Ночное следствие - Казимеж Блахий

Шеф: Знаю. Видел. Новую?

Поручик Домбал: Нет. Старое тряпье. Я думаю, что ее перешили из военного мундира, а потом перекрасили.

Шеф: Ну и прекрасно… Да, я попрошу, чтобы все предметы, вызывающие подозрение, были самым тщательным образом осмотрены и зафиксированы в документации. Теперь познакомимся с итогами медицинской экспертизы. Доктор!.. Вы выглядите чертовски усталым, скажите, чтобы вам сделали кофе. Домбал принесет из нашей машины. Я всегда вожу кофе с собой. Да… Домбал, обязательно велите дать чего-нибудь горячего постовым милиционерам. Им придется еще немного померзнуть, пока мы не закончим тут свои дела. Итак, доктор?.. Я слушаю.

Д-р Куницки: Итоги медицинской экспертизы… Это трудно назвать экспертизой. У меня было слишком мало времени и… Нужно все-таки доставить тело в Варшаву. Если вы согласитесь тут еще посидеть, я завтра пораньше подскочу в город и к вечеру у меня уже будут настоящие итоги. У нас хорошие специалисты и работают быстро. Так… Но, вообще-то говоря, идиотская история…

Шеф: Конкретно?

Д-р Куницки: Конкретно… Гм… Конкретно… Минутку, минутку… Так. Значит, эксгумация произведена в восемнадцать часов с минутами. Точное время здесь не имеет значения, так же как и следы, возникшие, когда вынимали, переносили и укладывали труп на предполагаемое место смерти. Причина смерти? Гм… Осмотр тела дал следующие результаты. Во-первых, травма черепа с левой стороны головы, трещина в височной части черепной коробки. Во-вторых, при ушибах такого рода позднее появляется кровоподтек, так называемая гематома, или, попросту, синяк. В данном случае мы имеем дело с одним кровоподтеком овального типа. Он свежий, почти черно-синий, поэтому время получения травмы можно определить довольно точно. Это произошло никак не позже чем двадцать четыре часа тому назад.

Поручик Домбал: Пожалуй, совпадает. Бакула сообщил, что в пятницу, примерно в двадцать два… А сейчас у нас суббота, девятнадцать.

Шеф: Не мешайте доктору, Домбал.

Д-р Куницки: Не особенно совпадает. Сейчас скажу почему. На чем это я остановился? Ага… Значит, кровоподтек и трещина в черепной коробке. Вы спрашиваете: причина смерти? Нет, без вскрытия я ничего определенного сказать не могу. Я лишь предполагаю. Почему у меня возникают сомнения относительно времени смерти? Удар, по моему мнению, привел к повреждению кровеносных сосудов. Появился кровоподтек. Но он обычно возникает не сразу, а очень медленно. Иногда даже через несколько часов после травмы. Да, еще замечу, что часто именно гематома нарушает функции мозга и кровеносных сосудов, как раз это и приводит к смертельному исходу. Словом, кровоподтек мог возникнуть значительно позже того часа, когда был нанесен удар.

Шеф: Вы хотите сказать, что… что он умер уже после того, как его закопали? А, доктор?

Д-р Куницки: Не знаю. Только предполагаю. Я еще должен сделать вскрытие, исследовать мозг, сосуды и гематому. Теперь — каким образом это могло случиться? Доктор Бакула проинформировал нас, что, когда он вошел в комнату, покойный лежал без сознания у камина на полу, рядом с креслом. Он удостоверился, что немец мертв, хотя и не нашел следов крови. Бакула решил, что это сердечный приступ. Но через некоторое время обнаружил действительную причину смерти — во всяком случае, по его словам — действительную. То есть покойный, видимо, упал и ударился виском о подлокотник кресла, который завершается резной головой грифа. Правдоподобно?.. Прошу посмотреть сюда. Да, такое украшение достаточно небезопасно. Покойный был крепким мужчиной. Допустим, что он поскользнулся или почувствовал себя нехорошо. Возможно. Но точный диагноз можно поставить только после вскрытия. Оно в любом случае крайне необходимо. Особенно необходимо потому, что предварительный осмотр выявил одну весьма существенную деталь. Уважаемые коллеги, я предполагаю, что труп не оставался на одном месте.

Шеф: Не оставался? Само собой разумеется! Ведь он был захоронен, то есть его унесли с места смерти.

