Далахан - Артемис Мантикор

понимаю, что стала смотрителем, чтобы первой встречать его, когда он придёт. Это вторая причина, по которой я говорю с тобой. Я должна сказать тебе спасибо.

— За что?

— За то, что ценой своего самопожертвования ты открыл ему дорогу, чтобы мы смогли встретиться вновь! — огоньки фанатизма в её глазах стали ярче.

— Самопожертвования? — не понял я.

— Ты умрёшь, — спокойно сказала она.

— Пока вроде бы не собираюсь.

Девушка покачала головой.

— Ты умрёшь.

— Настолько не веришь в мои силы? Одного Всадника я уже завалил.

— Нет. Верю. Ты способен убить остальных Всадников. Хитростью, полагаю.

— А Далахан?

— Нет.

— Почему?

— Тебя убью я.

3. Западня, из которой я выберусь!

Я молниеносно призвал майр и разорвал дистанцию, отпрыгнув назад. Теперь внезапная атака будет расценена покровом каят, как нападение, и заблокирована.

Но Чёрная соблюдала ледяное спокойствие и продолжала возиться с чаем.

— Не сейчас, — спокойно ответила она. — Только если твой дальнейший путь будет неверным. Но скорее всего, он будет именно таким.

— Тогда скажи прямо, чего нам делать не стоит.

— Ты не причинишь вред Принцу.

— Что? Ты в своём уме? Это чудовище…

Договорить я не успел. Из снега вынырнули сотни мерцающих синевой клинков, направленных мне в лицо.

— Ничто несовершенное никогда не осквернит ранами тело моего Принца, — произнесла она нечеловеческим двоящемся голосом, от которого по телу пробежались мурашки.

— Разве твой долг не защищать Стену от угроз?

— Тем не менее, я не убиваю создателя цепи и хозяина бедствий. Но моя благодарность имеет границы. Беги, смотритель, прячься в тоннелях, готовь крепость для отражения Гона. Ты сам волен выбирать свою смерть. Но если твой выбор будет неверным — я сделаю твою смерть быстрой.

— Но подожди, — возразил я, игнорируя всё ещё торчащие отовсюду клинки. — Какой в этом всём смысл? Чего ты добиваешься?

— Однажды он вернётся за мной. Он дал слово! — ни капли сомнений в фанатичных словах не было. Даже тени её.

— Ты его хоть раз видела с тех пор, как он стал Далахан?

— Нет, но это ничего не значит. С каждым разом Всадники становятся хитрее и изворотливее. В них пробуждается глубинная суть. И мой Принц тоже вернётся! Вернётся, и тогда всё изменится, — её глаза заблестели, а в голосе появились сильные эмоции, которые прежде от неё и днём с огнём не сыщешь. — Неправильный мир вернётся в норму, и я вновь стану первой после первого! Снова почувствую его дыхание и услышу его голос!

На лице Чёрной мелькнуло безумие, ликование и торжество. Она утратила контроль над маскировкой и на какое-то мгновение я ощутил её истинную сущность. И мне стало куда больше не по себе, чем когда-либо. Даже сильнейшие твари Стены не вызывали таких чувств.

Какие же силы она в себе собрала, чтобы вызывать вокруг себя столь сильную и тяжёлую атмосферу. У меня будто всё тело стало тяжелее втрое.

— Каким он был, Принц? — решился я поймать её на этой внезапной вспышке эмоций.

— Лучшим! Идеальнейший! Совершеннейший! Воин невообразимой силы! Лидер, пред которым преклонялись! Гений… — с огнём в глазах начала перечислять Чёрная, пока чуть поодаль Сайна втихаря крутила у виска пальцем, намекая, что такие вспышки — это слишком даже для яндере.

И тут я был с ней полностью согласен. Похоже, потеряв своего возлюбленного или кем он там ей был, она утратила разум. Но при этом оставалась одним из сильнейших существ на Стене.

Но по мере её повествования синие клинки стали вновь превращаться в сгустки снега и рассыпаться, а дышать становилось чуть легче. Скорее даже наоборот, я ощутил некий душевный подъём и лёгкую зависть к Чёрной, что она служила такому великому существу.

Наведённый морок, само собой. Вернее, какая-то из способностей девушки, которые та не могла контролировать.

— … если каким-то чудом ты сумеешь пережить этот Ивент и Принц разрешит, ты можешь примкнуть к нашему новому эдему!

— Учту, — криво улыбнулся я.

А Чёрная вдруг чуть покраснела. Ещё одна нарушавшая её образ черта. Затем вдруг присела обратно на каменную плиту рядом со склепом. Удивлённо посмотрела на пустую руку, в которой от второй чашки осталось лишь ушко. На миг замерла, будто переключалась на мирный режим.

— Прости, смотритель Арктур. Я не должна была. Так скоро. Ты увидишь. Он ангел. Он спасёт всех нас. Он обещал. Верь нам, смотритель.

— Учту, — повторил я. — А почему Принц продолжил убивать Всадников и бросил вызов Далахан, если знал, что его ждёт?

— Голубь. Это всё он. Он отравил его чистый дух своими речами. Он сумел убедить нас, что бой должен состояться один на один, и скрыл послание системы. Но Принц сказал, что если победить Далахан, всё вернётся на свои круги. Это неправильный мир, Арктур. Но когда Принц вернётся, он вновь станет правильным.

— Но почему ты думаешь, что он вернётся? И даже если так, почему ты думаешь, что он будет прежним?

— Потому что Принц никогда мне не лгал, — в глазах Чёрной снова вспыхнули огоньки фанатизма и детской веры, не ведающей сомнений.

— Пожалуй, мы пойдём. Если что, я ещё загляну к тебе, — бросил я первому юстициару.

— Да… — немного потеряно сказала она, протянув руку вместе с новой чашкой прямо в синий огонь.

* * *

— Да. Ну. Нах-рен. — по слогам отчеканила Сайна Синица. — Она же больная на голову! Отбитая наглухо! Великие строители, с поехавшей в одном секторе поселили… За что мне всё это? Какому коту судьбы я нечаянно отдавила хвост, ну?

— Успокойся, — оборвал я её монолог. — То, что она не в себе, и так никакая не тайна. Как и все из смотрителей, если ты не заметила.

— А почему тогда мы с тобой не поехали крышей? — спросила в ответ механистка.

— Помнишь её последнюю фразу? Конечно, бред психопата — так себе источник информации. Но есть кое-что ещё в этом всём.

— Ты про бои один на один?

— Похоже, он сильно присел на уши её группе и промыл мозги этому Принцу.

— Думаешь, её слова о том, что он вернётся…

— Плод её больной фантазии, разумеется, — кивнул я. — Едва