Шаманка (СИ) - Тихонова Наталья

И в эту секунду произошло то, ради чего Ольга терпела все эти муки: она увидела себя маленькой девочкой, стремительно падающей вниз с огромной высоты в кабинке какого-то аттракциона. Совершенно забытый случай. Ей шесть лет, и они всей семьей впервые в луна-парке. Испытывая ужас и восторг одновременно, она изо всех сил прижимается к маме. Мама от страха вопит что есть силы не своим голосом и этим пугает ребенка еще сильнее. Следующим прорвавшимся из прошлого воспоминанием стала психическая травма, полученная ею во время удаления аденоидов в пятилетнем возрасте и напугавшее ее до полусмерти удушье от аллергической реакции на какое-то лекарство. Все болезненные и вытесненные воспоминания всплыли, ожили и вновь стали реальными. Тактильные и визуальные ощущения были практически неотличимы от когда-то давно пережитых.

Но, постепенно освободившись от суеты, видения прошлого начали затухать, визуальное поле сужаться, и Ольге показалось, что она попала в место, которому не находилось определения. Пропорции тела неестественно изменились, исчезло восприятие цвета, и появилась, как при попадании воды в слуховой проход, заложенность в ушах. Не понимая, что происходит, она внимательно прислушивалась к необычным реакциям своего организма на незнакомую среду. Ей почему-то казалось, что ее голова стала несоразмерно большой. Нет, даже не большой, а невероятно огромной по сравнению с другими частями тела. Несколько секунд Ольга пыталась осмыслить эти странные ощущения, как вдруг с изумлением поняла: она – эмбрион!

Одно дело читать об этом в специализированной литературе и совсем другое – переживать. Потребовалось некоторое количество времени, чтобы справиться с потрясением и осознать свой новый опыт. Но, постепенно привыкнув к необычным ощущениям, Ольга поняла, что, пожалуй, быть эмбрионом довольно приятно. Погруженная в теплую, как парное молоко, жидкость, она испытывала удивительное состояние невесомости, покоя и единства с матерью, которое осуществлялось через прикрепленную к плаценте пуповину. Слышала отчетливое биение ее сердца и забавное бульканье газов, исходившее из кишечника, лежащего где-то рядом за стенкой матки. Приглушенные звуки необычного тембра приходили из внешнего мира и искажались толщей околоплодной воды.

В эту секунду Ольга испытывала самое удивительное и умиротворяющее чувство из всех когда-либо прежде пережитых. Здесь, в океане покоя, не надо было думать о еде, о теплой одежде или деньгах. Все физические потребности удовлетворялись только одним присутствием здесь – на территории предельного совершенства. Теперь с абсолютной ясностью она понимала, что люди называют раем. Рай это не то, куда попадают праведники после смерти. Это божественное пространство, полное мира и любви, где каждый человек, побывав однажды и даже забыв обо всем, сохранил в глубинах мозга свою неизбывную тоску о нем. И вечное стремление вновь вернуться и опять пережить то изначальное блаженство нескончаемой безмятежной радости и никогда больше его не покидать.

Неожиданно из бездны памяти всплыла молитва из псалма, которую в детстве вслух читала бабушка. Никогда прежде Ольга не пыталась ее запомнить или специально выучить, но сейчас молитва сама собой звучала в голове. «Господь Пастырь мой; я ни в чем не буду нуждаться. Он покоит меня на злачных пажитях и водит меня к водам тихим, подкрепляет душу мою, направляет меня на стези правды ради имени Своего. Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной…»

Сознание медленно уплывало все дальше и глубже в тишину и покой, и Ольга даже не заметила, в какой момент провалилась в непроницаемую бездну, куда звуки снаружи не проникали. Перестав ощущать свое физическое состояние, тело растворилось, ментальный поток остановился, и сознание утратило идентичность. Превратившись в пустоту, оно очутилось в месте, которому не находилось определения. Одновременно с мыслью исчезли все понятия и термины вещественного мира, и осталось только одно – абсолютное знание, что она находится в самом начале, где еще ничего нет.

