Не бойся Адама - Жан-Кристоф Руфин

– У нас есть геополитический отдел и отдел аналитики, но здесь мы не можем сравниться с Конторой. В большинстве случаев все обстоит точно так, как вы говорите: мы бежим за поднятым ими зайцем. Нам дают наводку на нечто странное, на запах следа, который не кажется важным, но не должен быть просто отброшен. Иногда след ведет далеко, иногда прерывается сразу.

– И этого хватает, чтобы содержать бюро?

– Контракты весьма солидны, и их у нас много, вы знаете.

Поль улыбнулся. За признанием Арчи сквозил всегда удивлявший его инфантилизм, прикрытый взвешенными словами и жестокостью. В мире разведки каждый старался придать себе угрожающий или очень занятой вид. На деле же главным было детское удовольствие от игры. Арчи больше не принадлежал к государственным структурам, и это избавляло его от необходимости искать моральные оправдания своим действиям. Он больше не должен выдавать себя за героического защитника свободного мира. Его цель – деньги. Эта простая истина лишала его слова того налета лицемерия, который обычно смазывал подлинные цвета шпионажа – грубоватые, но довольно яркие.

Поль допил кофе, и Арчи сразу повел его наружу через маленькую дверь со стороны моря. Вода лишь немного не доходила до здания. Они дошли до подступов к маяку, откуда в море выдавался длинный пирс.

– Там в самом конце маленькая площадка, – сказал Арчи, указывая на пирс. – Пойдемте туда, немного разомнем ноги. Кроме того, я вам должен что-то сказать.

– У вас есть для меня заяц!

– Господи боже! – воскликнул Арчи, стуча о землю тростью с металлическим наконечником. – Как вы сообразительны!

Глава 4

Провиденс. Род-Айленд

– В прошлом году мы открыли маленькое бюро в Лондоне, – сказал Арчи. – Не для работы в самой Англии, ясное дело. Бриты сами доки в разведке. Мы им не нужны. Кроме того, они не любят поручать кому-то свои дела. Это бюро всего лишь плацдарм на подступах к новым рынкам на континенте.

Чем дальше в море, тем пирс становился все уже, превратившись в узкую цементную полоску на скалах. Небо прояснялось, а море приобрело цвет старого олова.

– Сегодня слишком опасно зависеть от одного клиента. Бюро в Провиденсе должно все время думать о новых источниках финансирования. Примерно как ваша клиника…

Поль обернулся, чтобы посмотреть, не шутит ли Арчи, но тот выглядел серьезным и сосредоточенным.

– В перспективе я, конечно, присматриваюсь к Дальнему Востоку. Я туда, кстати, скоро надолго уеду. Но пока суд да дело, мы пошли по самому легкому пути и занялись Европой. Я имею в виду не Западной. Бельгия и Голландия – заповедник ЦРУ, Италия тоже. Французы могли бы воспользоваться нашей помощью, если бы трезво оценили свое положение, но это довольно странный народ. Они мыслят не так, как остальное человечество. Надеюсь, я не задел вас, Поль.

Поль не отреагировал. Это была их старинная шутка. Арчи не упускал случая назвать его французом, ведь Поль родился в Новом Орлеане.

– Нет, главный растущий рынок – это прежняя Восточная Европа. Там два десятка стран, переживших пятьдесят лет диктатуры. Их разведки далеко не бездарны, любой диссидент это подтвердит. И все же они не могут избавиться от вышедшей из моды манеры силовых действий. Они не вполне приспособились к современному миру. Стоит ситуации усложниться, и они теряются.

Они добрались до конца пирса, вышли на маленькую дощатую площадку и облокотились на балюстраду. Казалось, что вокруг открытое море. Большие парусники прямо перед ними огибали буи. Они проходили так близко, что было слышно, как полощутся на ветру паруса и хлопают снасти. Арчи поднял воротник своей куртки и, по мнению Поля, стал похож на типичный персонаж времен холодной войны. Как бы ни смеялся Арчи над поляками и их коммунистическим наследством, он и сам принадлежал к старой школе. Пустынная площадка, два прислонившихся к балюстраде неожиданных посетителя, уставившиеся в горизонт, – вся сцена нелепым осколком давно исчезнувшего мира словно служила иллюстрацией к Джону Ле Kappe. Почти не разжимая губ, Арчи повел рассказ, ради которого все и затевалось:

– Польские власти недавно вышли на английские спецслужбы и попросили совета. Мой старый друг лорд Брентам все еще авторитет по вопросам безопасности в Уайтхолле. Он обещал мне, что, хотя и не может сотрудничать напрямую, будет держать нас в курсе некоторых просьб о помощи, время от времени поступающих из-за границы. Он вызвал меня и передал досье поляков.