Д-р Куницки: Это понятно. Но я имею в виду совсем другое. Трупные пятна. Они выступают в течение трех-десяти часов после смерти на тех частях тела, которые. Расположены на более низком уровне, нежели остальные. У людей крепкого сложения пятна появляются даже раньше. Я уже говорил, что покойный был склонен к полноте. Пятна, как вы знаете, возникают в результате прекращения деятельности кровообращения. Понимаете, у покойного эти пятна появились в верхней части туловища, но после эксгумации их можно было видеть и на спине, и на ногах. Верхние, более ранние, не побледнели, как это обычно происходит, стали только гораздо менее выраженными. Если бы он все время лежал на спине — и здесь, на полу, и в гробу, — то пятна возникли бы только на спине. Поэтому похоже на то, что покойник сначала лежал головой вниз, и лишь потом, на полу, его уложили горизонтально.

Шеф: Уложили? Что вы хотите этим сказать, доктор?

Д-р Куницки: Пока ничего. Я должен произвести вскрытие. Во всяком случае, есть три возможности. Первая: он упал, ударился о голову грифа и тут же скончался. Вторая: он просто потерял сознание, и его похоронили, когда он находился в глубоком и длительном обмороке. А смерть наступила уже в результате поражения мозга образовавшейся гематомой. И третья возможность…

Поручик Домбал: …его убили ударом по голове где-либо в другом месте, принесли в эту комнату и положили на полу у камина.

Д-р Куницки: Вот именно. Я как раз это и хотел сказать. Но только вскрытие… Только тогда я смогу судить наверняка. Почему его похоронили с такой по спешностью — это не мое дело, а ваше. Да, я еще хотел заметить, что сердечный приступ можно почти полностью исключить. Он совсем не похож на сердечника. Вот и все. Прошу меня извинить за сбивчивое сообщение, но я очень устал.

Шеф: Спасибо, доктор. Домбал, приступайте к обыску. И прошу привести ко мне кухарку. Как ее фамилия? Ласак? Хорошо. Давайте хоть немного перекусим. Великолепный джем, доктор… Выключите магнитофон, Домбал.

3

Аполония Ласак? Что за явление! Я ожидал увидеть простую крестьянку, а в дверях появилась чуть ли не дама со старинного портрета. Черное платье, манжеты и высокий воротник которого отделаны тонким кружевом, разумеется белоснежным и накрахмаленным. На плоской груди — золотая цепочка с крестиком изящной работы. Только лицо у нее грубоватое и костистое, а руки изуродованы ревматизмом. Говорит медленно, с провинциальным акцентом.

Она здоровается, окидывает внимательным взором всю комнату, словно видит ее впервые, смахивает с груди какую-то пылинку, вынимает из рукава платочек, вытирает нос и начинает меня не особенно дружелюбно рассматривать. Взаимный осмотр длится уже достаточно долго и, наконец, становится нестерпимым.

— Милиционер сказал, чтобы я пришла, — говорит Аполония Ласак. Подходит к окну и хочет задернуть шторы, зеленые, из старого плюша.

— Прошу оставить шторы в покое.

— Дует, — отвечает пани Ласак.

— И тем не менее прошу не заслонять окно! — громко приказываю я.

— Как хотите, — говорит женщина и, наконец, садится. Расправляет платье, устраивается поудобнее. Видимо, ей нравится сидеть в этом кресле, хотя она и заявляет: — Сколько раз я говорила, чтобы выкинули эту рухлядь. Только моль из-за нее разводится. Но что удобно — то удобно, надо прямо сказать… А вам что от меня надо? Небось из-за покойника меня позвали? Царствие ему небесное, хоть он и немец.

— Вы не любите немцев?

— А пан их очень любит?

— Пани Ласак, я хочу, чтобы вы мне рассказали, как все тут случилось с этим немцем.

— Не у меня спрашивайте, у Германа. Они с ним земляки.

— Спрошу, разумеется, и у него спрошу. Но ведь и вы можете кое-что рассказать, не так ли?

— Могу. Человек не сова, он все замечает.

— Вот именно. Ну, так как было дело? Приехал в пятницу?

— В четверг. Раненько, еще до завтрака. Машина и сейчас там стоит. Я как увидела эту машину, так сразу и подумала, что это ко мне. От Гомулки.

— От кого?

— Ну, от нашего Гомулки. Ведь я писала ему на тех жуликов из Голчевиц, которые мне, когда я вышла из кооператива, не заплатили за быка. А приехали не от Гомулки, всего лишь немец, царствие ему небесное, хотя они нас и убивали. Он, правда, наверное, нет. Слишком молодой.

— Значит, как? Приехал и прямо сразу тут поселился? Говорил что-нибудь? Спрашивал о ком-либо?

— Еще бы не спрашивал! — Пани Ласак рассмеялась. — Они уж очень охочи выспрашивать. Вытащил какую-то бумажку и лепечет мне. Только я и поняла, что ему нужен Герман. И сразу себе подумала, что они начнут вместе шпионничать.