Небо для талисмана - Татьяна Тарасова

* * *

На этом Виви оборвал свой рассказ и выразительно посмотрел на аккерийца.

- А не пора ли тебе снова залезть в реку? Я проголодался. Угрюмо усмехнувшись, Дигон медленно встал. Темные воды Колота, у берега покрытые зеленым ковром, были вялы и безжизненны; даже лучи восходящего солнца не блистали на матовой глади. Нечто похожее на тоску царапнуло вдруг суровую душу капитана: зачем он здесь, в пустынной степи Багеса? случайно ли ветер странствий занес его сюда? Подавив вздох, Дигон сплюнул в пепелище костра, не найдя иного ответа на вопросы сии, потом повернулся к рыжему. Тот удивленно взирал на него круглыми наглыми глазищами, не в силах понять, почему же этот огромный парень не спешит к реке за новой партией рыбы. Неужели он ещё не голоден? Виви смиренно перенес долгий взгляд синих Дигоновых глаз, и так же смиренно, не издав ни звука, вознесся над землею в могучих руках нового знакомого. Но когда Дигон, ухнув, зашвырнул его в вонючий Колот, рыжий испустил дикий вопль, сравнимый, разве что, только с брачной песней крукана - обезьяны, что обитает на знойном юге, в устье реки Зархебы. Правда, в отличие от крукана Висканьо не умел плавать, а потому, лишь погрузившись, тут же затонул. Лежа на самом дне, таком глинистом и скользком, рыжий проклинал всех капитанов на свете вместе с их жестокими богами; в ужасе чувствуя, как рвутся наружу последние пузырьки воздуха, он не сделал и попытки спастись - руки и ноги его оцепенели, тощий зад сделался вдруг тяжелым, словно кузнечный молот. В мутной воде перед его глазами уже маячила дорога к Ущельям, и он закрыл глаза, готовясь достойно перейти в чужой мир, как тут что-то крепко ухватило его за ворот рубахи и потянуло вверх. Мокрым котенком болтаясь в железной руке аккерийца, Виви размышлял о превратностях судьбы, этой своенравной сестры всех богов, что скрестила до того параллельные пути его и Дигона. "Почему? - мысленно восклицал он, - почему меня не выловил какой-нибудь добрый купец, или красивая девушка, или цирюльник императора? Почему я попал в лапы неотесанного дикаря, коему даже неизвестно, как надо обращаться с талисманом? О, проклятый Стах... Не иначе как по сговору с Бурганом породил ты аккерийцев..." Здесь сетования Виви оборвались, ибо Дигон зашвырнул его в кусты, оказавшиеся весьма колючими. Пока рыжий, стеная и кряхтя, выбирался на свободу, отпрыск Стаха и Бургана натащил сухих веток и развел костер; затем, закатав штаны, снова отправился к реке и начал шарить руками в мутной воде, то и дело плюясь и изрыгая проклятья. После первой же громадной рыбины, готовой стать вторым завтраком для двух путешественников, раздражение капитана начало понемногу угасать. А когда на берегу выросла целая серебристая куча, из которой торчали плавники и хвосты, и рыжий, не глядя на нового приятеля, уже просовывал веточку в разинутую словно нарочно за этим рыбью пасть, на смену раздражению пришло иное чувство, заменяющее порой все прочие - голод. Сглатывая слюну, Дигон завороженно смотрел, как розовеет над костром его добыча, как капает сок на раскаленные угли; ноздри его шевелились, с вожделением вдыхая волшебный запах свежей жареной рыбы, а дух желудка, живущий, как полагал старый знакомец капитана Клюш Плут из Нанзара, где-то под ребрами, нетерпеливо ворчал в ожидании жертвоприношения. Наконец бока рыбины зарумянились, и Дигон торжественно снял её с жертвенного алтаря. Виви достался хвост с маленьким кусочком мяса, чему он был чрезвычайно доволен: после купания в Колоте и барахтанья в кустах он не то что не особенно рассчитывал на благосклонность сурового своего спасителя, но и вовсе не думал, что он его накормит. Однако, утолив первый голод, тот явно был готов слушать дальше рассказ рыжего талисмана, о чем свидетельствовал умиротворенный взгляд его помутневших синих глаз. Но пока он молчал, молчал и Виви, не осмеливаясь словом потревожить таинство трапезы капитана.

- Ну? - прорычал Дигон, коему в действительности очень хотелось услышать продолжение истории. Первобытное чутье его подсказывало: здесь есть чем заняться. Путь к славе и богатству снова открыт! Нет, совсем не случайно ветер странствий занес его сюда, в багесскую глухомань; не случайно рядом с ним сейчас сидит и пыхтит рыжий недоносок, который, оказывается, вдобавок к природной наглости ещё и не умеет плавать. Ничто не случайно в мире сем, ничто... - Ну! - повторил капитан, сверля Висканьо синим холодным взглядом своим. - Говори, что было потом! И рыжий, торопливо проглотив свою долю, почтительным шепотом продолжил повествование о Дебе Абдаррахе и собственной злой судьбе.

* * *

- Вот что рассказал мне Красивый Зюк одним прекрасным вечером, сидя за бутылью сладчайшего эганского красного: "Много лет назад, когда на свете не было ещё ни тебя, ни даже меня, жил в Саадхе - маленьком и пыльном городке на востоке Тима - мудрец, астролог и просто провидец Баг Левен. Дом его стоял на самой окраине Саадха; за ним начиналась пустыня, а потому песчаные смерчи не раз качали ветхую каморку Бага, занося её песком почти по крышу, как в Ванахейме пурга заносит дома снегом. Питался мудрец так же, как я теперь - то есть жители таскали ему черствый хлеб да воду, а большего он не желал. Ты улыбаешься, Висканьо?" Так сказал мне Красивый Зюк, прервав рассказ. Я и в самом деле улыбался, Дигон, ибо на нашем столе нашлось место и доброму жареному каплуну размером с пивной бурдюк, и глубокому блюду, полному вареной с травами фасоли, и отличному куску свинины в том же эганском красном, не говоря уже о медовых лепешках и фруктах... Так что питался тот мудрец совсем не так, как его соотечественник Деб Абдаррах. И хотя я понял, что именно он имел в виду, мне захотелось немного подшутить над ним... "Я улыбаюсь, - ответил я Дебу, - потому что сей жареный каплун мало походит на черствый хлеб, а сие чудесное эганское вино ничем не напоминает мне простую воду." Благодушно усмехнувшись, хозяин махнул холеной белой рукой своей и, будучи не расположен более говорить со мной о разнице в питании его и мудреца, продолжил эту весьма занимательную историю: "В Саадхе не было человека, который не знал бы, что Баг Левен может совершенно бескорыстно предсказать судьбу любого, знакомого и незнакомого. По звездам, по руке, по игральным костям читал он чужую жизнь своим сухим, безжизненным и скрипучим голосом. Кроме того, он вышел однажды на улицы города - а на памяти старожилов такого ещё не случалось - и громко возвестил о скором землетрясении. Счастье жителям Саадха - они ему сразу поверили и тем самым спасли себе жизнь. Через пару дней, когда в городке не осталось никого, кроме Бага Левена, земля разверзлась под Саадхом и поглотила больше половины домов, разрушив до основания те, что устояли... И только каморка мудреца осталась невредима. Когда жители вернулись в родные места и увидели разруху, царящую там, они поняли, как необъятно велик ум их Бага, как необычайно чувствительно его сердце - ведь только сердцем можно почувствовать колебания неба и земли. И тогда... Но - прости меня, Висканьо, я несколько поторопился..."

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});