Притон невинностей - Михаил Серегин

Марина решила обязательно сегодня же выяснить этот вопрос.

Каждый день, глядя на себя в зеркало, оценивая и лицо и фигуру, Марина была почти убеждена, что по внешним данным она хоть немного, но превосходила средний уровень женских данных.

Однако глубоко в ней засевшее еще со школьных времен и тщательно скрываемое сомнение в своей привлекательности для мужчин заставляло Марину снова и снова находить ему опровержения.

Вот и сейчас, вспоминая события, прошедшие после вчерашнего вечера, старалась убедить себя в том, что произвела на Петра Алексеевича не просто хорошее впечатление, а весьма хорошее.

Без такого самокодирования Марине жить на свете было бы трудно.

Сидя в кресле и потягивая сигарету, Марина прислушивалась к шагам Резника. Она услыхала, как он, подергав ручку двери кабинета директора, постучал и громко позвал:

– Диман, открой на минуту!

Подождав ответ и ничего не услышав, Резник постучал еще раз.

– Дима, Дмитрий Иванович! Это Петя. Открой, пожалуйста, дело есть! – настойчиво и громко произнес он.

Подергав еще несколько раз ручку двери, Резник круто развернулся и побежал по коридору в зал.

– Коля! – крикнул он бармену. – А где у тебя запасные ключи от кабинетов? Давай-ка сюда от директорского!

В зале что-то громыхнуло – наверное, Николай уронил очередную тарелку со своей едой. Затем Резник, позвякивая связкой ключей и тяжело топая, прошел по коридору в обратном направлении.

На всякий случай – мало ли что могло произойти с другом Димой – он еще раз постучал в дверь и, убедившись, что на его стуки реагировать не желают, громко произнес:

– Дима, короче, я отпираю замок!

Резник вставил ключ и повернул его два раза в замке. Открыв дверь, он заглянул в кабинет.

И тут Марина услышала не крик его, а истошный рев.

Не более полминуты провел Петр Алексеевич в кабинете директора и выскочил оттуда так же стремительно, как и вбежал.

Он пулей влетел в свой кабинет и, в два прыжка оказавшись у стола, схватил трубку телефона.

Набрав две цифры, он вдруг замер и, хмуро глянув на Марину, бросил ей:

– Вали отсюда, мухой!

Марина недоуменно подняла на него глаза.

– Во-он! – проорал Резник, и она, вскочив с кресла, только и успела, что испуганно сдернуть со стола свою сумочку и выскочить в коридор.

– Дверь закрой, дура! – крикнул ей вслед Резник, и Марина, толкнув дверь так, что она, ударившись, оглушительно грохнула, перепугалась еще больше.

Что там говорил Резник по телефону и вообще кому звонил, Марина уже не слышала. Прижав сумочку к груди, она в совершенно обалдевшем состоянии постояла перед дверью, а потом тихо подкралась к директорскому кабинету и заглянула в него.

* * *

Держась за руки, словно довольные дети, обработанные лохи спешили вдоль ряда лотков к выходу с рынка. Если пять минут назад эти лохи боялись, что их обманут при обмене, то сейчас они уже опасались карманников.

Кино, да и только.

Облегчить их мог только какой-нибудь залетный щипач, а местные уже и так знали, что этих лопухов уже обул Арам с бригадой и ловить там больше нечего.

Михаил проводил их взглядом и, переглянувшись с Арамом, подошел к нему.

– Как обычно, дорогой, – тихо проговорил Арам, незаметно передавая Михаилу полученные деньги.

Засунув пачку рублей в карман брюк и прижав их рукой, Михаил быстро пошел в сторону, противоположную пути «обманутых вкладчиков», как он про себя называл кинутых клиентов.

Через десяток метров к Михаилу присоединился Андрей – для подстраховки.

– Удачное начало? – весело спросил он.

– Сплюнь, а то сглазишь.

– Не умею, – рассмеялся Андрей.

Вместе они дошли до платных туалетов, и Михаил передал деньги ожидающей там Ленке – той самой девице, что так лихо раньше выбила у него бумажник из рук.

Ленка молча ушла в туалет. Сейчас она там через окно передаст деньги дальше – и ищи-свищи ветра в поле.

Фокус с туалетом Михаил считал просто гениальным изобретением Арама.

Пару раз бывало так, что их чуть ли не брали за задницу. Однако бабки всегда исчезали в месте, принципиально недоступном мужикам, и никому и в голову не могло прийти поискать «шерше ля фам», как выражаются французы.

Проводив Ленку взглядом, Михаил с Андреем закурили. Они молча ждали, когда она вернется. Оба сосредоточенно молчали. Михаилу вообще неприятно было общаться с Андреем: в прошлом месяце именно Андрей увел от него Ленку, и Михаил все еще не отошел от обиды.

