Выстрел мимо цели - Osman Richard

И, разумеется, что за пассажир ехал с ней в машине?

Уже достаточно того, с чем стоит разобраться. Я бы сказала, что даже Элизабет к концу проявила интерес.

После этого мы все еще немного выпили. Полин и Рон разделили один десерт на двоих, что может показаться вам нормальным, но я никогда не видела, чтобы Рон охотно делился с кем-то едой, не говоря уже о баноффи[15]! Так что следите за дальнейшими новостями.

Не успели мы оглянуться, как уже наступило почти восемь вечера! Алан был вне себя, когда я вернулась. Когда я говорю «вне себя», то имею в виду: он лежал на диване свернувшись калачиком и поднял бровь, как только я вошла, будто говоря мне: «Сколько еще мне ждать ужина, ты, гулящая оторва?». Вы же понимаете, какими могут быть собаки. Однако я принесла ему кусочек стейка, так что вскоре его настроение улучшилось. Он проглотил мясо в один присест. Алан – он кто угодно, но явно не буддист.

Я гуглю Хизер Гарбатт, слушая «Всемирную службу»[16]. Гарбатт трудно найти в «Гугл», поскольку там есть еще австралийская хоккеистка по имени Хизер Гарбатт и большинство результатов выдачи посвящено ей. Честно говоря, я очень заинтересовалась хоккеисткой и теперь слежу за ней в «Инстаграме». У нее трое очень красивых детей.

Хизер Гарбатт по-прежнему в заключении (не хоккеистка, как вы понимаете). Более того, оказалось, что она сидит в тюрьме «Дарвелл», что может быть очень удачно для всех, кого это касается. Потому что мы, конечно, знаем уже кое-кого в тюрьме «Дарвелл». Я отправила Ибрагиму сообщение с идеей, которая ему очень понравится.

Сейчас на «Всемирной службе» говорят о криптовалютах, так что я собираюсь погуглить и про них. Биткоин из криптовалют – самая главная. Название очень интересное, и, как сказали по радио, она сейчас в моде, хотя это довольно рискованно. Они только что поговорили с кем-то, кто заработал на ней миллион раньше, чем ему исполнилось шестнадцать лет, после чего стал ее горячим поклонником.

Мы с Джерри когда-то купили несколько облигаций выигрышного займа, но больше я с деньгами не экспериментировала. Может, стоит слегка пожить на широкую ногу? Сделать что-то необычное? Стать другой? Хотя другой относительно кого? Себя?

А кто я, собственно? Я Джойс Мидоукрофт, и этого достаточно, чтобы ладить с собой.

Ночь – это время для вопросов без ответов, а у меня нет времени на вопросы без ответов. Оставлю их Ибрагиму. Мне нравятся вопросы, на которые можно найти ответ.

Кто убил Бетани Уэйтс? Вот правильный вопрос.

Глава 6

В Куперсчейзе настает утро. Из окна квартиры Элизабет можно увидеть собачников и нескольких опаздывающих на зумбу для тех, кому за восемьдесят. Воздух гудит от дружеских приветствий, птичьего щебета и урчащих фургонов доставки «Амазона».

– Почему вы все время смотрите в телефон? – спрашивает Богдан.

Он сидит за шахматной доской напротив Стефана, но отвлекается на Элизабет.

– Мне приходят сообщения, мой дорогой, – отвечает Элизабет. – У меня есть друзья.

– Сообщения вам приходят только от Джойс, – говорит Богдан, – или от меня. И мы оба здесь.

Стефан делает ход.

– Вот так, чемпион.

– Он абсолютно прав, – кивает Джойс, отпивая из кружки. – М-м-м… это йоркширский чай?

Элизабет пожимает плечами, как бы говоря: «Откуда мне знать?», и возвращается к разложенным перед ней документам.

Это улики с суда над Хизер Гарбатт. Легкодоступные для публики, если вы не против подождать месяца три. Или легкодоступные через пару часов, если вы Элизабет. Ей следует перестать смотреть в телефон. Последнее пришедшее ей сообщение гласит:

Вы не можете игнорировать меня вечно, Элизабет. Нам есть о чем поговорить.

Она начала получать сообщения с угрозами с анонимного номера. Первое пришло вчера, и в нем говорилось:

Элизабет, я знаю, что вы сделали.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

«Было бы неплохо для начала конкретизировать», – думает она. Ведь сделала она довольно многое. Кто шлет ей эти письма и, что гораздо важнее, зачем? Хотя сейчас переживать об этом нет смысла. Без сомнения, рано или поздно все встанет на свои места, а пока ей предстоит раскрыть убийство Бетани Уэйтс.

