Разбойники из Рэттлборджа - Залер С. Крейг

Пикман кивает, улыбается, поворачивается и уходит.

ЭКСТ. ДОМ ПИКМАНА — ЗАКАТ

Сразу за периметром центра Рэттлборджа стоят дома горожан, каждый с участком земли в половину или один акр — множество лоскутков зеленой травы, отделенные белыми, коричневыми или желтыми изгородями.

На полмили вглубь в этом районе находится дом шерифа Пикмана, темно-коричневое двухэтажное здание с ярко-желтыми заборами и отделкой.

Пикман идет по каменной дорожке к деревянному крыльцу у фасада дома. Несет с собой коричневый бумажный пакет, на вид тяжелый. У него больше нет пистолетов Вайсса.

С соседнего двора доносится пронзительный ХОХОТ двух мальчиков, что вовсю играют в прятки.

Пикман поднимается по ступеням на крыльцо.

Пикман подходит к железной чистилке обуви у дверей и одну за другой отскребывает подошвы коричневых кожаных ботинок о ее край.

ИНТ. ПРИХОЖАЯ — ТО ЖЕ ВРЕМЯ

Шериф входит в прихожую. Оставляет пакет на ближайшем столике, вешает шляпу и куртку на кованую стальную вешалку и расправляет рукава.

Берет коричневый пакет и идет в холл.

ИНТ. КУХНЯ — ТО ЖЕ ВРЕМЯ

У дровяной плиты длинная кухонная стойка, за которой стоит ВАЛЕРИ, изящная блондинка сорока трех лет. Ее деликатные приятные черты скрывают возраст — она кажется лет на десять или пятнадцать моложе — но несколько заметных морщин у глаз и у крыльев носа обозначают, что ей уже не двадцать.

Валери раскатывает тесто для пирога и не замечает, как входит Пикман.

Он наблюдает, как она раскатывает тесто и торжественно обсыпает его мукой, словно священник за обрядом. Она надавливает на тесто ладонями и разминает круговыми движениями из центра. Берет потускневшую вилку и быстро и систематически протыкает тесто.

ПИКМАН. Для меня готовишь, Вэл?

Валери отрывается от пирога.

ВАЛЕРИ. Нет.

Пикман удивлен резким ответом жены. Он ставит коричневый пакет и подходит к ней.

ПИКМАН. Что-то случилось?

ВАЛЕРИ. Тетя Алисии Бинфри умерла.

ПИКМАН. Печально… хотя я и не знал, что ты общалась с тетей Бинфри.

ВАЛЕРИ. Не общаюсь. Не общалась.

Пикман ждет, чтобы жена объяснила.

Валери стряхивает муку с рук и ВЗДЫХАЕТ.

ВАЛЕРИ (продолжает). Дженис предложила всем испечь пироги и отнести Алисии Бинфри, чтобы показать, как мы скорбим о ее утрате.

ПИКМАН. Какая забота.

ВАЛЕРИ. Нет. Дженис совсем не любит Алисию, ни капли… просто хочет к ней подлизаться, потому что Алисия теперь богатая и у нее есть фонограф.

Пикман качает головой в неодобрении.

ПИКМАН. Это довольно низко.

ВАЛЕРИ (кивает). Так и есть. Но если я ничего не сделаю, Дженис и прочие дамы весь день просидят у Алисии и будут меня высмеивать. Вот я и пеку — чтобы сорвать ей план.

Валери кивает в подтверждение своих слов. Показывает на тесто и кастрюлю с начинкой из размоченной вишни, спелого ревеня и бренди.

ВАЛЕРИ (продолжает). Отнесу завтра утром — перед тем, как появятся остальные дамы — и выражу Алисии свои соболезнования. Уйду, когда придет Дженис с подругами, чтобы они поняли, что я их обыграла. Если уж играть по их дурацким правилам, надо подложить им спичек в подвязки.

Лицо Пикман освещается широчайшей улыбкой.

