Восставшие миры - Фрэнсис Вилсон

Светловолосый мужчина — лица так и не разглядишь — рассмеялся от чистого сердца:

— Бедненький Дэн Брунин! Никак не примирится с тем фактом, что и кроме него есть люди, не продающиеся ни за какие деньги! — После короткой паузы голос зазвучал сурово: — Нет, дорогой мой революционерчик, мы сюда прибыли не по просьбе Метепа. Мы сюда прибыли, чтоб его уничтожить. Причем не столько конкретного человека, сколько то, что он олицетворяет.

— Неправда! — воскликнул Брунин со всей громкостью, на какую осмелился. — Иначе не помешали бы нынче вечером!

— Даже не верится, что человек, сумевший создать столь эффективную террористическую группу прямо под носом имперской охраны, имеет столь наивное представление об Империи. Друг мой, вы столкнулись совсем не с монархией, несмотря на все внешние театральные признаки. Империя внешних миров — республика. Тут нет никаких кровных наследников. Метеп VII носит титул пожизненно, но, когда его не станет, преемника изберут, как когда-то его самого. А если Метепа VII убьют, его место до выборов займет временный заместитель.

— Нет! Империя рухнет! Народ…

— Народ придет в ужас! — резко, отрывисто перебил собеседник. — Ваша плохо законспирированная террористическая организация так его запугает, что он потребует ужесточить законы и принять более строгие меры против недовольных. В конечном счете вы только укрепите строй, против которого боретесь. Это надо немедленно прекратить!

Незнакомец умолк, давая собеседнику уяснить его мысль, а потом продолжал:

— В данный момент вы живы только потому, что мне нужна кое-какая помощь определенных членов вашей организации. Поэтому предлагаю выбор: либо вы действуете по моему плану, либо возвращаетесь на Нолеветол. Если предпочтете первое — встретимся сегодня вечером в самой последней кабинке таверны «Белый олень» на бульваре Роклинн. Если последнее, то должны сидеть к тому времени на борту орбитального челнока. Если попробуете выступить против меня, не проживете одного стандартного дня.

Незнакомец коротко быстро кивнул и направился туда, откуда пришел. Флинтеры с легким шорохом исчезли в темноте, и Брунин вдруг снова остался один под своим деревом. Как будто ничего не было. Как будто состоявшаяся беседа почудилась…

Ему внезапно захотелось вскочить, выбраться на яркий свет, замешаться в толпу. Покидая парк, он с шага перешел на бег в такт суматошно несущимся в голове мыслям. Флинтеры на Троне… хотят свергнуть Империю… Надо бы радоваться, но никакой радости это не вызывает. Прибыло подкрепление, хотя лучше бы вместо флинтеров его составили какие-нибудь инопланетяне из другой галактики.

О флинтерах никто ничего точно не знает, кроме того факта, что каждый представитель этой цивилизации вооружен до зубов и мастерски владеет практически любым оружием, которое изобрело человечество на протяжении своей письменной истории. Они тихо сидят в своем маленьком мире, иногда поступая, по слухам, в наемники. Когда и где — не засвидетельствовано ни в одном документе. Торговцам запрещено приземляться на Флинте, все сделки заключаются на орбите. Флинтеры не имеют сношений с Землей и вообще не признают законной имперскую власть. По всем общепринятым стандартам нездоровое общество, которое, однако, оказалось жизнеспособным и на удивление неагрессивным.

Дойдя до хорошо освещенного торгового квартала, Брунин замедлил шаг. По улицам слонялось немного народу. Даже здесь, в Примусе, центре Империи, столице самого космополитического из внешних миров, люди рано ложатся спать. Известия о попытке убийства Метепа прогнали их с улиц еще раньше. Разумеется, за исключением безработных. Любые волнения их оживляют, а поскольку завтра им нечего делать, можно шляться по городу сколько угодно. Иногда из-за этого возникают проблемы. Довольно серьезные, связанные с насилием. Невезучего чужака, а то и своего могут побить, пырнуть виброножом, подстрелить из бластера ради нескольких марок или просто развеивая тоску серого повседневного существования.

В любой другой вечер Брунин чувствовал бы себя неуверенно без оружия, проходя мимо кучек скучающих безработных. Однако подозрение, что из темных углов за ним следит флинтер, пересиливало все прочие страхи. Впрочем, юнцы на него внимания не обращали. Он сам безработный, живет и греется за счет ссуд на оплату жилья и покупку одежды, питается по бесплатным талонам. Вид потрепанный — вполне можно сойти за одного из них. Добравшись в конце концов до переулка, где находилась его однокомнатная квартирка, он крепко запер за собой дверь, рухнул на плоский надувной матрас в углу и затрясся.

