Проклятие Батори - Линда Лафферти

Взгляд Дейзи казался остекленевшим и направленным в никуда. Она ничего не ответила.

Бетси задержала дыхание. «Только не снова», – подумала она.

Дейзи вошла в кабинет, как сомнабула. И тут заметила Ринго, беспородную овчарку, свернувшуюся на вязаной подстилке у теплой печки. Впервые за несколько месяцев Бетси пустила пса в кабинет.

Девушка расслабила мышцы, свет вернулся в ее глаза, и ямочки сморщили белила на щеках.

– Роскошный пес! – воскликнула она, протянув руку к его носу. – Можно его погладить?

– Конечно, – ответила Бетси, дивясь такому преображению. – Это большой ребенок.

Ринго лизнул девушке руку. Ласковый и нежный, он, однако, не очень любил лизаться, и Бетси удивленно наморщила лоб.

Пес забил хвостом, словно узнал Дейзи. Потом лизнул белое лицо, и Бетси ощутила укол ревности.

– Он никого не лижет в лицо. Даже меня.

Ринго сел, по-прежнему норовя лизнуть девушку, и та вытянула шею.

– Странно. Он как будто тебя знает.

Дейзи зарылась лицом в его шерсти, и Бетси заметила блеснувшие в ее глазах слезы, когда она пригладила уши Ринго к голове.

Сеанс начался разговорами о собаках, и это была самая долгая беседа, какие когда-либо вели доктор с пациентом.

– Когда мы жили в Нью-Йорке, у меня была немецкая овчарка, – рассказала Дейзи. – У нас было несколько собак, но Роско был мой. Он спал у меня в постели и бегал рядом с моей лошадью на охоте.

– Расскажи мне о верховой езде.

– Раньше я любила ездить верхом. Много ездила. Участвовала в многодневных соревнованиях по конкуру, кроссу и прочему.

– А почему теперь бросила?

– Здесь у меня нет лошади, и я… Я потеряла интерес. Теперь это не мой мир, – ответила девушка, отворачиваясь, и ласково посмотрела на Ринго.

– А каков теперь твой мир?

– Готический, – ответила Дейзи, и ее голос утратил мягкость. Измученный взгляд заслонил юность, которая несколько минут просвечивала сквозь ее макияж.

Бетси подозвала Ринго. Он положил голову на колени хозяйке, и та принялась почесывать ему уши.

– Что значит готический?

Дейзи сдвинулась в кресле, перенося свой вес.

– Это смотря кто определяет, что это.

– А ты? Как ты определяешь?

– Например, музыка. Я не очень сильна в этом, разве что Джим Моррисон и «Дорз», старые композиции… Хеви-метал забудьте. Но это сцена для готики.

– И что еще?

– Черная одежда, заостренная прическа, макияж. Все такое. Но главное – это избегать поверхностного мира, пытаться заглянуть за поверхность. Принять мир теней, а не запирать портал, как поступают большинство людей.

Ручка психоаналитика зависла в воздухе.

– Мир теней?

Дейзи намотала на палец прядь крашеных черных волос, точно так же, как часто делала Бетси.

– Пролить свет на прошлое… – ответила она; отчаянное усилие говорить, похоже, измучило ее. Она закашлялась, но с трудом закончила фразу: – В темный туннель. По ту сторону – темнота, и в ней не видно, кто мы на самом деле. Кем мы могли быть раньше.

Бетси заставила себя заглянуть в тетрадь. Она ожидала услышать тираду против господствующей культуры, в защиту альтернативного стиля жизни. Ожидала восстания, бунта.

– Тебе не кажется, что ты все это делаешь, чтобы просто позлить свою мать? – спросила она.

Дейзи медленно улыбнулась, ее язык непослушно нащупывал восставший зуб. Ринго встал и покинул хозяйку, направившись к протянутой руке пациентки.

– На самом деле нет. – Она пожала плечами. – Ну, может быть, и это тоже, но главное в другом. Я просто пытаюсь сосредоточиться.

– Сосредоточиться на чем?

Дейзи уронила руку с груди Ринго. Скуля, он совершил три круга и в конце концов свернулся у ее ног.

– На шепоте, на голосах тех, кто жил раньше. Чтобы услышать волны прошлого. И… – Она говорила, напрягая лицевые мышцы. – На поиске собственной души.

Бетси кивнула. Ее сердце колотилось. Дейзи словно цитировала самого Карла Юнга.

Бетси приготовила две чашки пряного чая с медом, и Дейзи тихо пила, оглядывая комнату.

– Да, кстати… Мне придется уехать. Я буду скучать по еженедельному сеансу с тобой, но мы можем провести два сеанса неделей раньше моего отъезда или потом, когда вернусь. Я загляну в свое расписание.

Дейзи бросила на нее встревоженный взгляд.

– Уезжаете? – проговорила она, кусая ноготь.

– Всего на несколько дней, – ответила Бетси, заметив, какой эффект произвели ее слова на пациентку.

Дейзи кивнула и замерла на несколько мгновений. Ее глаза остановились на книжных полках кремового цвета, протянувшихся от пола до потолка.

– У вас так много книг… Вы все их прочли?

– Нет, не все.

– С виду старые, – пробормотала Дейзи. Она встала и провела пальцем по корешкам, проверяя ногтем потрескавшуюся кожу.

Бетси вздрогнула, но ничего не сказала.

– Кожа. Как запылилась. Какие-то древние книги. Откуда они у вас?

– Достались по наследству, – ответила Бетси, глядя в окно на трепещущие ветви осины.

Дейзи наклонила голову, чтобы прочесть названия, и остановилась на тонкой книжке в матерчатом переплете. Она стала вытаскивать ее с полки, потом остановилась.

– Юнг?

Бетси кивнула.

Дейзи попыталась прочесть название на корешке, но сразу запуталась.

– Synchronizitat… Akausalitat… Что за хрень?

– Это по-немецки. «Синхрония: принцип беспричинной связи». Когда-то у нас было первое издание. Но потом куда-то пропало.

– И что это значит? – спросила Дейзи, задвигая книгу обратно.

Бетси понимала, что нужно направить беседу в другое русло, но не хотела рисковать: пациентка могла опять замкнуться в себе, вернуться к угрюмому молчанию.

– Синхрония была теорией Юнга. Это идея о двух или более событиях, которые происходят вместе без очевидной связи друг с другом.

Девушка наморщила накрашенный белилами лоб:

– А это что значит?

– Ладно. Скажем, ты слышала, как твой мобильник утром звонил четыре раза, но когда ты берешь трубку, никто не отвечает. А потом днем ты проезжаешь четыре светофора, и все, один за другим, загораются зеленым, и никогда раньше с тобой такого не случалось. В школе разыгрывается лотерея; ты выбираешь номер 4444 и выигрываешь. Никакой причинно-следственной связи, но здесь может быть заложен глубокий смысл.

– Готика, – сказала Дейзи, закатывая подведенные глаза. – Абсолютная готика.

– Интересно, а что бы ты сказала…

Дейзи обернулась к книжным полкам.

– Значит, вам они достались по наследству? От кого?

– От отца. – Бетси с трудом сглотнула. Почему теперь она задает вопросы?

Рука Дейзи зависла в воздухе, а потом, дрожа, опять опустилась. Девушка через плечо уставилась на Бетси.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});