Домашняя работа - Гончарова Галина Дмитриевна

На лице Ширви появилось выражение тихой радости. Он явно опасался, что госпожа графиня начнет настаивать, закатит истерику… Лиля бы не постеснялась, но вот беда, она – хозяйка.

Так что обязана рычать и командовать.

Почему генералы не бегают?

Да потому, что в мирное время это вызывает смех, а в военное – панику.

Вот и она не должна закатывать истерики.

Лиля отпустила товарища и позвала к себе старшего из вирман. Пожаловаться, что народ совсем от рук отбился. Мол, не уважает, не слушается, письмо не отдает. И надо бы его того-с… воспитать. Чтобы жив остался, но сильно об этом пожалел.

Ивар выслушал Лилину версию событий с абсолютно спокойным лицом.

Оказалось, что можно.

Насчет тюрем он не знает. А вот «пыточная» и несколько камер в замке имеются, а то как же! Без этого в наше тяжелое время никуда.

Лиля только головой покачала. У нее вот руки не дошли, а вирмане тут сутки, и уже все знают. Хотя… Они-то знали, что искать. А ей эта мерзость не нужна.

Была.

Пытать Ширви Лиля не собиралась. Но вот в гостях ему задержаться придется.

– А потом вы с ним что сделаете? – Ивар интересовался очень… профессионально. Как мясник. – Каким способом убивать будем?

Лиля задумалась. А ведь правда.

Управляющего волки загрызли. Ну тут никто не спорил, ибо гад был.

Доверенного волки загрызли.

А если и сам граф приедет? Мало ли, не найдут они общего языка? И будут по лесу бегать волки с оригинальной диетой?

Ой неубедительно…

Похоже, эти раздумья отразились на Лилином лице, потому что Ивар кивнул:

– Госпожа графиня, я его могу хоть сейчас… Так вы ж с гнева…

Лиля согласилась.

С гнева. Это он правильно подметил.

Вообще, с вирманами Лиля сошлась довольно близко. Военные люди, они быстро поняли, что Лиля на происхождение не смотрит и со всеми обращается не по званиям, а по заслугам. Вирманам это нравилось. А чинопочитание у них отродясь развито не было. Вождь – и тот выбирался не по наследству, а по проявленным способностям.

И сейчас Ивар осторожненько так пытался дать понять графине, что доверенного придется убить, ежели что не так пойдет. А сколько может быть свидетелей его смерти?

Нет. Одного уже на смерть отправила, не вытряхнув всю информацию. Больше она такой ошибки не сделает.

– Ты прав. Я еще до вечера подумаю и решу. А пока его не трогайте.

– Как прикажете, госпожа.

Лиля попросила позвать к ней Тариса Брока и приготовилась ко второму разочарованию в жизни. Небось отец под стать супругу.

Письмо от отца было увесистым.

А когда Лиля развернула пакет, из него выпала большая шкатулка. И ключик. Красивый такой, на тоненькой цепочке.

С них Лиля и начала. И присвистнула. Это она уже могла оценить.

Папа прислал ей в подарок шкатулку с кучей приправ и благовоний. Ценная вещь. Пусть благодарный Али уже обеспечил ее и тем и другим. Но цены она знала.

Такая шкатулка тянула на несколько десятков золотых.

– А еще господин прислал вам несколько отрезов бархата. И шелка. И тонкую кожу на сапожки. И меха…

Лиля кивнула. И вскрыла письмо.

У Августа Брокленда герб был попроще. То есть пока вообще без герба. Просто печатка в виде баронского щита. И на ней две звезды.

Титул пока еще ненаследуемый. Его получали два поколения. Сначала дед Лили. Потом сам Август. А вот она… А она удачно вышла замуж. Аж за графа. Других наследников нет, так что…

Интересно, а женщинам здесь дают дворянское достоинство?

Лиля только вздохнула. Технически, если бы давали, она могла бы получить и стать леди Брокленд.

Хотя что теперь об этом? Она – графиня Иртон. А если дражайший супруг будет мешаться, она станет вдовой графа Иртон. И совесть ее не замучает.

«Дорогая моя дочурка!

Надеюсь, у тебя все благополучно. Посылаю тебе небольшой подарок. До меня дошли слухи, что ты в тягости, – верно ли это? Напиши, если тебе что-нибудь нужно. Мой доверенный постарается доставить тебе все необходимое.

Любящий тебя отец».

Лиля вздохнула.