Дувший с земли бриз вдруг усилился, и волны покрылись барашками пены. Шедшие против ветра парусники стали заметно крениться.

– Коротко расскажу, в чем дело. На прошлой неделе на западе Польши во Вроцлаве была разгромлена биологическая лаборатория. Похоже, что орудовавшая там группа принадлежит к радикальным экологическим движениям. Точнее, речь идет о защитниках животных. Были открыты все клетки и выпущены подопытные животные. Говоря между нами, я сочувствую этим ребятам. Там бог знает что делают с несчастными невинными тварями…

Арчи не задержался на этой теме, ибо не привык примешивать к делу эмоции. Поль ни разу не видел, чтобы тот когда-нибудь обращал на животных внимание.

– Поляки провели классическое полицейское расследование. похоже, весьма недурное. Они решили, что в деле принимала участие группа по крайней мере из двух человек. Вполне возможно, что они прибыли из-за границы. Польские экстремисты у них под неусыпным контролем, и, судя по всему, среди них нет групп, планировавших такого рода акции. С юридической точки зрения дело закрыто, но, поскольку есть риск, что информация просочится за пределы страны, они на всякий случай сообщили о случившемся своим спецслужбам. Вот эти-то и забеспокоились. Они знают, что во многих странах Западной Европы и в США экстремистские группы такого типа представляют серьезную угрозу. Их активисты не останавливаются перед вандализмом, а иногда и перед убийствами. Вам это известно?

– Кое-что слышал.

– Короче, поляки навели справки и выяснили, что главным рассадником воинствующих экстремистов, выступающих в защиту животных, сегодня является Англия. Им пришло в голову попросить англичан оценить ситуацию в Польше. Они хотят знать, отчего именно их выбрали мишенью и нет ли в стране других способных привлечь внимание преступников целей. Попросту говоря, есть ли риск заражения. Лорд Брентам любезно сдержал данное слово и, так сказать, вложил нам ногу в стремя. Английские спецслужбы передали нам все досье. Они заявили, что США подвергаются такой же опасности террора, что, кстати, полная правда, и что бюро в Провиденсе располагает лучшими в своем роде специалистами.

– Что, кстати, неправда?

– Ну конечно. Мы никогда не работали в этой области.

Поль приехал из Атланты в легкой куртке и начинал зябнуть.

– Может, пойдем потихоньку обратно? – предложил он.

Поглощенный своими мыслями Арчи повернулся, не ответив ни слова.

– Вот так нам и достался контракт на консультирование поляков. Финансово он не очень интересен, но, если мы хорошо поработаем, появятся неплохие шансы на регулярное сотрудничество. Мы сможем выйти на европейский рынок разведки. Начинаете понимать, почему вы мне необходимы?

– Я ничего не смыслю в животных, – сказал Поль с улыбкой. – Вам скорее нужен ветеринар.

Арчи немного откинулся назад и провел рукой по волосам, растрепавшимся от ветра.

– Подумайте, Поль, – сказал он без тени улыбки. – Вы можете быть нам чрезвычайно полезны.

Шофер подогнал машину к началу пирса. «Ягуар» ждал их с открытыми дверцами, напоминавшими паруса приплывшей откуда-то с земли яхты. Арчи обошел машину. Поль уселся рядом с ним в дышащий теплом салон. Старик согревал руки дыханием.

– Во-первых, – продолжил он разговор, – вы и сами знаете, что хорошие оперативные работники – редкость. Для бюро в Провиденсе я легко могу найти техников и исполнителей, но оперативные работники – совсем другое дело. Нам их чертовски не хватает.

– Поищите получше, я не один такой.

– Это еще не все. В нашем случае нужен очень разносторонний человек. Он должен быть своим в кругах исследователей-медиков, понимать их язык и ставки в игре. Ему придется на месте осмотреть эту самую лабораторию. Польские спецслужбы в курсе всего дела, чего нельзя сказать о полиции, у них там свои особенные понятия национального суверенитета, и наш агент должен будет выдавать себя за медика, а кто же лучше врача сможет сыграть эту роль? Если он обнаружит улики, агенту придется идти по следам группы, ответственной за всю эту историю. Он должен будет сблизиться с ней и уяснить себе ее намерения. Учитывая потенциальную опасность всех таких групп, он должен уметь работать под прикрытием. Это дело требует многосторонней квалификации. Вы, мой дорогой Поль, единственный в своем роде, вы ею как раз и обладаете.

– Судя по вашим словам, на такую работу уйдет не меньше года. У меня сейчас другое ремесло, и я вовсе не собираюсь его бросать.