Товарищи так не поступают.

Ленка не задержалась, вскоре она появилась, улыбаясь, и спокойно взяла Андрея под руку.

– Все о'кейно, мальчики, – сказала она и прижалась плечом к Андрею.

– Ты почему так долго, я уже начал волноваться, – проворковал он ей, и Михаил не стал больше задерживаться рядом с ними, а пошел на свой пост у лотка Медины.

Он шел широким размашистым шагом и думал о своей непутевой жизни.

Работа в бригаде Арама давала ему какие-то деньги, наверное, вполне приличные по нынешним собачьим временам. Сравнить их, например, с мамочкиной пенсией. Однако те пять процентов, что ему перепадали, почти все уходили в уплату за квартиру, которую он снимал, и на развлечения.

Нужно еще учитывать, что Арам как-то умудрялся ускользать от людей Самсона – местной крыши, работающей под самим Мешком. Мешок был единственным в городе вором, оставшимся в живых после крупных разборок, отгромыхавших здесь несколько лет назад.

Если еще платить и за место, и за работу, и за безопасность – как оно, в общем-то, и положено, – на оставшиеся копейки прожить было бы трудновато.

Отсутствие постоянной женщины чувствительно било по бюджету, но найти себе нормальную бабу пока не получалось. До сих пор ему попадались в основном или слишком глупые, или слишком жадные.

«Вот, блин, довела гребаная капитализация, – подтрунивая над самим собой, думал Михаил, – никто не хочет за любовь или на халяву. Только о бабках и думают: кафе, вино, конфеты, кофточки, сумочки, и дальше прет по нарастающей… а за что?!»

Время подходило к двум часам, пик лоховой активности спадал. Было похоже, что сегодня все и кончится той одной парой провинциалов. Маловато, конечно, но это лучше, чем ничего. На безрыбье, как говорится, и рак рыба.

Арам продолжал стоять на своем рабочем месте, мусоля в руках доллары. Клиент пока не шел.

Михаил вернулся к созерцанию тапочек на лотке Медины. «Кстати, неплохой товар, – отметил он про себя, – лихо идет. Кто бы мог подумать про такое дерьмо?»

Кто-то сзади подошел к нему и положил руку на плечо. Михаил недоуменно оглянулся. Рядом стоял Арам.

– Еще немного поработаем, – тихо сказал он, – и прекратим. Я чувствую, клиент сегодня не пойдет. Сегодня футбол по телевизору.

Михаил пожал плечами:

– Как скажешь, шеф.

Арам помолчал и так же тихо продолжил:

– Хочу тебя на халтурку позвать. Время есть?

– Конечно, Арам. А Андрюха тоже пойдет?

Арам отрицательно покачал головой:

– Он не может сегодня, а мне нужен один человек. Короче, через полчаса, если все нормально будет.

Арам отошел, Михаил продолжал переминаться с ноги на ногу около лотка.

Рабочий день продолжался.

* * *

Оксана лежала на диване и, свесив голову вниз, разгадывала кроссворды в своей любимой газете «Отдыхай», разложенной на полу.

Когда Надя в первый раз увидела, с какой скоростью Оксана заполняет все эти пустые клеточки, она была просто потрясена. Но сейчас уже привыкла и не обращала особого внимания на товарку. Ну, талант есть у человека, что тут еще скажешь? Только позавидовать можно, но не хочется.

Сама Надя кроссвордами не увлекалась, ей больше нравилось смотреть по телевизору трогательные иностранные сериалы с красивыми людьми и красивой любовью на фоне красивых интерьеров.

Но сейчас никаких фильмов не было.

Надя зевнула и, пощелкав кнопками пульта, констатировала, что жить, как всегда, скучно, и если не покурить, то можно уснуть от тоски.

Она еще раз зевнула и побрела в кухню за сигаретами, по пути обдумывая, что бы такого приготовить, чтобы тащиться на работу не с пустым желудком. Но долго возиться с едой не хотелось, поэтому, кроме яичницы и бутербродов с колбасой, больше ничего не придумывалось.

А яичница уже так надоела, что от одного воспоминания о ней тоска разливалась по всем органам.

– Ксю-ю-ш! – позвала она из кухни подругу. – А что жрать-то будем? Опять яичницу?

– А плевать! – равнодушно отозвалась Оксана. – Давай яичницу.

«Давай!» – возмущенно повторила про себя Надя, потом подумала и поставила на плиту сковородку.

Все равно, если она ничего не сготовит, то Оксанка уж точно не будет. Ей действительно глубоко плевать на эти дела, она может и чебуреком по дороге подкрепиться, а вот у Нади так не получается, чувство голода не проходит. Хотя и яичница тоже не фонтан, конечно…

Грустные Надины размышления прервал звонок во входную дверь, и Оксанка, мымра хитрая, тут же правильно отреагировала.