Маска: история Меллисы де Бриз (СИ) - Крыж Эллин

Глава 4

Мадемуазель де Бриз ни грамма не удивилась, когда после завтрака ее вызвали в кабинет старшей воспитательницы.

Меллиса предполагала, что мадам Доминик, слышала вчера всю историю и донесла на нее сестре Марго. Теперь от нее потребуют объяснений, но Меллисс рассчитывала легко выпутаться. Однако ей ничего не пришлось сочинять в свое оправдание.

Сестра Марго встала из-за стола и шагнула ей навстречу. Возвышаясь над Меллисой строгой черно-белой горой, сестра Марго сказала:

— "Или я, или она!" — вот значит как? — Потом вдруг она улыбнулась и, нагнувшись, слегка ущипнула Меллису за щеку: — Ну и плутовка же ты!

После старшая воспитательница выдвинула ящик стола и достала оттуда вчерашнюю салфетку с "узором".

— Я прошу позволения, мадемуазель, оставить этот шедевр у себя, — сказала сестра Марго. — Боюсь, мне будет не хватать вас, и я хотела бы заранее иметь подарок на память о ваших милых шалостях.

— А куда я денусь? — прежде чем ответить, насторожилась Меллиса.

Но у сестры Марго вдруг прорезалось чувство юмора.

— Поверила! — победно улыбнулась она и снова села за стол. — Я говорю о будущем, мадемуазель де Бриз. О том благословенном времени, когда какой-нибудь добрый человек возьмет вас к себе и избавит нас от стихийного бедствия! Можете поверить, я лично молюсь об этом каждый вечер на сон грядущий.

— А!.. — понимающе протянула Меллиса и после этого разрешила сестре Марго взять себе салфетку как сувенир. Старшая воспитательница внимательно вглядывалась в жуткие пятна и полосы импровизированного узора.

— Мне не жаль шелка, — задумчиво сказала она, — но я хотела бы знать, что ты думала, когда творила вот это?

Меллиса с полуулыбкой качнула головой к плечу.

— Не помню. Сперва я злилась, потом всё забыла и не думала ни о чем. Мне было интересно сделать всю салфетку цветной и поскорее.

— Если бы ты захотела, наверняка могла бы стать превосходной рукодельницей, — заявила сестра Марго. — Надо же было положить столько сил и терпения для осуществления своей мести!

— Мне это не показалось трудным, — скромно ответила Меллиса.

— А твои невозможные проделки, наверно, все кажутся тебе легкими, — сурово заметила сестра Марго. — Потому что ты увлечена их осуществлением. Неужели, Меллисс, у нас нет ничего, что могло бы тебя увлечь в… более мирном направлении?

— Может, и есть, — с готовностью согласилась Меллиса. — Только я еще не определила, что это, госпожа.

— Думаю, могу подсказать тебе, — объявила сестра Марго. — На воскресном выступлении в родительский день, ты могла бы спеть песню.

— Я?? Мне кажется, вы всегда назначаете Вивианн, — заметила Меллиса.

— А в этот раз, несмотря на твое плохое поведение, я решила назначить тебя. Вивианн как всегда будет петь в хоре и этого достаточно.

Да, Вивианн де Граншан была солисткой хора девочек, певших на родительских днях. У нее был тоненький голосок, способный брать чисто самые высокие ноты и выводить сладостные рулады. Вероятно, она развила свои легкие и горло бешеным визгом, который, по мнению Меллисы, звучал очень "женственно" и противно. Сама же Меллиса никогда не пела в хоре, хотя на занятиях музыкой и пением считалась одной из лучших учениц. Но в хоре она своим сильным, не слишком высоким голосом специально перебивала стройное пение девочек. И устраивала прочие шалости: то начинала петь басом, то смешно кривлялась на разные голоса, пока ее не выгоняли с репетиций. Просто ей не хотелось быть на вторых ролях там, где главная Вивианн. И вообще ее вредный характер протестовал против общих приютских дел. Она охотно участвовала только в пасхальных и рождественских постановках. На родительских днях Меллиса изредка танцевала что-нибудь светское, специально разученное для такого дня.