Это было великое первоначальное абсолютно не проницаемое НИЧТО – колыбель всего сущего, где отсутствовали всякая форма или идея. Смерть в сравнении с этим «ничто» казалась бразильским карнавалом, полным красок и драматизма. Достигнув абсолютного безмолвия разума, теперь она знала, как можно сознавать «ничто», не прибегая к помощи образов или слов. Слова здесь выглядели ничего не выражающей бессмыслицей. Описать эту реальность не хватило бы всех определений и терминов, придуманных когда-либо человечеством, потому что не существовало сознания, способного вместить ее.

Внезапно она как будто услышала, хотя слышать не могла, что-то, пронзившее это всепоглощающее тотальное «ничто». Вибрирующий на запредельной высоте божественный горний звук разорвал лежащую за пределами постижения эту великую метакосмическую Пустоту. Только что не было ничего, а в следующее мгновение она вдруг оказалась зрителем великолепной пляски атомов и фотонов, творящих в замысловатом вихре танца звезды и галактики. К ее огромному удивлению и восторгу, перед глазами начала разворачиваться потрясающая картина игры материи и энергии. Это был мир предельно насыщенных красок и ежесекундно меняющихся волнообразных форм.

Теперь она вновь ощутила свое тело, сквозь которое с дрожью проносились пульсирующие вибрации. Выбрасывая потоки света, сплетенные языки протуберанцев вихрями взлетали с поверхностей звезд, а сгустки протопланетных пылевых облаков, уплотняясь, обретали форму и творили твердь. Невероятной красоты хвосты туманностей закручивались в спиралевидные галактики, а те уже следом, словно по заданной программе, строили кластеры немыслимых размеров. Вытягиваясь в логические нити, они были так удивительно похожи на нейронную сеть огромного мыслящего мозга. Перед ее внутренним взором миллионы лет мелькали словно секунды, и она понимала, что стоит у истока самой великой из всех существующих тайн: сотворение Вселенной.

Это был другой беспрецедентный уровень реальности, ранее доступный только озаренному разуму великих духовных учителей, из которого рождались все объекты видимого мира. Расширившееся до немыслимых размеров сознание охватывало всю полноту жизни во всех ее аспектах и проявлениях. Ольга увидела начало всех биохимических процессов и возникновения жизни в первой клетке на только что родившейся Земле. Обретая чувство космического всеединства, ее трансформированное сознание растекалось, словно для него не существовало никаких пределов. Охватывало всю полноту жизни на планете, где окружающий мир представлялся местом невыразимого сияния и красоты. Утратившее границы своего эго сознание могло возникнуть во внутреннем пространстве всякой песчинки, растения или насекомого и постигнуть – все существующее в природе осознает себя. Отожествляя себя с любой проявленной в материи формой, теперь расширенное сознание знало, что означает быть камнем, животным или листком дерева.

Ольгу восхитило полное гармонии внутреннее совершенство растений. Преобразуя энергию света и являясь пищей для других организмов, они не убивали себе подобных. Не совершая ни дурных, ни хороших поступков, растения излучают вокруг ясное и спокойное сияние. Без труда и аскезы изначально обладают сознанием Будды. Недеяние – идеал, к которому стремятся адепты мистических школ, достигается ими без всяких усилий. "Не действуй, и все вещи произойдут сами собой".

В какой-то момент Ольга поняла, что воспринимает окружающий мир планеты как-то по-иному. Не так, как это делает человек. Описать в банальных терминах ее новое виденье было невозможно. Что-то неуловимо иное появилось в привычном человеческом восприятии. Единственная ассоциации возникала, глядя на эту переполненную тропическим буйством картину, – планета Пандора из камероновского «Аватара». И было непонятно – Земля ли это юрского периода или какая-то другая обитаемая планета? Невероятно огромные стрекозы кружили в воздухе. Цветы величиной с суповую тарелку на деревьях, похожих на магнолии, источали умопомрачительный аромат, а заросли древовидных папоротников, в которых пронзительно звенели цикады, подступали к самому краю прозрачной воды.