Вот так вот.

Тоже ни слова о ее душевных переживаниях. С другой стороны, а что удивительного? Женщина – это же почти как табуретка. Или штаны. Собственность. И никаких переживаний.

Жива? Отлично!

Здорова? Шикарно!

Размножаться собираешься? Цены тебе вообще нет. Никакой…

Лиля вздохнула.

Но – оно и к лучшему.

Если отец не слишком откровенничает в письмах, можно предположить, что дочку он любит, но ее внутренний мир особо не исследовал. Подарки – это отлично. Это как раз свидетельствует о родительской любви. Или отец от нее откупается?

Нет, вряд ли.

Лиля положила себе проглядеть все бумаги, которые найдет в замке, то есть пергаменты, и посмотрела на Тариса.

– Уважаемый Брок, у меня будет к вам поручение. Съездить в один городок по соседству и отвезти мое письмо ювелиру-эввиру. Его зовут Хельке Лейтц. Возьмете все, что он пожелает передать моему отцу. И поедете отвозить мой ответ.

Если Тарис и удивился, то виду не подал.

– Как скажете, ваше сиятельство. Что это за город?

– Крепость Альтвер.

– Когда прикажете выезжать?

– Как можно скорее, – и в блондинистой головке мелькнула коварная мысль. – Я отправлю с вами солдат, чтобы вас охраняли в пути. Тех, которые вас уже сопровождали. Надеюсь, вы поладите?

И мысленно: «А вот Ширви останется один на один с кодлой вирман… Тут-то я до тебя и доберусь. Или…»

– Ваше сиятельство, вы очень любезны.

– Завтра я отдам вам письмо.

Лиля вежливо наклонила голову, давая понять, что можно удалиться.

И задумалась. Интересно, а что этот скажет отцу? Спросит, почему выставлял дочь истеричкой? Скажет, что Лиля – исключительно разумная женщина?

Все может быть. И что тогда сделает отец?

Либо напишет еще пару писем, либо приедет сам. Может быть и то, и другое. А вот как с ним общаться?

Вообще, можно списать все на выкидыш. Горячку. И родильный бред. Почему бы нет? Я была дурой, но, потеряв ребенка… Вот если бы я его не потеряла, если бы я раньше поумнела… «Я нэ оправдала оказанного мнэ высокаго давэрия»… И кепочку на затылке в стиле незабвенного водителя товарища Саахова.

Лиля задумчиво потеребила косу. Надо перекопать все сундуки в кабинете. И найти письма отца. Прочитать, написать свое… Так, визит к кузнецу откладывается.

– Ты тут? А когда мы кататься поедем?

Мелочь ворвалась в кабинет. Лиля, не растерявшись, поймала ее за шкирку.

– Стоять! Бояться! Не чихать!

– Не чихать?

– Ага. И глазами не хлопать. Значит, так, ты в этом собираешься куда-то ехать?

Миранда посмотрела на свое роскошное платьице. И Лиля подмигнула ей.

– Нет уж. Тебе нужно что-то попроще. Чтобы можно было валяться в грязи, прыгать с лошади, лазить по деревьям, стрелять из рогатки…

– Что?

– Ну из рогатки стрелять. Ты не стреляла?

– Нет. Кальма говорит, что это не подобает юной леди.

– А я важнее Кальмы?

– Ты графиня. И я тоже графиня.

– Вот. И я говорю, что ты обязана все это проделывать. А если будешь умницей, я тебя еще и драться научу.

– Но благородной даме…

– А благородную даму никто в жизни не дразнил? – прищурилась Лиля.

Миранда понурилась. Явно было дело. Лиля ухмыльнулась:

– В таких случаях благородной даме надо искать благородного защитника, так?

– Да.

– Но сразу ты его не найдешь. Правильно?

– Д-да….

– А пока он придет, обидчик уже удерет. А я тебя научу так, чтобы один удар – и с ног долой. И небо в попугаях.

– А ты умеешь?

– Графиня должна многое уметь. В том числе и это.

– Зачем?

– Потому что ты – главная на этих землях. Ты отвечаешь за живущих здесь людей. И ты должна уметь защитить и их, и себя.

Кажется, этого девочке никто не говорил. Но, глядя на восторг на замурзанной после завтрака мордашке (овсянка, мед, варенье и что-то еще), Лиля поняла, что поступает правильно. Нет, девочка еще будет капризничать. Орать, биться в истерике, но главное ясно.