Сломанная - Анна Шнайдер

тебя трёшка… Ты комнату не сдаёшь?

Соня замерла, перестав на несколько мгновений мыть тарелку. Стояла, наклонив голову и глядя на струю воды, текущую из крана, а потом, тряхнув волосами, перекрыла воду и развернулась к Юре лицом, положив недомытую тарелку обратно в раковину.

Глаза Сони странно сверкали.

— Зачем тебе?

— Негде жить, — соврал Юра. И продолжил врать, точнее, говорить полуправду, сам не понимая, отчего поступает подобным образом: — Мой отец — богатый человек, но он не считает нужным мне помогать. Я снимал квартиру вместе со своей девушкой, но так уж получилось, что она меня как раз сегодня бросила. А в одиночку я квартиру не потяну.

Юре было стыдно. Стыдно обманывать, особенно клеветать на отца, который, разумеется, помог бы ему в любом случае. Да и за квартиру Юра платил один, Настя не вкладывалась, — то есть он спокойно мог жить там же. Опасения были по поводу работы — ведь играть в той же группе, где и Настя с Пашкой, Юра считал для себя невозможным, — но никак не из-за квартиры.

Кроме того, он всегда и в любой момент мог поехать к отцу с Оксаной. Машка бы даже обрадовалась, она частенько жаловалась, что скучает по брату. А уж как обрадовались бы Юля и Володя!

— Ты из-за этого хотел с моста спрыгнуть? — поинтересовалась Соня, и Юре стало ещё стыднее. Он уже успел забыть, что она считает его неудавшимся самоубийцей. Может, и кормит настолько вкусно поэтому? Чтобы, так сказать, он снова ощутил вкус к жизни.

— Да, — кивнул Юра, ощущая, что уши начинают краснеть, как всегда бывало, когда он испытывал неловкость или стыд. Да и лицо тоже горело. — Расстроился очень, вот и…

— Ладно, — перебила его Соня и отвернулась обратно к раковине. — Я сдам тебе комнату. Сама я сплю в той, что с балконом, а тебе достанется гостиная. Она самая большая и проходная, но другой у меня нет.

Юра слегка удивился. Он точно помнил, что прямо напротив ванной, рядом с кухней, была ещё одна дверь. Может, кладовка? И квартира вовсе не трёхкомнатная, он ошибся?

— Десять тысяч в месяц, плюс коммуналка пополам, — продолжала говорить Соня. — Если тебя устраивают такие условия, можешь переезжать хоть завтра.

— Устраивают, — кивнул Юра и не удержался от торжествующей улыбки, сам не понимая, по какому поводу радуется. — А… можно я тебе буду доплачивать за готовку? Уж очень вкусно у тебя получается…

— Не надо доплачивать, просто покупай продукты — и я буду из них готовить. — Соня выключила воду, домыв последнее, и вновь повернулась к Юре. Скользнула по парню мимолётным равнодушным взглядом и сказала: — Я сейчас тебе постелю в гостиной. Можешь ложиться, можешь телевизор посмотреть, если хочешь. Но только пока я не выйду из ванной, потом всё нужно будет выключить. Я спать лягу, телевизор будет мне мешать.

— Без проблем, — пробормотал Юра, и Соня, кратко кивнув, быстро вышла из кухни, оставив его с ощущением чего-то невозможного, почти фантастического…

Неужели в реальном мире существуют девушки, которые вот так, за одну минуту, сдают комнату в своей квартире незнакомому парню, даже не поинтересовавшись ни его фамилией, ни уровнем дохода — вообще ничем? Неужели Соня не боится?

Это было настолько странно, что Юра пару минут ещё сидел за столом и пытался рассуждать, по какой причине можно быть настолько безрассудно-равнодушной, но в итоге сдался и отправился в гостиную.

6

Юра

В гостиной стоял светло-бежевый диван — сейчас он был застелен, и снятые с него подушки аккуратной стопкой лежали рядом, на полу. Перед диваном находился журнальный столик из тёмного дерева, на нём лежала какая-то книжка с закладкой и пульт от телевизора. Телевизор висел на стене напротив дивана, окружённый книжными шкафами. Впрочем, не только книжными — шкаф с посудой здесь тоже имелся.

С одной стороны от дивана стоял торшер на длинной тонкой ножке, с белоснежным абажуром, с другой, слева, рядом с окном, — письменный стол с компьютером. Обои были светлые, почти белые, с лёгким серебряным рисунком, на потолке вместо люстры — множество лампочек, под ногами тот же паркет, что и в коридоре, — если не считать пространства перед диваном, где лежал небольшой ковёр, тёмно-синий, с абстрактным рисунком. Когда Юра вошёл в гостиную, на этом ковре, развалившись пузом кверху, пристроилась кошка, но, заметив вошедшего, не торопясь поднялась и ушла в другую комнату.

Дверь в спальню Сони оказалась справа, скрываясь между двух гардеробов — Юра даже не сразу её заметил, настолько органично она была встроена в интерьер. Но потом увидел маленькую щель — в неё-то и проскользнула Мася — и не удержался, подошёл ближе и посмотрел внутрь комнаты.

Он успел разглядеть только большую, словно двуспальную, кровать, комод, гигантский горшок с какой-то пальмой и балконную дверь, когда дверь ванной хлопнула, и Юра поспешил убраться обратно на своё спальное место.

Мимо прошла Соня. В тёмно-коричневом длинном халате из толстой пушистой ткани — он, к Юриному сожалению, полностью скрывал её фигуру, и парень даже чуть поругал себя: было бы глупо надеяться, что Соня, даже при всём своём странном безрассудстве, станет рассекать перед ним в одной ночной рубашке. Ну, если только она не рассчитывает на бессонную ночь с жарким сексом. А она явно не рассчитывает — это было понятно по лицу девушки, холодному и отрешённому.

Соня уже почти прошла мимо, когда Юра зачем-то буркнул:

— Доброй ночи.

Она вздрогнула и резко остановилась, а потом посмотрела на Юру. И, по-прежнему не улыбаясь, сказала:

— Доброй. Я встаю на работу в семь. Если тебе никуда не нужно, постараюсь ходить тихо, но совсем на тишину не рассчитывай.

Юре не нужно было никуда идти настолько рано — репетиция была назначена на три часа дня, можно было поспать. Но тогда он лишит себя возможности ещё немного пообщаться с этой странной девушкой.

— Да я тоже в это время примерно встаю… — пробормотал Юра, и Сонины брови слегка нахмурились.

— Тогда так. Я в душ первая, мне минут пятнадцать нужно с утра. Потом ты. Могу даже разбудить. Или ты сам?

— Сам.

— На завтрак я обычно ем варёные яйца, йогурт и пью кофе. Устраивает?

— Да, — кивнул Юра, оживившись: ура, Соня его опять покормит!

— Отлично, —