Тайна ее поцелуя - Анна Рэндол

Сидя в экипаже, Беннет с удивлением спрашивал себя: «Черт побери, что же со мной случилось? Почему я лапал мисс Синклер прямо на улице… как похотливый рекрут?»

Если раньше он находил свое желание писать о ней странным, то страстное желание снова прикоснуться к ней казалось ни с чем не сравнимой глупостью. Желание испытать эту дрожь, сотрясавшую его до самой глубины души.

Так что же с ним такое? Может, полковник Смоллетт-Грин был прав, когда говорил, что поэзия — удел слабых офицеров-молокососов? Хотя нет, тут что-то другое…

Видимо, он, Беннет, слишком долго находился на полях сражений и слишком долго не прикасался к женщине, вот и все. Наверное, ему просто надо переспать с какой-нибудь женщиной, а не описывать эту.

Он посмотрел на мисс Синклер, сидевшую напротив него. У нее действительно были необыкновенные глаза — светло-карие с примесью нефрита, обрамленные золотистыми густыми ресницами. За такие глаза его сестры отдали бы что угодно. Эти миндалевидные глаза придавали ей необычайно экзотический и таинственный вид, и они сейчас ярко светились на прелестном лице с высокими скулами и греческим носом. А ее губы… Беннет со вздохом отвел взгляд от этих соблазнительных, чуть припухших от его поцелуя губ.

И она нисколько не походила на ласковую английскую кошечку — это была пантера, которая, казалось, была готова вцепиться ему в горло.

Он увидел вызов в ее глазах, но ей не следовало даже и пытаться обмануть его — это было бы совершенно неприемлемо.

А вот София частенько его обманывала…

Увы, любовь к сестре сделала его доверчивым и слепым. Он верил ей, если она не появлялась, когда собиралась вся семья, — София объясняла свое отсутствие неожиданной болезнью, хотя сестра даже в детстве никогда не болела. Он поверил ей и тогда, когда она сказала, что синяк у нее на скуле появился оттого, что она стукнулась о дверь. Черт возьми, он даже подсмеивался над ней!

Но он не допустит, чтобы эмоции влияли на его отношение к мисс Синклер. А потом, когда она сделает то, что должна была сделать, он сможет уехать в Англию.

Глаза мисс Синклер сверкнули.

— Перестаньте злиться, сэр. Не моя вина, что мне пришлось спасать вас.

Беннет кивнул:

— Благодарю вас за сообразительность, мисс Синклер.

Она нахмурилась, очевидно, пытаясь найти подвох в его словах. Затем скрестила на груди руки и стала смотреть в окошко.

Ее отец сэр Реджинальд, сидевший рядом с ней, то и дело улыбался. От отца она унаследовала темно-каштановые волосы, но на этом сходство заканчивалось. Лицо сэра Реджинальда не отличалось резкими чертами, а пристрастие к опиуму лишило его глаза блеска и выразительности.

Мисс Синклер взглянула на майора и увидела, что тот пристально смотрит на ее отца.

Она поспешно перевела взгляд на окно. Слишком уж поспешно.

Ему захотелось успокоить ее, и он сказал:

— Его болезнь не отразилась на вас.

Она снова нахмурилась и проговорила:

— Почему вы предположили, что меня беспокоит ваше мнение обо мне или о моем отце? Только потому, что какой-то слабоумный поручил вам охранять меня? Думаете, что обладаете властью распоряжаться моей жизнью?

Беннет стиснул зубы и сказал себе: «Ты не должен злиться, не должен реагировать…» Армия научила его держать себя в руках, и он мог часами неподвижно сидеть в засаде в кустах. Так неужели эта слабая маленькая женщина заставит его вспылить? Нет, она не имела над ним власти!

— Уверяю вас, мисс, весь следующий месяц власть над вами будет принадлежать только мне, — ответил Беннет и тут же подумал: «Как такое сорвалось у меня с языка?»

Мисс Синклер в ярости прошипела:

— Этого не будет, черт побери!

— Именно так и будет. Потому что я должен охранять вас.

— Но я лишь согласилась сделать чертежи. Мне не нужен тюремщик.

— Вы должны быть живы, чтобы их сделать.

— Как же вы предполагаете обеспечить мою безопасность? Ведь одно только ваше присутствие может выдать меня. Из-за вас меня могут разоблачить. С вами риск намного увеличивается, неужели не понимаете?

Беннет невольно вздохнул.

— А вам надо понять следующее: то, что вы делаете для британцев, очень опасно, мисс Синклер. Скажите, с кем я встречался сегодня утром?

Мари с вызовом посмотрела на майора.

— С моей горничной, сэр.

— А что вы собираетесь делать сегодня после полудня?

Девушка фыркнула и заявила:

— Я буду занята.

— Чем же?

Она с вызовом вскинула подбородок.

— Это мое личное дело, и вас оно не касается.

— Мисс, что вы намереваетесь делать?

Беннет пристально взглянул на девушку, и этот его взгляд заставлял заговорить даже самых упорных из провинившихся солдат.

Но на мисс Синклер взгляд майора не произвел впечатления. Когда они подъехали к ее дому, она все еще молчала.

Беннет соскочил со ступеньки и помог девушке выйти из экипажа. Прикосновение к ней по-прежнему волновало его, и он чувствовал себя Прометеем, державшим похищенный огонь.

Мари попыталась высвободиться, но он еще крепче сжал ее запястье. Она поморщилась и сказала:

— Отпустите меня.

— Не отпущу, пока не узнаю, что вы собираетесь делать.

И пока он не убедится, что в этой женщине нет ничего особенного, кроме редкостного упрямства.

Мари резким движением высвободила руку, но Беннет тут же обхватил ее за талию, не давая сделать ни шага. Затем проговорил:

— Если вы не расскажете о своих планах, мы проведем здесь всю ночь.

Она ударила его кулаком в грудь, но ничего не добилась — он не ослабил свою хватку. Тяжело вздохнув, Мари сказала:

— Сегодня я останусь в моем доме, ясно?

— Что ж, вот и хорошо. А мои планы относительно вас мы обсудим завтра утром, ровно в девять.

Мари молча кивнула.

— Вы дадите мне слово, что не попытаетесь сбежать отсюда сегодня вечером? — спросил Беннет.

Она снова кивнула:

— Хорошо, даю слово.

Майор отпустил ее, и мисс Синклер шагнула к карете.

Не обращая внимания на ее протесты, Беннет помог ей вытащить из экипажа сэра Реджинальда. Тот осмотрелся, покачнулся и кое-как вошел в дом. Мари бросилась за ним, и было очень заметно, как под одеждой обрисовываются ее пышные бедра.

И было совершенно очевидно, что она не откажется от своих планов. Но что у нее за планы? Беннет этого не знал, зато точно знал, что должен будет все выяснить, должен будет следить за ней.

Проклятие! Он не сможет уйти от нее!

Глава  3

Мари взглянула на часы. До появления ее сторожа оставалось два часа, и она чувствовала себя виноватой.