Он больше не невидимка. Игра в партизана, неуловимого террориста, который наносит удар в темноте, бежит, снова бьет и стреляет, радостно возбуждала. Можно было оставаться тенью, безымянным символом бунта. Можно было пойти в публичное заведение, где есть видео, и, смешавшись со зрителями, посмотреть репортаж о собственных последних террористических актах в полном голографическом великолепии.

Теперь со всем этим покончено. Кому-то известно, как его зовут, откуда он и что делает. То, что знает один человек, вполне могут узнать и другие.

Флинтеры! Ничего не понятно. Для чего флинтерам рушить Империю? Они никогда не вмешивались в межпланетные дела. Им глубоко плевать, даже если б Земля вместе со всем освоенным космосом провалилась в галактическое ядро. Зачем теперь сюда явились?

А тот самый светловолосый мужчина… не с Флинта. Акцент почти узнаваемый, вот-вот вспомнится. Ну ладно. Не это сейчас волновало Брунина. Самая нехорошая деталь недавней сцены в Имперском парке заключается в том, что, похоже, светловолосый мужчина командует флинтерами. А флинтерам никто не указ. Они категорически не признают никакого намека на власть, едва помня о существовании прочего человечества… пожалуй, за исключением обитателей планеты Толива…

Толива! Брунин сел. Вот какой акцент у светловолосого мужчины — толивианский! Вот что связывает его с флинтерами. На память пришли школьные уроки истории внешних миров, умножая ассоциации.

Все началось с успр — непоколебимо индивидуалистической анархо-капиталистической философии, которая родилась на Земле еще до образования союза Востока и Запада. Ее приверженцы начали уходить из перенаселенного коллективистского мира, образуя крошечные замкнутые анклавы, стараясь отгородиться от окружающего глухой стеной. Невыполнимая задача. Вездесущее мировое правительство просачивалось в каждую щелку в их обороне, почти уничтожив движение.

Его спасла программа межзвездной колонизации. Любая достаточно крупная группа перспективных колонистов, отвечавшая установленным требованиям относительно среднего возраста и рудиментарных трудовых навыков, получала разрешение на свободное безвозвратное переселение на любую планету земного класса. Ей давали понять, что дальнейших контактов с Землей не будет и колония, попав в трудное положение, помощи не получит. Выплывай или тони — вот такое предложение. Земля без того по уши занята управлением собственным жутко умножившимся населением, колониями Солнечной системы и своими официальными звездными колониями. Она не имеет ни средств, ни возможностей взять на себя роль охранника только что образованных поселений.

Отклик оказался ошеломляющим. Приверженцы каждой утопической философии на Земле принялись отправлять на звезды делегации для строительства идеального общества. Отколовшиеся колонии, как их начали называть, множились во всех направлениях. Где бы разведывательная экспедиция ни обнаружила планету земного класса, там вскоре высаживалась отколовшаяся команда. Трагично, но вполне предсказуемо, что многим не удалось пережить полного оборота планеты. Впрочем, немалый процент удержался и выжил, превращая человечество в межпланетную расу в самом истинном смысле этого слова.

Программа служила двум целям. Во-первых, разнообразным философским теориям предоставлялась возможность проверить себя на деле. Если их создатели считают, будто они спасут человечество, пусть попробуют создать колонию в отколовшемся мире и посмотрят, что выйдет. Вторая цель непосредственно обеспечивала интересы нового единого земного государства — отправляя диссидентов на звезды, Земля выигрывала какое-то время на глобальную консолидацию. План работал прекрасно. Смутьяны получали непреодолимо заманчивое предложение, Земля вновь превращалась в теплое гнездышко для бесчисленной бюрократии. Решение необычайно легкое, на редкость эффективное… хотя Земле в будущем предстояло очень дорого за него заплатить.

К началу осуществления программы отколовшихся колоний успристы разделились на две отдельные, но абсолютно дружелюбные фракции. Каждая самостоятельно подала заявку на статус колонии, и обе были удовлетворены. Первая группа из рационалистов и чистых интеллектуалов вела себя тихо, замкнувшись на планете, которую они назвали Толивой. Вторая высадилась на суровую каменистую планету под названием Флинт. Ее составляли главным образом выходцы из Восточного Союза, которым как-то удалось привнести в успр пережитки древних азиатских культур. Каждый приверженец этой веры сам по себе представлял настоящую армию.