ПИКМАН. Ты очаровательна. Даже коварная ты милее, чем котенок из сахарной ваты.

Пикман облизывает палец и стирает пятно муки с подбородка жены.

ВАЛЕРИ. Будь я выше, ты бы принимал меня всерьез.

ПИКМАН. Шесть дней в неделю я брожу с пистолетами в кобурах, заглядываю в злокозненные очи негодяев, запираю буйных пьяниц и разбираю споры, цивилизованные и не очень. Когда я прихожу домой, последнее, чего я хочу — быть серьезным. Хочу чувствовать легкость молодой Вэл, а не тяжесть могилы.

Пикман проводит рукой по своему голому скальпу до места, где отступающие волосы еще не капитулировали.

ВАЛЕРИ. Роджер…

ПИКМАН. Я до сих пор чувствую в тебе юную Вэл, и черт возьми, ты и сейчас выглядишь точно так же, как когда я тебя повстречал.

Валери смотрит на мужа с улыбкой и румянцем, ее глаза блестят.

ВАЛЕРИ. Какой же вы льстец, шериф.

Она наклоняется и целует Пикмана в губы. Он обнимает ее и страстно целует в ответ.

ЭКСТ. КАЗИНО «КАТЛБРАШ» — НОЧЬ

Мужчины в костюмах и смокингах и дамы в формальных платьях идут к фасаду казино, на котором висит электрический знак из маленьких лампочек «Катлбраш».

ИНТ. КАЗИНО «КАТЛБРАШ» — НОЧЬ

Казино заполнено почти до упора, внутри не меньше сотни посетителей, они играют, разговаривают, пьют и смеются.

Вдоль одной стены десять карточных столов, вдоль другой — пять рулеток. Официантки продают сигары и разносят напитки, мелькая среди сидящих посетителей.

В дальнем углу лестница, ведущая к дубовой двери; на двери вырезано два слова: «Мужской клуб».

Три пожилых человека в поношенных и потертых смокингах заходят в главный вход казино. У каждого в правой руке позолоченный набалдашник длинной трости. Все они высокие, тощие и со внушительными гривами седых волос, но держатся бодро, особенно если учесть, что самому младшему из них восемьдесят лет. Это БРАТЬЯ ГУЛИ.

Братья Гули медленно вышагивают по лакированному полу казино, толпа расступается перед ними.

Они окружают стол блэкджека и занимают три места рядом с двумя уже сидевшими ИГРОКАМИ. Каждый из братьев Гули кладет трость себе на колени.

ДИЛЕР, двадцатипятилетний мужчина с повязкой на глазу, ВЗДЫХАЕТ. Другие два ИГРОКА у столика встают и уходят.

Стол теперь целиком принадлежит Гули.

Каждый Гули бросает две фишки в центр стола, покрытого зеленым сукном, как и дилер.

ГРЕГ ГУЛИ (дилеру). Сдавай.

Дилер тяжело шлепает картами перед каждым Гули, затем раздает карты лицом вверх: семь червей, туз крести и пять пик.

Гули заглядывают в свои карты.

Дилер кладет девять крести рядом со своей картой, лежащей рубашкой вверх.

ГРЕГ ГУЛИ (продолжает). Еще.

ГАРРЕТ ГУЛЛИ. Все.

ГОДФРИ ГУЛИ. Еще.

Дилер раздает по второму разу: валет крести и шесть черви.

ГРЕГ ГУЛИ. У меня перебор.

ГОДФРИ ГУЛИ. Все.

ГАРРЕТ ГУЛИ (к Годфри). Предлагаю удвоить банк.

Гаррет бросает еще четыре фишки. Годфри кивает и добавляет четыре свои.

Дилер качает головой.

ДИЛЕР. Казино пасует.

Гаррет показывает свои карты: девять и туз.

Годфри показывает свои: десять, пять и шесть.

Годфри забирает шестнадцать фишек. Дает пять Гаррету, пять Грегу и шесть оставляет себе.