– Мне все больше и больше кажется, что чай йоркширский, – снова говорит Джойс. – Я почти уверена. Неужели ты не знаешь?

Элизабет продолжает листать документы. В основном это финансовые отчеты – неподъемные и трудные для понимания; бумажные следы несуществующих мобильных телефонов, якобы покинувших доки в Дувре, и те же самые иллюзорные телефоны, вернувшиеся неделями позже. Бесчисленные требования об уплате НДС. Банковские выписки на общую сумму в миллионы. Деньги, исчезнувшие на офшорных счетах и нигде не обнаруженные. И все это раскрыла Бетани Уэйтс. Есть чему восхититься.

– Ладно, неважно, – говорит Джойс. – Ты занята. Посмотрю в шкафу сама.

Элизабет кивает. Этих документов хватило, чтобы Хизер Гарбатт признали виновной в мошенничестве. Но содержали ли они ключ к разгадке смерти Бетани Уэйтс? Даже если так, никто его еще не нашел. Элизабет не представляла, есть ли у нее шансы, – ведь это абсолютно не ее область. Однако что же делать? У нее появилась идея.

– Да, он йоркширский! – кричит Джойс из кухни. – Как я и думала!

Джойс настояла на том, чтобы прийти к ней в гости. И неважно, какое звание вы носили на службе в МИ-5 или МИ-6, не имеет значения, как часто в вас стрелял снайпер или сколько раз вы удостаивались аудиенции у королевы, – вам не остановить Джойс, если она что-то решила. Так что Элизабет долго не думала.

Элизабет понимает, что деменция Стефана будет только усиливаться. И чем больше он выскальзывает из ее объятий, тем крепче ей хочется его обнять. Но пока она смотрит на него не отрываясь, он, конечно, не исчезнет?

Лучше всего Стефану становится, когда приходит Богдан, чтобы поиграть в шахматы. Именно поэтому Элизабет пригласила его и рискнула позвать Джойс. Возможно, сегодня Стефан будет в хорошей форме и этого хватит, чтобы странное существование продолжилось еще несколько недель. Она побрила Стефана и вымыла ему волосы. Он этому уже совсем не удивляется. Элизабет смотрит на шахматную доску.

Подперев подбородок руками, Богдан обдумывает следующий ход. Кажется, в нем появилось что-то новое.

– Вы сменили гель для душа, Богдан? – спрашивает Элизабет.

– Не отвлекай мальчика, – просит Стефан. – Я заставляю его нервничать.

– Сегодня я пользовался скрабом для тела без запаха, – отвечает Богдан. – Он новый.

– Хм, – произносит Элизабет, – мне кажется, дело в чем-то другом.

– Это, безусловно, очень женственно, – добавляет Джойс, – но явно не без запаха.

– Я играю в шахматы, – напоминает Богдан. – Не отвлекайте, пожалуйста.

– У меня такое чувство, будто вы что-то скрываете, – замечает Элизабет. – Стефан, у Богдана появился секрет?

– Уста запечатаны, – отвечает Стефан.

Элизабет возвращается к документам. Из-за какой-то изложенной в них информации убили Бетани Уэйтс. Но кто? Хизер Гарбатт? Элизабет очень в этом сомневается. Босс Хизер Гарбатт, Джек Мейсон, – якобы торговец металлоломом, но на самом деле один из самых влиятельных преступников на Южном побережье. Хизер Гарбатт – скорее солдат, чем генерал. Но генерал ли Джек Мейсон? Фигурирует ли его имя где-нибудь в бумагах? Настало время для плана «Б».

– Как Джоанна, Джойс? – интересуется Элизабет.

Джоанна – это дочка Джойс.

– Она участвует в прыжках с парашютом против рака, – отвечает Джойс.

– Было бы здорово с ней встретиться и поболтать, – предлагает Элизабет.

Джойс видит уловки Элизабет насквозь.

– Ты имеешь в виду: было бы здорово показать ей бумаги, поскольку ты ничего в них не понимаешь?

– Ну, от этого не станет хуже, верно?

Элизабет не сомневается, что Джоанна со своими коллегами разберутся с этим в два счета. Возможно, даже всплывет парочка новых имен.