругами. После этого бассейн пустеет, и долгое время там вообще никого нет.

Наконец, я вижу свою собственную фигуру, идущую по плитке. Я смотрю, как я включаю музыку, затем кладу телефон на ближайший шезлонг, на сложенное полотенце. Спокойно и не обращая внимания на то, что сейчас произойдет, я подхожу к бассейну и ныряю в него.

Мое сердцебиение учащается по мере того, как секунды отсчитывают время до того, что, как я знаю, должно произойти. Я чувствую нелепое желание выкрикнуть предупреждение самой себе. Я смотрю, как моя крошечная фигурка плавает взад и вперед по бассейну, зная, что в любую секунду этот момент может прерваться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

То, что происходит дальше, выглядит на видеоэкране до странности безобидно. Я просто опускаюсь под воду и исчезаю. Камера находится слишком далеко, а разрешение слишком слабое, чтобы разобрать, что происходит на самом деле. Вы можете видеть вспенивающуюся воду и темную тень фигуры внизу, но невозможно сказать, что на самом деле там, внизу, два человека, сцепившихся в смертельной схватке.

Я понимаю, что если бы водолаз успешно удерживал меня, то камера запечатлела бы только мое тело, всплывающее на поверхность лицом вниз. Это выглядело бы так, будто у меня начались судороги, и я утонула. Никто бы не узнал, что я была убита.

Я смотрю, как я борюсь и сражаюсь под водой, просто темное пятно в дымке пузырьков. Не осознавая этого, я задерживаю дыхание.

Кэл напрягается рядом со мной, и я слышу, как Данте сердито ворчит. Я знаю, что они чувствуют себя такими же беспомощными, как и я, наблюдая за тем, что уже произошло, и не в силах ничего с этим поделать.

Когда моя фигура снова всплывает на поверхность, я делаю глубокий вдох в удушливом пространстве комнаты безопасности. Я смотрю, как маленькая Риона выбирается из бассейна и бежит к лестнице.

Не сумев убить меня, ныряльщик отказывается от ухищрений. Он тоже выходит из бассейна, отягощенный кислородным баллоном и неспособный в полной мере использовать правую руку из-за заколки, впившейся в трапециевидную мышцу. Я не вижу заколку на видео, но я вижу жесткость этой руки и то, как дайвер предпочитает левую.

Рональд слегка вскрикнул при виде водолаза. До этого момента он не понимал, на что смотрит.

— Кто это, черт возьми, такой? — кричит он.

Мы не обращаем внимания на Рональда. Мы смотрим, как аквалангист снимает ласты. Кажется, он не заинтересован в погоне за мной. Вместо этого он берет с шезлонга мой мобильный телефон и уносит его с собой.

Только когда он уходит, я снова могу вздохнуть свободно.

— Перемотай видео, — говорит Кэл. — Я хочу посмотреть, когда он попал в бассейн.

Рональд несколько раз прокручивает запись вперед-назад. Мы не видим, как человек входит в бассейн.

— Подожди, — ворчит Данте, указывая толстым пальцем на экран. — Что это?

Он указывает на момент за тридцать минут до того, как я вошла в бассейн. На камеру не попадает ни одна фигура. Но я вижу, как в левом нижнем углу экрана по воде пробегает рябь.

— Он вошел в бассейн прямо в этот момент, — говорит Данте.

— Он остался за кадром, — Каллум хмурится. — Он знал, как не попасть под камеру.

— Это единственный путь на крышу? — Данте спрашивает Рональда, указывая на главный вход.

— Нет, — Рональд качает головой. — С другой стороны есть лифт для технического обслуживания. На камере его не видно. Я сказал им, что у нас должно быть по два лифта на этаж, в обоих направлениях…

— У кого есть доступ к лифту для технического обслуживания? — перебивает Кэл.

— Только у швейцаров и комендантов здания, — говорит Рональд. — Но никто из нас не будет надевать водолазный костюм и нападать на жильцов!

Он возмущенно пыхтит, как будто Кэл предполагает, что Рональд сам мог прятаться в бассейне.

— Дай мне это видео, — говорит Кэл.

— Что? — прошипел Рональд. — Я должен сообщить об этом, я…

— Ты никому об этом не расскажешь, — рычит Данте. — Дай нам копию видео, а потом удали его.

— Я не могу этого сделать! Я могу потерять работу!

— Рональд, — вмешалась я, используя свой самый разумный тон. — Меня чуть не убили в бассейне, потому что неизвестный человек получил доступ в здание. Если что-то и заставит тебя потерять работу, так это иск, который я подам против тебя, управляющей компании и владельцев этого здания, если ты не отдашь мне это видео прямо сейчас.

Рональд тяжело сглотнул.

— Ну… э… когда вы так говорите…

Он отправляет копию отснятого материала Каллуму по электронной почте, а затем удаляет час видео из базы данных.