Все учителя считали Меллису способной, но такой ленивой и своенравной, что не пророчили девочке ничего хорошего от всех ее ярких талантов. И вот теперь старшая воспитательница назначает ее петь. А ведь сестра Марго столько раз прогоняла Меллису с репетиций, находя ее голос "чересчур светским". В нем, даже на высокой ноте звучащем несерьезно, с насмешкой, сестра не находила "духовного прилежания".

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— В это воскресенье ты будешь петь, — решительно объявила сестра Марго.

— Но осталось только три дня, — робко напомнила Меллиса. — Я успею выучить всё?

— Когда ты решаешься на какую-то бесстыдную авантюру, то успеваешь подготовиться в считанные секунды! — сурово ответила сестра Марго, но она не злилась. Она гордилась собой. Ведь три оставшиеся дня недели будут посвящены полезному делу, и проделки мадемуазели де Бриз временно прекратятся. А там, если опыт удастся, с понедельника придется придумать еще что-нибудь.

— Но вы говорили, госпожа, что мой голос, как у уличной девки, и я пою, как в трактире, — подозрительно напомнила Меллиса.

— Разве? Значит, так и споешь. Предоставь мадам Демар решать, подходишь ты для такого задания или нет. Ступай, найди мадам, и обе ждите меня в музыкальном зале.

Меллиса молча сделала реверанс и вышла. Она выполнила всё так, как ее просили.

4(2)

Мадам Демар, одевавшаяся всегда очень ярко и жившая долго в Париже, сперва подняла руки к вискам, будто у нее мигрень. Но, выслушав сестру Марго, мадам стала слушать Меллису. Их оставили вдвоем. До вечера с кратким перерывом на обед, мадемуазель де Бриз и мадам Демар отчаянно препирались, но после окончания урока явились сестра Генриетта и сестра Марго. Сестра Генриетта пришла увести девочку на ужин. Сестра Марго желала узнать о ее успехах. Мадам Демар сказала, что довольна своей ученицей.

"По сравнению с бесчувственной пищалкой Вивианн — это клад! Простите за прямоту, госпожа начальница".

Только после этих слов сестре Генриетте удалось оторвать Меллису от двери, где она подслушивала, и увести в столовую. Меллисс была крайне довольна. Кроме того сияния, которое излучала ее мордашка, ничем более мадемуазель де Бриз не нарушала порядок в оставшиеся дни недели. Подругам Меллисс ничего не говорила, несмотря на их расспросы. Девочки как-то сами узнали о ее предстоящем выступлении. Сторонницы Вивианн осыпали Меллисс насмешками, а она никого даже не ударила. Сама Вивианн скрипела зубами от злости.

Девочки, для которых предводительницей была Меллиса, уверяли ее в успехе и дразнили Вивианн. Та говорила: "Подождем до концерта", — и крепко надеялась на провал ненавистной соперницы.

Но Меллиса не принимала участия во всём этом. Она только бегала на уроки к мадам Демар. Они занимались на лужайке далеко за стеной приюта. Меллисс не ходила на прогулки, не устраивала шалости, даже не думала о Вивианн. Песню она преспокойно разучила за один день. С мадам Демар они не столько репетировали, сколько говорили о Париже. Словоохотливая мадам рассказала Меллисе почти всю свою жизнь (с подробностями), и они стали большими подругами. Ведь мадам, хотя и старше сестры Генриетты и выражалась она более "по-светски", то есть так, как говорят на улицах, но всё же мадам было около тридцати пяти лет, а Меллиса, в отличие от своих сверстниц да и более старших девочек, отнюдь не считала такой возраст глубокой старостью. Поэтому, говорили две женщины, большая и маленькая, о многом. В том числе о Любви. Ведь Меллисс должна была исполнить романс о нежном сердце, а не песенку про лужок и овечек, какую пыталась сначала поручить ей сестра Марго. Но вдвоем с мадам они отстояли светскую тему. Прослушав генеральную репетицию всего концерта в субботу, старшая воспитательница позволила оставить всё как есть и высказала сдержанное одобрение всем девочкам и их учительницам.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Но в воскресенье после концерта, сестра Марго очень сердилась. Она опять отругала сестру Генриетту и вызвала к себе Меллису для разговора.

Да, Меллиса прекрасно спела романс. Ее одобрили даже барон и баронесса дю Шалли — директора приюта. Но что она вытворяла потом!