Толстуха с ножом - Джонатан Мэйберри

маме.

Зазвонила по телефону.

И звонила. И перешла на голосовую почту.

Она попробовала свою тетю Айви. То же самое. Она попробовала дозвониться до отца. Его линия зазвонила дважды, и на звонок ответили.

Или — звонок прошел. Но никто ничего не сказал. Ни отец, никто. После двух звонков Георгина услышала открытую линию и какой-то шум. Звуки, которые она не могла разобрать.

— Папа? — спросила она, затем повторила с большей настойчивостью. — Папа? Папа?

Звуки на другом конце звонка были странными. Странные. Как будто собака зарыла морду в большую миску Alpo.

Но отец так и не ответил на этот призыв.

Тогда Георгина начала по-настоящему бояться.

Именно тогда — после всех этих неудачных звонков, после того странного, шумного, не отвечающего на звонки звонка — она поняла, что что-то не так. Гораздо больше, чем просто плохой день у Марси Ван Дер Пук.

Она повернулась, чтобы посмотреть на Марси.

Марси, как оказалось, только что повернулась, чтобы посмотреть на нее.

Глаза Марси больше не закатывались в глазницы. Она смотрела прямо на Георгину. А потом Марси улыбнулась.

Хотя даже в тот момент, даже потрясенная и напуганная, Георгина знала, что это не улыбка. Губы оттянуты назад, зубов было много, но в этой улыбке не было счастья. Не было даже обычной злобной злобы. Не было ничего.

Так же, как и в глазах.

Там...

...было...

...ничего.

Тогда Георгине стало по-настоящему страшно.

В этот момент Марси внезапно села, потянулась к ней руками, которые больше не дергались, и попыталась откусить лицо Георгины.

Глава седьмая

Марси издала крик, как пантера. Высокий, пронзительный и раздирающий уши.

Она бросилась на Георгину, и вдруг маленькая принцесса оказалась яростным монстром, с острыми ногтями, щелкающими зубами и с удивительной силой. Обе девочки упали обратно на мокрый пол. Георгина тоже закричала. Очень громко. Большой, долгий вопль полного удивления и ужаса.

Зубы сомкнулись с фарфоровым лязгом в дюйме от ее горла. Марси повалила ее и начала взбираться на нее сверху, двигаясь странно, скорее как животное, чем как девушка. Она была намного сильнее, чем Георгина могла себе представить, но это не было какой-то суперсилой. Нет, Марси просто сходила с ума, бросая в атаку все, что у нее было. Быть безумной.

Быть...

У Георгины не было слов для этого. Все, о чем она могла делать или думать, — это не умереть.

Зубы снова щелкнули, и Георгина вывернулась, но она была так близко, что на мгновение она и сумасшедшая оказались щека к щеке.

— Прекрати! — закричала Георгина, со всей силы толкая Марси.

Марси перевернулась и сильно ударилась о бетонный пол. Она лежала там, ошеломленная на мгновение.

Георгина тоже была ошеломлена. Она тоже никогда раньше не использовала всю свою силу. Никогда не приходилось. Ни в джиу-джитсу, ни в хоккее на траве, ни в других видах спорта, которые она пробовала в рамках неудачной программы фитнеса и похудения. Она никогда не пыталась довести свои силы до предела. Да и зачем?

Но теперь.

Марси летела так, словно была сделана из креповой бумаги.

Георгина уставилась на секунду. Она сказала:

— Ханх.

Марси смотрела в ответ. Она шипела.

И бросилась на Георгину, как будто падение на землю не имело значения.

Георгина ударила ее.

В лицо.

В лицо выпускницы, топ-модели, милой девушки с косичками.

Тяжело и сильно.

Это было действительно чертовски трудно.

Георгина не была уверена в том, что произойдет. Она не думала об этом. Она была слишком напугана для такой организованности. Она просто разбежалась и ударила.

Марси зря тратилась на дорогостоящую пластику носа.

Нос расквашен.

Голова Марси качнулась назад на ее шее.

Она полетела назад. Приземлилась жестко. Снова.

Георгина вскочила на ноги и при этом пнула что-то, что пронеслось по полу.

Нож!

Она посмотрела на него. Марси, с разбитым носом и пустыми глазами, тоже смотрела на него.

С очередным криком горного льва Марси вскочила на руки и ноги и бросилась на Георгину. Долгие полсекунды Георгина раздумывала над тем, чтобы схватить нож; он был совсем рядом. Но это была Марси. Конечно, сумасшедшая, может быть, на что-то способная, и уж точно не подруга. Но все же это была Марси. Георгина знала ее со второго класса. С тех пор она ее ненавидела, но это не делало этот момент подходящим для того, чтобы схватить нож и зарезать ее.

Правда?

Марси врезалась в нее, но Георгина была готова к этому. Она вошла в раж и налетела на маленькую блондинку.

Марси ударила Георгину. И Марси отскочила. Как будто она ударилась о стену.

В любое время до этого момента такое столкновение, такая демонстрация веса и массы тела раздавили бы Георгину. Это означало бы целую ночь плача в своей комнате, поедания мороженого и написания ненавистных писем самой себе в своем дневнике.

Это было мгновение назад. Возможно, это было вчера. Сегодня утром.

Однако теперь все было по-другому.

Марси ударилась о край раковины и упала. Но это ее не остановило. Она поднялась на ноги, как будто боль не имела значения. Она снова бросилась вперед.

Тогда Георгина снова ударила ее.

На этот раз она вложила в него все свое сердце и душу. Вместе со всем своим телом.

Результат был ошеломляющим.

Голова Марси остановилась в момент удара. Однако ее тело продолжало двигаться, и казалось, что кто-то выдернул ковер из-под ее ног. Она взлетели в воздух, Марси перевернулась на спину и упала.

И тогда плохой момент стал еще хуже.

Марси приземлилась ровно на затылок.

Звук был ужасен. Огромный и громкий, как